За неделю, Михаил получил, из рук самого начальника, 450 рублей. И то, не плохо! В раздевалке мужики, в предвосхищении выпивки и отдыха, оживлённо переговаривались. Толпою, закупили водки и отправились в забегаловку неподалёку. За столиком, Евгений разлил своей бригаде, сразу по 150 грамм на каждого. Почти целый стакан! Михаил, такими дозами, пить не привык, но отступать было как-то неудобно, не по-рабочему. «Ну, вздрогнем, мужики!». И все, залпом, осушили стаканы. В голове сразу зашумело. А ребятам, хоть бы хны!..

В разгар веселья, в забегаловку ворвалась какая-то баба. Михаил сначала её и не узнал. Ба! Да это санитарка из психбольницы, из их отделения, Валя! А оказалась-то женой Николы, пришла, чтобы получку всю не пропил.

«Психа» с Черной горы, она, понятно, сразу узнала. Отозвал, на минуту, в сторону.

— Слушай, Валя! Не вздумай, мужику-то брякнуть, что я на Черной горе лежал! Сразу ведь передаст, а в бригаде, вряд ли поймут…

— Да нет, не скажу, не переживай… — внимание Вали было занято другим: как вытащить своего Колю отсюда.

Пили еще, но Михаил помнил только, как ходил к бригадиру домой и играл на баяне, потом, кто-то тащил его на остановку; помнил свет фонарей и падение прямо в снег. Очнулся в вытрезвителе. Оказывается, приволокли менты, найдя лежавшим неподалёку от рынка, без шапки, «с распростёртыми объятиями», как выразился сержант. Благо в вытрезвителе «корреспондента» знали, — когда-то брал здесь интервью, — и потому, выпустили сразу, без штрафа, как только чуть протрезвел.

…В понедельник, Михаил был, как штык, на работе. Начал, было переодеваться, но вызвал, к себе в кабинет, начальник. Тут же, сидел мастер.

— Вот что, дорогой. Бригада не хочет, чтоб ты с ними работал. Содержать лодыря, ей не выгодно. Здесь не богадельня, здесь вкалывать надо и знать своё дело! Так что, собирайся, и до свидания. Если хочешь, переговори с мужиками. Только думаю, это мало, что даст…

Михаил оторопел. Недавно ведь, в пятницу, были лучшими друзьями, вместе пили, а сейчас — вон, как дело повернулось! Что-то здесь не чисто! Уж не капнула ли Валентина, благоверному про психушку? Поэтому, бригада и не хочет оставить. Ясно ведь… И он пошел из цеха, даже не заглянув к своим. Вот тебе, и рабочий класс, черт бы его побрал!..

Уже в феврале, чувствовалось приближение весны. Затяжные оттепели говорили об этом. В погожие деньки, когда снег понемногу таял, даже воздух пах, как-то, по-особому, по-весеннему.

Михаил, получив небольшой гонорар в редакции «Местных новостей», чтобы закрепить и без того отличное настроение, взял пиво в одном из киосков, разбросанных возле площади Революции. «Тряхнуть, что ли, стариной? Вон сколько интересных девчонок! Ну-ка, а это что за краля?». У перекрёстка, высматривая транспорт, в тёмной шубке и меховой шапочке, стояла, вроде бы, симпатичная барышня.

— Девушка, куда-то, очевидно, едете? Какой автобус ждёте?.. Вот как? И я его, как не странно, поджидаю. А простите за любопытство, вы, кто по гороскопу?.. Так и знал, что Водолей, — на лице написано! А очень торопитесь? А то, могли бы зайти в очень даже, неплохое местечко…

Мадемуазель, как безошибочно определил Михаил, была без особых претензий и весьма, сговорчивой. Простоватый взгляд серых глаз, смазливое непривередливое личико; неброская, в принципе, одежда, речь провинциального жителя, — всё говорило о том, что с девахой можно было, запросто, добазариться. И, как оказалось, она только этого и ждала…

Зашли в небольшое кафе. К удивлению и удовлетворению ухажера, Лена, — так звали девушку, — захотела выпить не дорогого вина, а по рабоче-крестьянскому — водки.

— Вот это я понимаю, Лена! Это по-нашенскому, по-простому! Зато, сразу в бровь и в глаз!

— А ты откуда, такой быстрый взялся?

— Я же газетчик, журналист… Мы привыкли работать мобильно, оперативно!.. А че, где-то, недалеко здесь живешь?

— Приезжая я. Издалёка. С Краснодарского края, из станицы Троицкой. Сейчас у тётки обитаю… — Лена уже, слегка захмелела.

— Казачка, что ли?

— Может быть, и так… А ты симпатичный! Че здесь сидеть? Че-то людей стесняюсь… С кем, хоть живешь-то? Пригласишь, — либо че?

— Ух, ты! Сразу быка за рога! — Михаилу, эта деревенская простуха, всё больше нравилась. — Ко мне же, ехать далеко надо! Согласна?

— А че не то!

— Тогда давай, приобретём, что-нибудь из горячительного. Водки, что ли?..

В автобусе, толпа прижала их друг к другу. Глаза Лены засветились, как, впрочем, и у Михаила. Это говорило о многом…

В «избе» девке, как не странно, понравилось сразу. Выпив немного, проговорила:

— Уютно у тебя. И че, — так один и живёшь? И не женатый ни разу?! И куда только, бабы смотрят!

— Бабы смотрят на то, какая хата, и сколько бабок зарабатываю. Ну, не удовлетворяю их запросам, и точка! Тебе ведь тоже, наверно, квартиру и деньги подавай?

— Да плевала на это! Лишь бы, мужик был нормальный. Ну, любил там… А остальное, само придёт!

— Вот, и я говорю то же самое! — удовлетворённо залыбился Михаил. — Ты, смотрю, не такая изнеженная, да требовательная, как городские тёлки.

— Известное дело! В деревне ведь жила… А сюда, к сестре и дядьке приехала. На работу устроили, нянечкой в садик. Пока, у них и живу…

Михаил, глядя на чувиху, всё больше и больше возбуждался.

— Ладно, уж, — заметила его нетерпение Лена. — Пойдем, ляжем. Вижу, че тебе надо! Но сразу, — только петух кур топчет…

…На удивление, фигурка у гостьи была, что называется, классической, стройной. И не подумал бы, что деревенские девки, могут быть, такими привлекательными!

— Слушай, Лена! А родители твои, в Краснодарском крае остались? — Михаил прижал к себе обнаженную девушку.

— Мать повесилась два года назад. Отец по зонам сидел, а я в интернате воспитывалась. Потом, вышел и увёз меня в Дагестан. А там такие дела! Стреляют вовсю… В общем, решили сюда, к родственникам на Урал перебраться… А отец, позже, опять сгинул куда-то.

— Может, не стоит родственникам досаждать? Перебирайся ко мне, и всё тут! Одному-то жить, во, как надоело! — провёл по горлу Михаил.

Лена, похоже, что задумалась.

— А твои мать с отцом, что скажут?

— А ничего! Должен же я, когда-то, семейную жизнь устраивать. Или разница в возрасте смущает? Считаешь, наверное, старым…

— То же мне, старый нашелся. Мужик — самый сок! — чувиха крепко прижалась к Михаилу. — Завтра же, соберу вещи! Только вот, не погонишь ли потом?..

На следующий день, в воскресенье, Лена, с двумя чемоданами и кульком (весь багаж), прибыла на Потерянную.