Фоморы и сами пользовались волшебным оружием. Например, их королю Тетре принадлежал меч Орна. Стоило его обнажить и обтереть, как он начинал рассказывать обо всех совершенных с ним подвигах, «ибо, по обычаям тех времен, обнаженные мечи говорили о славных деяниях. Оттого воистину по праву протирают их, вынув из ножен. И еще в ту пору держали в мечах талисманы, а с клинков вещали демоны, и все потому, что тогда люди поклонялись оружию, и было оно их защитой». Но все-таки не было у фоморов таких искусных оружейников, как у Туата Де Дананн, и не могли они так быстро чинить поврежденное оружие и делать его снова пригодным для битвы.

Кроме того, Туата Де Дананн умели быстро исцелять раненых воинов и даже возвращать к жизни убитых. Над источником Слане творили заклятья сам Диан Кехт, его сыновья Октриуйл и Миах и дочь Аирмед. Затем в источник погружали сраженных насмерть воинов, а выходили они оттуда целыми и невредимыми.

Чтобы узнать, почему не редеют ряды воинов Туата и почему не иссякают запасы их оружия, фоморы послали в лагерь противников шпиона — сына Бреса и богини Бригиты Руадана. В его жилах текло больше крови расы Туата, чем крови фоморов, потому что его мать была дочерью Дагды, а отец сыном Эриу. Только его дед с отцовской стороны Элата был фомором. Руадан был хорошо встречен Туата Де Дананн и воспользовался этим дружеским приемом, чтобы проникнуть в оружейную мастерскую, где с такой ловкостью и таким искусством работали Гоибниу, Лухта и Кредне. Понаблюдав за их работой, Руадан вышел из лагеря Туата, вернулся к фоморам и рассказал им то, что он видел. Фоморы отослали его обратно в лагерь Туата Де Дананн с приказом убить кузнеца Гоибниу, чтобы в следующей битве Туата Де Дананн не смогли заменять сломанное оружие. Руадан направился прямо в оружейную мастерскую и попросил сделать ему копье. Гоибниу тут же выковал железный наконечник, Лухта сделал древко, а Кредне — заклепки. Получив копье, Руадан ударил им Гоибниу, но тот выдернул его и метнул в Руадана, да так, что пронзил насквозь. Затем Гоибниу бросился в Источник Здоровья и исцелился, а Руадан из последних сил добрался до своих и умер на глазах своего отца и множества фоморов. Его мать Бригита выступила вперед и принялась оплакивать сына. Так в Ирландии в первый раз услышали крики и плач.

В день решительного сражения армия фоморов, чрезвычайно многочисленная, хорошо вооруженная, производила впечатление могучего и несокрушимого войска: «... и не было среди них вождя или героя, что не носил бы кольчуги на теле, шлема на голове, тяжелого разящего меча на поясе, крепкого щита на плече, да не держал в правой руке могучего звонкого копья. Воистину, биться в тот день с фоморами было, что пробивать головой стену, держать руку в змеином гнезде или подставлять лицо пламени». Многие из фоморов сражались в виде одноногих и одноглазых существ, что увеличивало их магическую силу.

Хотя воеводой армии Туата Де Дананн был Луг, вожди Туата, слишком ценя жизнь юного героя, оставили его в лагере под охраной девяти воинов. Войско в битву повел Нуаду. Но как только началось сражение, Луг вместе со своим возницей ускользнул от стражей и, взойдя на колесницу, помчался на поле битвы. Приняв командование, он обошел свое войско в ритуальной позе — на одной ноге и прикрыв один глаз, тем самым увеличивая магическую силу армии.

Затем обе армии издали громкий клич и устремились друг на друга. Долгой и кровавой была эта битва: «Ужасен был шум громовой, исходивший от битвы; крики бойцов, стук щитов, звон и удары кинжалов, мечей с костяной рукоятью, треск и скрип колчанов, свист несущихся копий и грохот оружия. В схватке едва не сходились кончики пальцев бойцов, что скользили в крови под ногами и, падая, стукались лбами.... Река Униус несла в ту пору немало трупов». Сам король Нуаду погиб, сражаясь с вождем фоморов Балором.

