В связи с большой разницей во времени в Москве была уже глубокая ночь, когда в квартире на Патриарших прудах раздался настойчивый звонок телефона.

— Кто это? — несмотря на хорошую слышимость, не сразу поняла спросонья Светлана Ивановна. — Ты, что ли, Даша? Почему так поздно?

— Это из-за часового пояса. У нас-то еще день. Звоню потому, что случилась большая неприятность, — без предисловий сообщила ей невестка. — Вы уже знаете, что Михаил Юрьевич попал в тюрьму?

— Да что ты говоришь? — испуганно воскликнула Светлана Ивановна. — Он об этом не сообщал. За что?

— А у нас об этом трезвонят газеты. Пугают «русской мафией»! — иронически произнесла Даша. — Что случилось, точно не знаю, но ясно одно: у него вышла стычка с работниками фирмы, от которых он требовал информацию об Оленьке, и они устроили какую-то провокацию!

— Спасибо, дорогая! Вижу, что у тебя золотое сердечко, — растрогалась свекровь. — Немедленно сообщу об этом Пете, — торопливо добавила она. — С него сняли все обвинения, и он уже собирался прибыть на помощь отцу. А теперь вылетит немедленно.

— От всей души желаю успеха! Я имею в виду поиски Оленьки, так как у Михаила Юрьевича все будет в порядке. В этом можно не сомневаться! — бодро сказала Даша, закругляя разговор, поскольку опасалась, что свекровь коснется ее отношений с Петром. — Вы мне звоните, если будет нужна моя помощь. Номер телефона прежний, — добавила она и с облегчением положила трубку.

А Светлана Ивановна, несмотря на поздний час, тут же позвонила сыну.

— Ты чего спать не даешь? — недовольно проворчал Петр, когда ей с большим трудом удалось заставить его взять трубку. — На тебя грабители напали?

— Папа попал там в тюрьму. Его выручать надо! — всхлипывая, объяснила ему мать. — Попался на какую-то провокацию. Ты уже получил визу, Петенька?

— Она у меня долговременная. Так что, если управлюсь с делами, завтра же вылечу, — постарался успокоить ее сын. — А в чем его обвиняют, он не сказал? Я бы проконсультировался у хороших юристов.

— Это не он, а Дашенька мне позвонила. Только сейчас. Она узнала из газет, — с горечью объяснила Светлана Ивановна. — А папе, наверное, полицейские не разрешили.

— Ну ладно! Ты только не волнуйся, мамочка, — заверил ее Петр. — Я не дам им держать отца за решеткой. В крайнем случае добьюсь, чтобы выпустили под залог. Там с этим проще, чем у нас. Найму лучших адвокатов!

— С Богом, сынок! Я на тебя надеюсь, — успокоенно произнесла Светлана Ивановна. — Прошу тебя, ты только не мешкай!

— Постараюсь улететь завтра вечерним рейсом! Позвоню тебе с аэродрома, — твердо пообещал ей Петр. — А теперь все! Мне надо выспаться. Ты ведь знаешь, — напомнил он матери, — какой длинный предстоит перелет.

Положив трубку, он сразу же уснул, так как не придал слишком большого значения переделке, в которую попал Михаил Юрьевич. Он был уверен, что, прилетев в США, где все решают деньги, сумеет вызволить отца из тюрьмы, и вообще после своего освобождения был настроен оптимистично.

Но к Светлане Ивановне сон уже не пришел, и она остаток ночи проворочалась в постели, думая о муже и представляя, как плохо приходится ему, гордому и самолюбивому, в тамошней тюрьме среди грубых копов. Утешало ее лишь сознание того, что сын их не подведет и отца непременно выручит!

У главы «Охраны здоровья нации» Маркуса Донована были обширные связи повсюду: и в полиции, и во властных структурах, и в прессе. Однако все его старания интерпретировать конфликт с русскими в свою пользу окончились неудачей. Его репутация и так была сильно подорвана заключением в тюрьму за неуплату налогов, но вдобавок проведенное расследование полностью опрокинуло версию происшествия, изложенную сотрудниками фирмы.

Первую брешь в их логичной и правдоподобной, на первый взгляд, версии о вооруженном шантаже «русской мафии», которой они поспешили осчастливить журналистов, а те сообщили остальным гражданам, пробил документ об аренде особняка. Было установлен факт, что снял его шеф службы безопасности фирмы Уиллис, а следовательно, заманили туда русских, а не наоборот.

Но главный удар по фальшивой версии нанесли пистолеты, которыми якобы были вооружены русские шантажисты. Очень быстро удалось установить, что принадлежали они охраннику одной из фирм по продаже автомобилей. За большой рост и тучность его прозвали «питоном». Напарником этого верзилы, как и утверждали русские, был сутулый парень, погибший в автокатастрофе.

Как ни старался начальник полицейского участка Питер Джексон, давний приятель Донована еще по колледжу, слепить рассыпающееся обвинение, из этого ничего не вышло.

— Ты же опытный малый, Пит. Я же не требую, чтобы ты отправил русских на электрический стул, — настойчиво уговаривал его, ежедневно названивая из тюрьмы, Маркус Донован. — Бог с ними, с пистолетами и версией моих олухов! Неужели побоища, которое устроили эти русские, недостаточно, чтобы выслать их из страны? Нам же больше ничего не надо!

— Этого слишком мало, Марк! Да и побили они твоих за дело. На суде это сразу выяснится, и твоим солоно придется, — угрюмо возразил другу Джексон. — Единственное, что я могу сделать, это их крупно оштрафовать за нанесенные побои.

Сделав паузу, он уже мягче добавил:

— И еще постараюсь по старой дружбе спасти тебя от дискредитации за «утку», которую вы скормили газетчикам. Я выпущу русских под солидный залог, не снимая полностью обвинения. Будто бы надо что-то еще доследовать. Хотя все уже и так ясно.

Джексон вздохнул и упрекнул друга:

— Ну скажи на милость, на кой дьявол вы затеяли это ограбление? Жадность обуяла? Этот «питон» ведь во всем нам сознался! Спровоцировали бы русских на дебош, и все было бы о’кэй!

— Черномазый Уиллис нас попутал. Уж больно соблазнительно было хапнуть за здорово живешь целую сотню тысяч! И тебе бы от них досталось, сам знаешь, — не скрывая сожаления об упущенном, признался Донован.

— Ну ладно. Что толку теперь об этом говорить, Марк, — прервал его Джексон. — Болвана Уиллиса выгони! Мы его во всем обвиним, когда закончим следствие. К этому времени чтоб духу его не было в Атланте! Тогда судить будет некого, и это дело мы замнем.

Поняв, что проиграл, Маркус Донован вынужден был отступить, и к тому времени, когда в полицейском участке появился Петр Юсупов в сопровождении адвоката, которого привез с собой из Нью-Йорка, фортуна уже окончательно повернулась лицом к «русским мафиози».

— Следствие еще не окончено, но дело идет к их оправданию. Мне удалось уговорить копов до его завершения освободить вашего отца и его помощника под залог, — с довольным видом, выйдя из кабинета начальника, сообщил адвокат ожидавшему его в приемной Петру.

— О какой сумме идет речь? — поинтересовался Петр.

— Предлагают оставить в качестве залога сто тысяч долларов, изъятых у них при аресте, — с усмешкой, говорящей не в пользу копов, ответил юрист. — Вашего отца еще крупно оштрафуют за побои, которые он, на мой взгляд, справедливо нанес этим мошенникам. Говорят, набежали и другие расходы. Вы согласны?