Нисса кивнула. Ее пальчики скользнули в предложенную ей руку, которая ту! же твердо сомкнулась вокруг ее запястья. Подведя девушку к камину, граф опустился в большое, обитое тканью кресло и, одним движением заключив Ниссу в объятия, усадил ее к себе на колени. Испуганная Нисса попыталась было вскочить и вырваться.

— Нет, мадам, — удержал ее граф, — я хочу рассказать вам историю, но буду рассказывать ее на свой лад и хочу, чтобы вы сидели здесь, у меня на руках, пока я буду говорить. Так что прекратите свои попытки вырваться, иначе, — мягко пригрозил он, — я прибегну к строгим мерам.

— К каким именно? — спросила Нисса.

— Нашлепаю вас, — последовал спокойный ответ. Нисса задохнулась от возмущения.

— Не посмеете!

— Лучше не доводите меня до этого, мадам, — предупредил он.

— Вы просто чудовище! — ответила она, но присмирела и уже не пыталась освободиться. — Нашлепать меня, подумать только! Я не ребенок!

Вариан де Винтер с трудом удержался от улыбки. «О нет, ты не ребенок, Нисса. Ты самая обворожительная женщина, которую я когда-либо держал в объятиях, и я жажду обладать тобой», — подумал он.

— Итак, сэр? — Ее голос вернул его к действительности.

— Моя история, — начал он, слегка покраснев, как будто она могла прочитать его мысли, — моя история очень проста. Когда моему дяде Генри Говарду исполнилось пятнадцать лет, у него появилась прелестная любовница. Она не была у него первой, прошу заметить. Я сам однажды поймал его в кустах с молочницей, когда ему было лет двенадцать. Но эта девушка забеременела. Когда ее семья заметила это, они попытались выяснить, кто же отец ребенка. Но девушка сказала, что ее любовник принадлежит к герцогскому роду. Она тайком встретилась с Генри и умоляла его о помощи, но он испугался гнева отца и прогнал девушку. Отчаявшись, бедняжка покончила с собой. Возмущенная семья явилась к герцогу требовать справедливости, и тогда я взял вину на себя. Я не хотел обременять душу мальчика такой ношей. Ведь он был еще совсем юнец.

— Не такой уж он младенец, — колко заметила Нисса., — Конечно, я должен был предоставить Генри самому расплачиваться за свои грехи, — продолжал Вариан де Винтер. — Мне тогда и в голову не приходило, что последствия этого скандала отразятся на мне через много лет.

Нисса сама не знала, поверила ему или нет. Неужели в наши дни еще встречаются такие благородные мужчины? Нет, скорее всего он просто придумал эту историю, чтобы завоевать ее симпатию. Или она боится поверить ему?

— Как же ваш дед допустил, чтобы вы приняли на себя вину его сына? — задала вопрос Нисса. — Это очень некрасиво с его стороны. Ваш дядя был еще мальчиком. Ему наверняка все простили бы, а вам, взрослому мужчине, не могли простить.

Ведь то, что вы приписали себе, мог совершить только истинный негодяй. Меня нисколько не удивляет, что после этого ни одна порядочная семья не позволяла дочерям поддерживать с вами знакомство.

— Моего деда, — тихо сказал граф Марч, — интересует только его семья и ее процветание. Он уверен, что все, что он делает, идет ей на благо. При всех его недостатках, это истинный англичанин.

— А кто эта другая женщина? — вдруг спросила она, резко переменив тему. — Кого герцог хочет сделать королевой? Кто та женщина, ради которой я принесена в жертву?

— Моя кузина Кэт, — ответил Вариан де Винтер.

— Ох, бедная Кэт! — искренне вздохнула Нисса, и глаза ее наполнились слезами.

Ласковым движением он откинул прядь темных волос с ее лица.

— Конечно, бедная маленькая глупышка. Но очень ли вы удивитесь, если я скажу, что она сама хочет этого? А она хочет.

Нисса покачала головой. Его заботливое прикосновение удивило ее.

— Нет, — сказала она, — меня это не удивляет. У нее тоже честолюбие Говардов. Хотя, может быть, она сумеет сделать короля счастливым.

— Ты все еще сердишься на меня? — прошептал граф.

Нисса повернулась, чтобы увидеть его лицо, и вдруг смутилась оттого, что его губы оказались так близко.

— — Не уверена, что еще сержусь на вас, милорд, — честно созналась она. — Думаю, мы оба стали жертвами честолюбия Говардов. Когда закончится моя служба у королевы Анны, мы сможем уехать и покончить с этим. Пусть ваша мать и Говард, но вы, милорд, — де Винтер. Настало время вам радеть об интересах де Винтеров, а не Говардов.

Вот чего ему недоставало всю жизнь! Женщины, не просто женщины, атакой, которая превыше всего ставила бы его интересы, интересы его семьи. Он никогда не задумывался на эту тему до того, как она так спокойно и строго заговорила с ним об этом. Всю жизнь ради деда он старался быть Говардом, но ведь он не Говард. Он Вариан де Винтер, пятый граф Марч.

Улыбаясь, он сказал:

— Мой дед соединил нас ради своей выгоды, Нисса, но тем самым он сделал мне величайшее добро, даже не подозревая об этом. — Взгляд его темно-зеленых глаз вдруг стал таким теплым.

— Какое же добро сделал вам герцог? — спросила Нисса, беспокойно зашевелившись в его объятиях. Она не могла отвести от него взгляд.

— Он дал мне тебя, — тихо сказал Вариан де Винтер, осторожно поднося руку к ее волосам. Сжав темную прядь, он играл ею, наслаждаясь легкостью и ароматом ее волос. Затем прижал локон к своим губам.

Нисса почувствовала, как ей сдавило горло, а сердце начало биться чуточку быстрее. Она вдруг очень хорошо осознала, что он совсем рядом.

Медленно и осторожно он начал расстегивать золотые пряжки на ее плаще, освобождая ее плечи от тяжелой ткани. Его рука бережно коснулась ее лица, затем задержалась на гладкой теплой стройной шее.

— Король приказал, чтобы мы сегодня же окончательно закрепили наш союз, Нисса. Если бы это было в моей власти, вначале я дал бы нам время лучше узнать друг друга. Я хотел ухаживать за тобой, как полагается, как мужчина ухаживает за девушкой, которой восхищается и на которой надеется жениться. Когда мы впервые встретились, я надеялся, что смогу поступить так, но твоя семья стояла на страже. Теперь мы стали законными супругами, но все это произошло совсем не так, как мне бы хотелось. Тем не менее завтра утром король потребует доказательств того, что наш брак осуществился. Если он не получит их, мы окончим наши дни в Тауэре.

— Как повезло Генриху Тюдору, — съязвила Нисса, — что герцог Клевский не потребовал у него самого подобных доказательств после женитьбы на принцессе Анне.

Она чувствовала нарастающее беспокойство. Вариан де Винтер хорош собой и с каждой минутой казался ей все обаятельнее, но ведь он — незнакомец для нее.

— Расскажи мне, что твоя мать говорила тебе об отношениях между мужем и женой, о супружеской страсти, — попросил Вариан де Винтер.

Выпустив ее из объятий, он бережно поставил ее на ноги и встал сам. Сняв с нее плащ, он бросил его на кресло, затем сделал то же самое со своим. Темно-зеленый бархат лег рядом с розовым, соболиный и горностаевый мех смешались.