Чтобы отомстить за Нуаду, против Балора вышел Луг. Балор был очень опасным противником, поскольку его единственный глаз обладал чудовищной силой. Эту силу Балор приобрел, когда друиды его отца варили волшебные зелья. Отравленный пар от варева проник в глаз Балора. С тех пор его называли Балор с Губительным Глазом. Ужасный глаз Балора открывался только на поле брани, когда четверо воинов поднимали ему веко проходившей сквозь глаз гладкой палкой. И тогда многотысячное войско, глянувшее в этот глаз, не могло устоять даже против жалкой горсточки бойцов.

Балор был уверен, что Луг не сможет одолеть силу его глаза. Однако победа в схватке досталась предводителю войска Туата: «Когда же подняли веко Балора, метнул Луг камень из своей пращи54 и вышиб глаз через голову наружу, так что воинство самого Балора узрело его. Пал этот глаз на фоморов и трижды девять из них полегли рядом... »

В это время на поле битвы появилась богиня Морриган и принялась ободрять воинов Туата, призывая их драться свирепо и яростно. Фоморы обратились в бегство; их гнали до самого моря. В одном из последних поединков Огма и один из королей фоморов Индех пронзили друг друга копьями и вместе пали замертво.

В большой опасности оказался Брес, которого Луг увидел одного, без всякой охраны. Чтобы спасти свою жизнь, Брес сказал: «Лучше оставить мне жизнь, чем сгубить!» — «Что же нам будет за это?» — спросил его Луг. «Коль пощадите меня, то вовек не иссякнет молоко у коров Ирландии», — ответил Брес. Луг, посовещавшись со своими мудрецами, сказал Бресу: «Это не спасет тебя, ибо не властен ты теперь коров напитать молоком. Чем еще ты заслужишь пощаду, о Брес?» — «А вот чем, — ответил Брес, — если оставят мне жизнь, будут ирландцы снимать урожай каждую четверть года». Опять посовещавшись с мудрецами, Луг решил, что ирландцы не смогут воспользоваться этим даром, потому что за четверть года им не успеть вспахать и засеять землю, вырастить урожай, собрать его и съесть весь хлеб («им нужна весна, чтобы пахать и сеять, начало лета, чтобы зерно налилось, начало осени, чтобы оно созрело и его сжали, и зима, чтобы есть хлеб нового урожая»). Но он обещал Бресу спасти ему жизнь, если он откроет ирландцам, как пахать, сеять и жать. На это Брес ответил: «Скажи всем, пусть пашут во вторник, поля засевают во вторник, во вторник пусть жнут». Этот хитрый ответ спас жизнь Бресу.

Между тем фоморы, убегая, унесли с собой арфу Дагды. Эта магическая арфа исполняла три мелодии: одна заставляла плакать, другая — смеяться, а третья погружала слушателей в сон. Чтобы вернуть драгоценный инструмент, Дагда, Луг и Огма (недавняя смерть не помешала ему быть живым в мифической реальности) бросились в погоню за фоморами. Оказавшись на берегу моря, они вошли в пиршественную залу, где Брес и Элата устроили праздник для других вождей фоморов. На стене залы висела арфа Дагды. Тогда Дагда позвал арфу двумя ее именами: «Дуб двух зеленей» и «Песнь четырех углов». Тотчас арфа слетела со стены, убила девять человек и упала в руку Дагде. Заиграв на ней, Дагда заставил всех присутствовавших женщин рыдать от первой мелодии, затем развеселил женщин и детей второй мелодией и, наконец, усыпил всех, кто находился в зале, третьей мелодией. Воспользовавшись этим, Луг, Дагда и Огма благополучно ускользнули из лагеря фоморов. Затем весь скот Ирландии, вслед за чудесной черной телкой, полученной Дагдой в награду за его труд на строительстве крепости фоморов, сошелся к Туата. Богини войны Морриган и Бадб возвестили «о яростной схватке и славной победе величайшим вершинам Ирландии, волшебным холмам, устьям рек и могучим водам».