Василиса изумленно уставилась на записи, сделанные в одном из блокнотов явно не ее рукой.

Мелкие каракульки представляли собой плотные ряды цифр с полной информацией, откуда поступили эти средства и куда они пошли. Получался подробный отчет для налоговой инспекции о деятельности…

Василиса полистала блокнот. Точно, о деятельности производственной фирмы «Рога и копыта». Вернее, тут она присмотрелась повнимательнее, о предвыборной деятельности кандидата в депутаты городского собрания Олега Викторовича Сметаны! И Василиса ходила с этой бомбой несколько дней, даже не догадываясь о том, что она носит?! Откуда взялся этот блокнот? Кажется, она забрала его у Юли. Нет, ну надо же про него забыть!

«Ха-ха-ха! Так нашего Сметану нелегально поддерживает финансами партия «Тыблоко»! Эта новость вызовет широкий общественный резонанс и справедливое возмущение электората», – обрадовалась Василиса и с ужасом поняла, что за такие сведения ее могут запросто убить. Да что ее? За эти сведения наверняка пострадала и Ева Дворецкая!

Значит, Сметана. Итак, этот страшный, жестокий предприниматель?!

Василиса поднялась с дивана, приложила к себе светло-зеленый костюм и принялась разрабатывать легенду. Жаль, что она не сделала это заранее. Вновь придется импровизировать на ходу.

– Не может быть, – прошептала вернувшаяся с прогулки Юлька, разглядывая цифры. – Это же такие большие деньжищи! Куда он мог их деть? На агитацию? Да за такие средства можно сагитировать половину страны на что угодно.

– Как нехорошо ты думаешь о нашем электорате! – возмутилась Василиса. – Людей нельзя обмануть предвыборными лозунгами, даже если они будут нарисованы на золоте и отделаны драгоценными камнями…

– Точно! – согласилась Юлька, продолжая зачарованно смотреть в блокнот. – Он печатал листовки на золотой бумаге с алмазным покрытием! Почему я не получила ни одной? Ты не заглядывала в мой почтовый ящик?

Василиса многозначительно хмыкнула и пошла на кухню, где стыл изумительный кофе.

– Или он раздал каждому своему соратнику по… – И Юлька поплелась следом за подругой, продолжая подсчитывать в уме, сколько ей могло бы достаться, проголосуй она за Сметану.

– Мелочи жизни, – отмахнулась Василиса, – нам повезло. Теперь у нас появилась отличная возможность обменять этот блокнот на Гунькова!

– Человека на блокнот?! Вот это да! Вот это мастерство, – восхитилась Юлька.

– Да уж, – заявила Василиса, пододвигая к себе чашку с кофе, – мастерство не пропьешь.

– После того как у нас все получится, а в том, что все получится, я, Василиса, нисколько не сомневаюсь, мы обязательно напьемся! Только давай пригласим братьев Карамазовых!

– Мы пригласим их гораздо раньше, – прищурилась Василиса. – Им в этой трагикомедии отведена чуть ли не главная действующая роль.

– Правда?! Я так рада, так рада! В том смысле, что мы выменяем блокнот на Гунькова. А где мы станем совершать обмен?

– В предвыборном штабе Сметаны! – усмехнулась Василиса. – Отныне нам нечего делать под заборами. Для нас откроют все двери!

– Под заборами иногда можно разжиться костями, – задумчиво напомнила Юлька.

– Костьми лягу, – подхватила ее слова Василиса, – а разберусь в этом запутанном деле!

– Не надо костьми! – испугалась Юлька. – Это я просто так сказала.

– Ничего, Юленька, запомни, дорогая, ничего не может быть просто так.

Для того чтобы важные переговоры прошли успешно, необходимо в первую очередь позаботиться о предварительной договоренности. Василиса позвонила секретарю директора комбината «Рога и копыта» и потребовала личной встречи с Олегом Викторовичем. Заинструктированная девица ей вежливо отказала, сославшись на занятость шефа. Тогда Василиса продиктовала секретарше номер своего телефона и текст записки, в которой говорилось, что этот абонент нашел блокнот. Девица удивилась, предложила принести находку на проходную мясокомбината и оставить ее там, заверив Василису, что блокнот в таком случае обязательно передадут Сметане. Василиса рассмеялась в трубку и предупредила секретаршу, что если она сейчас же не положит ее записку на стол директора, то завтра же будет уволена. Уволена, потому что абонент передаст находку не на проходную, а прямо в следственные органы.

Девица чрезвычайно впечатлилась. Видимо, не зря в голосе Василисы проскакивали металлические нотки уверенной в себе бизнес-леди. И сделала так, как приказала ей Василиса. Через пять минут в квартире Гатчиных раздался долгожданный звонок.

– Слушаю вас, – ответила Василиса, подмигивая притихшей Юльке. В трубке кто-то закашлялся. – Переживает, – шепнула она подруге, – волнуется, нужно дожать… Слушаю вас, слушаю! Так и будем в молчанку играть? Не тратьте время! Его может не хватить. Посмотрите в окно, здание уже оцепил ОМОН, сейчас вам предложат выходить с поднятыми руками!

В трубке очень тяжело закашляли.

– Что, подхватили туберкулез? – пожала плечами Василиса. – Вроде рано, на рудники вас сошлют после суда. Хотя за подобные преступления полагается расстрел на месте! Но у нас жалостливое государство.

– Расстрел?! – отозвалась наконец-то трубка и поперхнулась.

– Тяжело работать с непрофессионалами, – заключила Василиса, обращаясь к Юльке. Та одобрительно кивнула. – А что вы думали, это вам цветочки?! – спросила Василиса телефонного собеседника.

– Мы ничего не думали, – признались на другом конце провода, – мы дочери звонили.

– Какой такой дочери? – не поняла Василиса. Юлька округлила глаза и отшатнулась от телефона. – Здесь нет никакой дочери! Вы ошиблись номером, перезвоните. – И она быстро отключилась. – Это что, были твои родители?

– Они, – промямлила Юлька. – И теперь подумают такое!

– Ничего такого не подумают, просто перезвонят, а ты скажешь, что слышишь их первый раз в жизни.

– Я бы не стала утверждать про первый раз в жизни.

– И не утверждай, это я фигурально выразилась.

Звонок раздался через минуту. Юлька схватила трубку и, не дожидаясь ответа, прокричала на всякий случай: «Мама, папа!» Недовольная секретарша Сметаны поинтересовалась, мол, не в детский ли сад она попала. Но трубку у Юли вырвала Василиса и направила разговор в нужное русло. Впрочем, единственное, что она сказала после всего того, что думает о секретарях вообще и детских садах в частности, было заветное «Да!». Оно обозначало, что Сметана все понял и на встречу согласился.

Перед тем как отправиться к директору мясокомбината, девушки все-таки дождались звонка перепуганных Юлькиных родителей, у которых долго не соединялся межгород. Дочь, благо те ее не видели, сказала, что слышит их сегодня первый раз, что у нее все хорошо: расстреливать ее в ближайшее время не собираются, и ОМОН не штурмует их дом. Родители успокоились за ее настоящее и посоветовали избегать опасностей в будущем.