Почему же не захотела? Почему оставила Йенса Моро мерзавцем? У меня определённо имелся какой-то план.

— Да, да в Хейвенс Мёрси я попал вашими стараниями. Но вы же и выпустили меня. Зачем? Я до сих пор сейчас играю в твою игру, Сайджин?

— Возможно, — сходу соврала иллюзионисту, продолжая прощупывать вероятности.

Мужчина боялся, не меньше моего, пусть в его власти настоящее, я легко могу подправить будущее. Сейчас он словно мангуст, танцует вокруг ядовитой змеи. Ухмыльнулась, заметила ещё одну брешь, в которой прятались надежды безумного псионика.

— Хочешь, покажу тебе другой мир?

— Издеваешься, чёртова сука?!

Ближайшие стеллажи упали, расколов кафель. Отпрыгнула в последний момент, потому что знала: мои слова разозлят садиста. Опасно. Его иллюзии не так эфемерны, как кажутся. Но мне нужно вывести его из равновесия.

Моро стоял посреди комнаты и тяжело дышал, раздумывая над следующим шагом. Взмокшие грязные волосы падали на лицо, разбитая переносица, кровоподтёки под пустыми глазницами. Задержала взгляд на чёрных провалах и подавила приступ тошноты. А ведь он хотел и хочет проделать это со мной то же самое. В руке зажат маленький нож с изогнутым лезвием, больше похожий на ложку. Одержимость бывшего практиканта даже льстила.

— Йенс…

— Теперь ты решила назвать меня по имени? — тонкие губы изогнулись в кривой усмешке, а пальцы крепче обхватили рукоять, — ты ничего не покажешь больше, вернее, я ничего не увижу. А стараниями твоего дружка теперь и запаха не чувствую, но это временно.

Он сделал несколько шагов навстречу, покручивая между пальцев жуткий инструмент для удаления глаз.

— Ты бросила меня, заставила пройти через всё это в одиночку. Ты обещала другое, лгунья. Клялась!

Стеллажи вспыхивали чёрным пламенем, и словно надвигались со всех сторон, окружая плотным кольцом.

— Прости, Йенс.

— Поздно. Для нас уже всё кончено.

— Как ты нашёл меня после стольких лет? И почему сразу не последовал в Иттанию?

Мужчина запрокинул голову и зашёлся леденящим кровь смехом. Только сейчас лучше разглядела его одежду и грязь в волосах. Побелка и пыль. Он тоже был в участке во время взрыва. Следил? А ведь Даррет уже спрашивал о нём. Хотел поговорить о Йенсе Моро, но я отмахнулась.

— Твои таланты поражают, Сайджин. Ты сама не отдаёшь отчёта, на что способна. А была ли, вообще, Иттания?

При этих словах придорожная забегаловка исчезла, вместе с шумом, проносящихся мимо машин, заполнив всё пространство криками чаек и шелестом волн.

— Я дал бы тебе это. Целый мир, — Моро указал на пустынный пляж.

Из воды торчал знакомый маяк, с зависшим наверху дирижаблем.

— Мир иллюзий, — поправила псионика.

— Ты никогда не противилась им, жила ложью, но почему-то именно в этот раз решила сбежать.

— Мне было страшно, ты пророчил совсем другое. Видела будущее, и грязный подвал, а не теплый песок под ногами.

— Издержки. Подвал в реальности, пляж в голове, — пожал плечами мужчина.

Несколько высоких волн ударили в берег, отсекая путь к отступлению и оставляя нас с Йенсом на крохотном островке.

— Больше некуда бежать, Сай.

— Я и не собиралась.

— Не могу сказать, лжёшь или нет, не слышу твоего запаха. Тебе страшно? Что ты чувствуешь сейчас? — Моро обвёл языком потрескавшиеся губы.

— Подойди и узнай, — протянула вперёд руки, наслаждаясь внезапной растерянностью иллюзиониста.

— Очередная ловушка. Что же ты задумала, милая?

— Убить тебя, — честно призналась

— За что? Я не сделал ничего плохого, даже пальцем не трогал, как ты велела.

— Всё вышло из-под контроля. Ты вышел из-под контроля и должен умереть.

— Даррет не смог, думаешь, у тебя рука не дрогнет?

— Не дрогнет, Йенс, подойди ближе.

Он колебался, нож дрожал в ладони, а всё тело рвалось навстречу. Не видит, не чувствует, но слышит мой голос. Так сильно одержим, что не осознаёт, что поиграл, или смирился?

— Йенс.

Не выдержал и бросился ко мне, цепко схватил свободной рукой и несмело прижал к себе. Запах крови и пыли наполнил мои лёгкие.

— Тебе больно? — коснулась надбровных дуг кончиками пальцев и скользнула вниз к скулам.

— Уже нет.

— Тебе страшно? — прокусила язык и встала на цыпочки.

— Страшно, ты обещала другое, — Моро сглотнул и приблизил своё изуродованное лицо к моему.

Отвращение ушло, а на его месте появилась странная нежность к отвратительному монстру.

— И я сдержу слово, — рот наполнялся кровью, говорить стало трудно, коснулась холодных губ псионика, и он мгновенно ответил на ласку. В отличие от Даррета, не было грубости и нетерпения. К моему удивлению, Йенс оказался нежен и осторожен.

Целый год издевался на расстоянии, пугал и доводил до отчаяния, но не смел прикоснуться, словно я произведение искусства. Созерцал, но не трогал. А теперь позволил себе маленькую слабость.

— Моя Сай, — толкнул меня на песок и рухнул следом.

Переносица мгновенно зажила, а пустые глазницы закрылись, и через миг уродство исчезло.

— Твоя, — выдержала ошарашенный взгляд.

— Вижу тебя, — выронив нож, Йенс ощупывал лицо, не веря в случившееся.

Быстро подобрала оружие. Мужчина заметил это и лишь грустно улыбнулся.

— Вот и всё. Это конец?

— Ты знал, что сложится именно так. Я предупреждала, что это будешь уже не совсем ты, — повторила слова из далёкого прошлого.

— Сделай это, сейчас же, — иллюзионист расставил руки в стороны, не сводя с меня голубых глаз

— Ближе.

Покорно положил голову мне на плечо, как на плаху, и часто-часто дышал, словно хотел успеть надышаться. Руки сомкнулись на моей спине.

Гладила Йенса по волосам и шептала что-то успокаивающее, примеряясь ножом к его горлу, и старалась не заплакать.

— Люблю тебя, — попрощался мужчина, а затем остриё легко вошло по рукоять.

Несколько долгих мгновений он всё ещё крепко держал меня и отчаянно сопротивлялся неизбежному, а затем его тело обмякло.

Мираж лопнул и рассыпался мириадами осколком. Исчезло бескрайнее небо и море, смокли чайки. Вокруг вновь выросли стены и стеллажи с товарами для путешественников. За столиками сидели мёртвые безглазые посетители, на полу лежали изуродованные сотрудники кафе.

Шатающейся походкой подошла к работающей кофемашине и наполнила бумажный стакан, взяла с полки карту, несколько пакетов с печеньем и чей-то нетронутый сэндвич. Путь неблизкий.