– Мадам Мария?

– Да, но… Вы назвали меня на французский манер. – Она посмотрела хмурым взглядом, затем тряхнула черной гривой волос, вздернула подбородок и сказала: – Вы ошиблись, сеньор, я – не из благородных.

– Прекрасно знаю, кто вы, мадам.

– Что вам угодно, сеньор? – Парень, услышав последние слова матери, вскочил, напрягся и угрюмо уставился на меня.

– Разрешите представиться: идальго Микаэль де Картенара де Сильва. – Вот сейчас вывел их из состояния угрюмости и привел в состояние удивления. – Да-да, отныне я владетель этого феода. Хочу предложить вам работу, да и вашему сыну у меня нашлось бы интересное дело, тоже чего-нибудь мастерил бы, не бесплатно.

Вот так и нанял ее с испытательным сроком три месяца и выдал подъемные сто пиастров. Сказал, что эти деньги не возвращаются, и она может распоряжаться ими как угодно. Еще выдал двадцать пиастров на двуколку с лошадкой, так как по хозяйству другой раз придется помотаться, а пешком она этих расстояний не осилит. Определил ей плату в одну двадцатую дохода от всего хозяйства. Глаза Марии радостно блеснули, видно, хорошо знала возможности феода.

Уже давно прошли три месяца испытательного срока, но об этом назначении пожалеть не довелось ни разу. Она прибыла в замок на управляемой сыном двуколке, прилично одетая, с нетерпением в глазах и явной жаждой деятельности. Как-то сразу все сельскохозяйственные и внутризамковые дела захватила в свои руки, советовалась только по серьезным хозяйственным вопросам, но в вопросы финансовые не лезла совершенно, понимая, что они находятся только в моей компетенции.

Самую большую комнату на первом этаже распорядился отдать ей. Там сделали специальный ремонт, такой же, как и в гостевых комнатах, и обставили хорошей мебелью.

Ее сын Андрес потянулся к Ивану и пропадал с ним в кузнице, кстати, в той самой, в которой когда-то работал родной отец. Я запретил использовать его в наших делах, даже в качестве мальчика на побегушках. Но выполнять какие-то незначительные кузнечные работы мы ему разрешили, Иван даже кое-чему учил.

В общем, не будет преувеличением, если скажу, что мадам Мария по большому счету была счастлива.

Гужевой транспорт в день делает около тридцати километров, поэтому от замка Гарсиа до моего феода нужно было добираться два дня. Позавчера, проснувшись после проставочного сабантуя в кабаке, где снова вусмерть напоил двух знакомых морских офицеров и Умберто, отрядил Ивана перевозить наше толедское железо, а сам занялся организацией отправки и сопровождения строителей. В письме к Изабель попросил направить в мое распоряжение (временно, но на мое содержание и довольствие) семерых бойцов, которые должны были сменить солдат графа. Написал, что срок их службы согласуем дополнительно при скорой встрече.

Архитектор Лучано привел с собой сорок шесть человек, которые, прибыв на место, приступили к работе незамедлительно, без каких-либо раскачек. Нет, это были не узбекские работяги на просторах бывшего Союза и не негры на строительных объектах Южной Африки, которым в процессе работы нужно раз десять то ли помолиться, то ли потанцевать. Эти же в первый день приступили к чистке рва и приведению в порядок хозяйственных построек. Отремонтировали и оборудовали казарму, изготовив по моему рисунку прочные двухъярусные нары, разместили их с нормальными боковыми и центральным проходом. Получилось восемьдесят мест.

Работа шла споро не только в замке. В храме и деревнях также работали три бригады. С поставками материалов проблем не возникало, из Малаги ежедневно поступало восемь повозок с камнем, шлифованным мрамором, кирпичом, брусом, доской и черепицей, а также известью и вулканическим пеплом, из которых мешали своеобразный цемент.

К моменту прибытия Ивана проемы моста были заложены камнем, что превратило мост в дамбу, а с тыльной стороны замка, у выхода рва к петле реки, полным ходом возводилась плотина. На донжоне полностью меняли кровлю и крышу, а на третьем этаже вовсю работали отделочники.

Стоя на стене, с нетерпением ожидал приближающийся обоз и наблюдал за копошениями крестьян. Три четверти полей были уже перепаханы и пересеяны, имелось основание считать, что к моменту начала затяжных дождей будут окончены не только все наружные строительные работы, но и полевые.

Занятия у меня начинались через три дня, и мне хотелось еще успеть сгонять в замок Гарсиа. И не только для того, чтобы забрать некоторые свои вещи.

Наконец в воротах появился обоз из пяти повозок, во главе с Иваном на вороном мерине и в сопровождении семерых кирасир. Их сержанта знал хорошо, это был Антонио, мой напарник в том самом бою с бандитами под Толедо.

– Ну ты и наворотил, – сказал Иван, стоя посреди замковой площади и оглядываясь вокруг. – Да, это не мой хутор.

– Иван, а чего пять возов? Должно же быть три.

– Так дона Изабелла распорядилась, сказала, что ты знаешь. Загрузили пятьдесят три комплекта лат с оружием, да и бойцы тоже свои вещи забрали. Вот и получилось пять возов.

– А! Да-да, знаю, – кивнул, повернулся лицом к спрыгнувшему с лошади Антонио и сказал по-польски: – Ну что, Антон. Придется и мне послужить немного.

– Чего там, немного… Я к вам, ясновельможный пан, насовсем. Если возьмете.

Недоуменно перевел взгляд на Ивана.

– Так дона Изабелла уволила десятерых солдат и предложила послужить какое-то время тебе. Сейчас даже латы, которые на них, находятся в твоей собственности. Трое ветеранов решили остаться в деревнях у вдовушек, Антона хозяйка не отпускала, но он упросил. А остальным шестерым все равно, что здесь, что там.

– Понятно. С тобой потом поговорим, – кивнул Антону, затем повернулся к солдатам и перешел на испанский: – Сейчас помогите разгрузить телеги. Оружие и латы несите пока в надвратную башню, а все остальное – в кузню. Вот он покажет, – подозвал мальчишку Андреса. – Затем смените солдат графа и отгородите в казарме угол. Строителей два месяца придется потерпеть.

Захватил Ивана под руку и потащил в сторону.

– Принимай, брат, дела. А мне тоже надо в замок Гарсиа смотаться, кое-какие вещи забрать.

– Так я привез все, – сказал Иван, – дона Изабелла лично собрала. И одежда в сумке, и деньги в мешках, а тубус с документами ты с собой забрал.

– Странно.

– О! Ты ж не знаешь. У них там целая куча новостей. Она же замуж выходит.

– Как замуж? – Сердечко собственника екнуло. – За кого?

– Так в тот день, как мы уехали в Малагу, прибыл дядька ее покойного супруга, Карлос де Гарсиа. Говорят, всю жизнь в море провел, семьи и детей нет, приехал к доне Изабелле погостить, потом вдруг на следующий день они объявили о помолвке. Не знаю, правда, зачем он ей нужен, ведь дядька старый, ему давно за шестьдесят, худющий и вид болезненный. Как бы вскорости копыта не отбросил.

Слушал Ивана, а в голове билась мысль: «Зачем? Почему?» Сознание не могло постичь создавшуюся ситуацию. Действительно, рано или поздно пришлось бы решать вопрос с феодом. Никто из других ветвей Гарсиа ее, бездетную или бесплодную, не воспитывающую наследника, надолго в покое не оставил бы, уж слишком лакомый кусочек. Но зачем выходить замуж за больного старика? Ведь через год-два тот может умереть, а ее проблемы вернутся.