Жертва замолчала.

Люк в бешенстве устремил взгляд на песочные часы. Их толстое стекло треснуло, и темный песок высыпался наружу. Чернокнижники переглянулись между собой. Сам того не ожидавший, Избранный обратился к своей монете, но она молчала. Тогда Люк взобрался на спину горгульи, подлетел к алтарю и схватил девушку. Слуги дьявола увидели, как жертва поднимается к балюстраде.

– Люк Грей! – громко сказал Верховный Маг. – Он здесь!

Колдуны откинули свои капюшоны, на их головах стали появляться рога. Перед пустым жертвенником вдруг зарделась языками пламени пятиконечная звезда. Круг огня разрастался за ее пределами.

Предупрежденный Харли уже ожидал, вместе с Адамом и Вуди, друзей у выхода. Люк подлетел к круглой двери, все вместе попытались открыть ее, но та не поддавалась.

– Тебе не уйти, Избранный! – главный чернокнижник ударил об пол своим жезлом, и в тот же миг незваные гости обители стали видимыми. – Взять их живыми! – приказал он.

Слуги дьявола бросились в погоню. Люк передал девушку Адаму, зажмурил глаза, и… какая-то неведомая сила отворила над ними дверь. Друзьям удалось выбраться с жертвой наружу, но… тут Верховный Маг направил посох на уходящего последним Люка. Дверь над ним захлопнулась.

– Люк! Нет!.. – послышался снаружи голос Вуди.

Избранный скатился с лестницы и заскользил по мраморному полу, словно притягиваемый магнитом, прямо к ногам колдуна. Дьявольский знак перед алтарем внезапно потух.

– Так вот ты какой, Избранный, – презрительно усмехнулся маг. – Я надеялся увидеть достойного мужчину, а не сопливого мальчишку. Итак, Люк Грей, ты разбил мои часы, нарушил обряд жертвоприношения, выкрал агат и убил Присциллу. Это все сделал ты, не так ли?

– И с удовольствием повторил бы все это, – смело ответил Люк, глядя на баронессу. – А еще я убью леди Гилмор.

Чернокнижники стали шептаться, и их шепот был похож на шипение змей.

– Тихо! – встал с трона старик. – Знаешь ли, какие мучения ждут тебя? Какую смерть ты примешь? – грозно спросил он.

– Жаждете моего страха? Его не будет! – ответил Люк. – Я не боюсь вас! Я – Избранный. И я уничтожу вашу дьявольскую обитель вместе с вами. Отдайте мне одноглазую каргу, и, возможно, я проявлю к вам снисхождение.

Толпа чернокнижников заорала в бешенстве, кидаясь на Люка. Тот не шелохнулся.

– Стойте! – приказал колдун.

– Благодарю, Великий. Я хотел бы обратиться к ее Милости, – он с ненавистью посмотрел на Ядвигу. – Не мое дело, баронесса, но у вас извращенный вкус. Трансильванский оборотень – не первый красавец, как, впрочем, и вы, Ваша Милость. Надо было думать о потомстве. Ваша дочь – верх уродства. Да, кстати, я спалил вашего избранника на костре, предварительно пронзив его сердце, помните? – Баронесса рванулась к Люку, но Верховный Маг остановил ее, и Избранный продолжил: – И каково это – потерять магическую силу? И, кстати, не пойму, ведь вы и до кражи агата у собственного мужа, которого отравили, слыли колдуньей. Так почему же, леди Гилмор, вы лишились могущества, стоило у вас отобрать тот самый камешек? А, дайте угадаю, понадеясь на агат, вы передали талант ведьмы своей Присцилле, которой я, кстати, отрубил голову.

– Великий, позвольте мне лично казнить его! – попросила взбешенная старуха.

– Значит, ты у нас бесстрашный? – не по-доброму засмеялся он. – На алтарь его!

– На алтарь! – ликовала одноглазая баронесса.

– На алтарь! На алтарь! – заорал хор чернокнижников.

Избранного повели к жертвеннику и достали черную повязку для глаз.

– О, право, не стоит, – сказал с улыбкой Люк. – Я не заслужил подобных привилегий. Предпочитаю все видеть. И вино ваше, или что там у вас, тоже оставьте себе.

– А ты дерзок! – недовольно высказался главный колдун. – Ну что ж, если это твое последнее желание, да будет так.

– А с часами-то как быть? – продолжал издеваться Избранный. – Починишь, Великий, или мне помочь?

Верховный Маг яростно ударил жезлом, и песочные часы снова стали целыми.

– О! Другое дело. Как новенькие! Браво. А песню-то свою заунывную споете?

– Молчать! – приказал разозленный колдун, и в часах снова посыпался песок.

Все накинули на головы капюшоны, взялись за руки и встали огромным кольцом вокруг бесовского знака. Прислужники дьявола затихли. Картины на стенах словно ожили. Леди Гилмор, предвкушая кончину Избранного, не спускала с него единственного глаза. Песчинки продолжали тихо сыпаться. Сам Великий стал лично бормотать страшное заклинание. Остальные молчали.

– А хором было веселее! – громко крикнул Люк.

Верховный Маг подошел к жертвеннику, выхватил меч у палача и взмахнул им над головой Избранного.

– Не боишься? – спросил он.

– Нет! Мне не суждено умереть. По крайней мере сейчас. Или вы не читали эту страницу в Книге Жизней, Великий?

– Ты, видимо, не до конца прочел ее, Избранный. – Маг опустил меч, и люди в капюшонах ввели в залу светловолосого юношу.

Двое чернокнижников держали в руках щипцы и короткую пику.

– Брат! – воскликнул Люк. – Вы не посмеете тронуть его!

– Разумеется. Кольцо! – протянул руку Верховный Маг.

– Нет, Люк! Не делай этого! – крикнул младший.

Сатанист, державший Вуди, бесцеремонно открыл ему рот и вырвал дальний зуб.

– Вуди! – воскликнул в отчаянии Люк. – Остановитесь!..

Младший, плача от боли, упал на колени, изо рта у него шла кровь.

Избранный посмотрел на свою монету, на которой мельком вспыхнула некая надпись, и передал перстень колдуну:

– А теперь отпусти моего брата, Великий.

– Как прикажешь, Избранный, – с издевкой поклонился древний сатанист.

– Ну и каково это – лишиться силы? – съехидничала Ядвига.

Маг перевернул свой посох, и в воздухе сверкнула молния. Она ударила в центр пятиконечной звезды, образовав углубление, пылающее огнем.

– Добро пожаловать в ад! – сказал старик, сталкивая Люка в горящую пропасть.

Леди Гилмор торжествующе улыбалась.

– Сделай что-нибудь, брат! – вопил в панике Вуди. – Или без монеты ты не Избранный?

– Прочь, бесы! – закричал Люк, удерживаясь за край жертвенника. На его груди засиял гиацинт. Избранный вспомнил о чем-то и посмотрел в центр. Из луны, висящей под куполом, полился холодный свет. Серебряным потоком он леденил пол и стены обители. Чернокнижники, корчась от нестерпимого холода, падали замертво. Лед не касался лишь братьев. Бушующее пламя стало затухать. Над тлеющим огнем стали вновь сходиться плиты. Последний уголек адского пламени погас. Люк, сам не ожидавший такого, смотрел на оторопевшего брата.