положение нашего сельского хозяйства ничем не лучше того, как оно велось в средневековой Европе во времена Карла Великого или в дореформенной Франции. А между тем, принимая во внимание почвенные условия, какие перспективы открываются при лучшей организации дела и при лучшей постановке специального сельскохозяйственного образования, которое еще так недавно систематически изгонялось даже из ведения земств.

О поразительной отсталости нашей в различных отделах индустрии и говорить нечего. Этим как бы довершается то безотрадное положение, в котором очутилась огромная масса населения страны, истощающая свои последние силы в борьбе за существование и право жизни. Почти постоянное недоедание нашего крестьянства в центральных губерниях и даже в черноземной полосе России, как известно, представляет собой уже вполне избитый факт в нашей литературе.

Можно ли сомневаться в том, как много ослабляющих условий вносит в организм это хроническое голодание, которое своим последствием должно иметь как общее увеличение смертности, так и понижение личной самодеятельности. В хилом теле может ли быть сильный и бодрый дух? Нужно ли вообще доказывать, что вместе с ослаблением питания организма слабеет и его нервно-психическая энергия, результатом чего развивается общая приниженность личности, ее пассивность, более или менее значительное ослабление умственной работоспособности, психическая вялость, апатия и недостаток воли. Само собой разумеется, что хроническое недоедание должно еще в большей мере сказываться на детском растущем организме, когда впервые складывается личность. Этим недоеданием наряду с нашей общей некультурностью, незнакомством с гигиеной и антисанитарными условиями объясняется и физическая хилость детей у нас в России, приводящая к страшной их смертности. Вместе с этим те же самые условия вполне понятным образом приводят и к психической немощи развивающегося организма, вносящей вместе с влиянием векового рабства особенные черты характера и в наш национальный облик, обозначающийся беспечностью, равнодушием к делам личным и общественным, невыдержанностью характера, недостатком инициативы, пассивностью, некоторой приниженностью, нерешительностью и т. п. чертами.

Крайне негигиенические условия труда на многих фабриках, переутомление рабочих и нашей домашней прислуги, лишенной часто всякого отдыха, также не может не отражаться пагубно на развитии личности, особенно если это переутомление начинается с раннего юношеского возраста.

Другим важным фактором, влияющим на развитие личности, являются все хронические отравления, в особенности те из них, которые поражают в первую голову мозг и которые известны под названием интеллектуальных ядов.

Алкоголизм, достигший такого гигантского развития в современном обществе, есть, без сомнения, то зло, которое несет в себе зародыш упадка личности.

Алкоголик – это человек с притупленным восприятием, с пониженной нравственностью и с ослабленной волей, т. е. отличается именно теми особенностями, которые характеризуют упадок личности.

Нет надобности доказывать, что алкоголь, парализуя сферу чувства, интеллекта и воли, подрывает в корне основные устои личности и является в то же время одной из важнейших причин, приводящих к развитию душевных болезней, вырождения и преступности. В этом отношении имеется уже столько трудов, что нет никакой необходимости делать на них ссылки.

У нас в России также немало поработали над влиянием того зла, которое вносит алкоголь в развитие и здоровье личности. Не говоря о ряде отдельных трудов, как, например Кроля, Григорьева и многих др., нельзя не указать здесь на богатые содержанием труды алкогольной комиссии при Общ. охран, народн., здравия в Петербурге, которые освещают весь вред, причиняемый пагубным распространением алкоголя на развитие личности, с такой полнотой, какая может быть только желательна.

Менее значительное по распространению, но не менее пагубное влияние на личность представляют собою хронические отравления другими интеллектуальными ядами, как, например, опием, морфем, эфиром, хлоральгидратом и т. п.

Помимо всех вышеуказанных условий немаловажную роль в развитии личности играют и иные моменты. Здесь прежде всего должно иметь в виду воспитание и образование.

На воспитание вообще, по-видимому, мало обращают внимания в смысле развития личности, а между тем можно ли сомневаться в том, что с воспитанием впервые устанавливаются основные особенности будущей личности? Между прочим, здесь в воспитании, играющем столь видную роль в дошкольном возрасте, закладываются основы большей или меньшей самодеятельности будущей личности, что имеет существенное значение для ее дальнейшей судьбы.

Что касается образования, то и в этом отношении, по-видимому, более заботятся о загромождении головы знаниями, подчас совершенно ненужными, при более или менее пассивном отношении к этим знаниям, нежели о развитии критики и самостоятельного мышления, которые составляют истинный залог самодеятельности будущей личности.

Вот что говорит, между прочим, профессор Россбах в Вюрцбурге о школьном вопросе: «Наши гимназисты сильно напрягают зрение, а на развитие тела не обращают никакого внимания. Под предлогом посвятить ученика в образ мыслей и поступки древних они заставляют изучать сухую грамматику и являются односторонними филологическими заведениями. Любознательных и способных по природе к труду детей запирают в зловонные и пыльные помещения. Им задают работы на дом, отнимающие все так называемое свободное время. Зимой их держат до тех пор, пока не стемнеет, а в темноте настрого запрещают гулять. Если, возвращаясь с занятий, они бегают и борются, удовлетворяя таким образом бессознательно требованиям природы, то их строго наказывают. Уроки гимнастики должны служить как бы противовесом этой нелепой системе. В Англии детям после умственных трудов дают играть на свободе в зелени. Сердце надрывается при сравнении наших жалких детей с этими счастливцами».

Но если немцы так отзываются о своих школах, которые ими давно уже реформированы, то что же мы можем сказать про наши школы, представляющие собой жалкую и бессодержательную пародию описанных выше немецких школ.

О неудовлетворительной постановке нашей низшей школы – этой основы народного образования – здесь нет надобности распространяться. Бесправие народных учителей и учительниц кажется превзошло все возможные границы. Между тем культурно-политическое значение низшей школы должно быть громадно, особенно благодаря ее всеобщности, благодаря тому, что чрез нее должны проходить если не все, то большая часть будущих граждан.

А вот что мы читаем в современной печати по поводу нашей низшей школы: «Быть может, нигде недостатки школьного строя не шли так параллельно с недостатками режима вообще, нигде отрицательные стороны режима не обозначались так ярко, как в народной школе. Школ недостаточно, они обставлены неудовлетворительно вследствие общего обеднения страны, программы сокращены, не заключают много существенно необходимого и, наоборот, отягчены тем, что не имеют прямого отношения к умственному развитию учащихся. С другой стороны, положение учащего персонала самое безотрадное: вопиющая недостаточность вознаграждения за труд, совершенно излишняя регламентация, самый мелочной и придирчивый надзор, наконец, полное бесправие по отношению к той „тьме власти“ в нашей деревне, которая создала в ней поистине ужасающую „власть тьмы“».

Наша средняя школа, особенно гимназии с их ложным классицизмом, – это специальное создание