– Меня не муха укусила, а паук, – и показала руку, с которой не до конца сошла опухоль.

– В больницу? – спросил он, разглядывая мою руку.

– Нет, домой, потом к Матрене. Давай сначала на рынок заедем, я вчера свою живность немного попинала, буду сейчас заглаживатель вины покупать, – усмехнулась я.

Заскочили на рынок, купила мяса, печень и сердце. Не помню, обижала я вчера волка или нет, но и ему презент не помешает. Приехали домой, обошла всех, попросила прощения и преподнесла извинительные дары. Катя хмыкнула и ушла в свою комнату, но пирожное забрала. Маруська, вероятнее всего, простила меня сразу же, как я ушла, потому что она безумно радовалась моему приходу. Она утащила свой кусочек мяса и с удовольствием его проглотила.

Прошу пришлось искать, он никак не хотел выходить. Тогда я отправилась к волку и положила ему под дерево свиное сердце. В тот же момент на заборе появилась любопытная кошачья морда, дескать, ему дала, а про меня забыла. Прошке выделила хороший кусок печенки. Кажется, он меня простил, надеюсь, не затаил обиду. Подошел, потрогал лапкой руку, потерся и ушел, а мне стало полегче.

Добрались до Матрены с ветерком и тортом. Она была занята, у нее был расклад по скайпу, так что я сама поставила чайник на газ и накрыла на стол. Сашу опять вызвали на работу. Он чмокнул меня в щечку и усвистал. А я осталась сидеть на веранде и разглядывать шикарный Матренин цветник. Через пять минут ко мне пришел коловерша, протянул конфетку, но я отказалась. Он забрался ко мне на плечо и принялся мурлыкать мне песни в ухо. Я задремала, проснулась от грозного окрика Матрены. Этот безобразник усыпил меня и копался в моей сумке, складывая все нужное, по его мнению, на стол.

Кузя насупился, надулся и начал все класть обратно в сумку, в том же самом порядке. Матрена внимательно следила за его лапками, чтобы он чего замечательного не приватизировал.

– У-у-у, я тебе, – пригрозила она ему кулаком. – Приветули, Агнета. Каким ветром тебя сюда принесло, да еще и с тортом? – спросила она.

– Да вот, – развела я руками.

– Опа, а это что ты на себя поймала, осторожная ты моя? – она схватила меня за кисть и стала вертеть ее в разные стороны. – Как себя чувствуешь?

– По сравнению с утром и вчерашним вечером отлично. Ничего не раздражает, – улыбнулась я.

– Кто снимал? Где словила? Тебе еще лечиться надо и восстанавливаться, здорово они тебя подъели и яда своего напускали, – говорила она.

– Помнишь, я про беса рассказывала, что неделю назад приходил? Так вот – он снимал.

– Даже так, – удивилась Матрена.

Я рассказала все события, произошедшие со мной за последние сутки.

– Попала, значит, ты на ведьмачью ловушку, – усмехнулась бабулька.

– Это как? – поинтересовалась я.

– Вот эта этажерка и есть ловушка. Ставится она таким образом, чтобы людям было любопытно заглянуть в нее, не привлекая чужих глаз. Туда кладется какой-нибудь предмет. Рассчитано это все на человеческую жадность, ну и на веру в чудеса. Дескать, старинная вещь, а в ней клад. Как ты думаешь, сколько в этом ящике своими ручонками народу пошарило до тебя? А ты вот только одна такой клад нашла. Не смеши мои тапочки, они и так каши просят. На этажерке цена стояла?

– Я не помню, – ответила я.

– Скорее всего, нет. Каждый, кто сует туда свои лапы, получает подарок – брошку паука. Сущ тянет энергию, вызывая определенные эмоции, и передает их своему хозяину.

– Значит, владелец антикварной лавки и есть тот самый хозяин? – удивилась я.

– Не всегда, это может быть продавец, или даже постоянный покупатель. Наведет морок на мебель, и ее видит только жертва.

– Ни фига себе картина маслом, – присвистнула я.

– Тебе повезло, что ты – это ты, а так бы съели тебя за пару месяцев и не подавились.

– Хорошо, мне бес помог, он такой добрый и благородный, – сказала я.

– Агнета, ты такая большая, а в сказки веришь. Он к тебе коммерческий интерес имеет, ты сейчас, как фонтан с энергией, во все стороны брызжешь. Работать с тобой нельзя, если на тебе такая сущ сидит. Вот он ее и убрал из своих корыстных побуждений. К тому же она нажралась твоей энергии. Представляешь, какой это лакомый кусочек, это тебе не с обычного гражданина поганок и мухоморов всяких снимать. Расплаты за работу он с тебя не потребует, ибо уже взял свое, к тому же получил расположение с твоей стороны. Вообще, по твоим описаниям, очень интересный экземпляр, не просто бес, каких полно, а высококвалифицированный. Если его захочешь взять к себе на работу, то от Саши придется отказаться.

– Это почему? – удивилась я.

– А потому, что такие граждане конкурентов не терпят. Они должны быть у ведьмы единственными, – усмехнулась бабулька.

– Да ладно, что, правда, такое бывает? Не может быть, – я пребывала в шоке. – Хорошо, что я с ним договор не составила.

Матрена рассмеялась.

– Ты бы свое лицо видела, но я не шутила.

Я чертыхнулась, бывает же такое, а потом глупо захихикала.

– Чего ржешь, дурында. Обделалась легким испугом, а то бы жила сейчас с бесом. Давай, руку твою лечить будем. Сейчас я тебе дам пару заговоров, напишу, какую траву пить, ну а мазать надо Маргариткиной мазью, она у тебя есть.

Потом мы с ней пили чай и ели вкусный торт с вишней и взбитыми сливками. Надо все же будет посетить еще раз ту антикварную лавочку и посмотреть на персонал.

Теперь ты мой

За мной приехал Саша. Его посадили за стол, угостили душистым чаем и вкусным тортом. Слушали пение птиц и скрип сверчка, гудение шмелей и ворчание чьей-то собаки. Матрена отдала половину торта назад, оставив себе только кусочек, хотя коловерша этому сильно огорчился.

Домой с Сашей отправились в хорошем расположении духа.

– Как рука? – поинтересовался он.

– Лучше, – ответила я, разминая ее.

– Я тебе документы на крокодильчик добыл, теперь нужно в ГАИ все оформить, – сказал Александр.

– Настоящие? – радостно спросила я.

– Настоящие, – рассмеялся он, – но не от этой машины.

– Как это? – поинтересовалась я.

– У Женьки с козами, знакомого твоей Ирины, стоит ржавый горбатый запорожец в огороде. Поинтересовался насчет документов, говорит, имеются, только вот на них уже ничего не видно, затерлись все. За пузырь отдал бумажки и номера, написал договор купли-продажи. Поедем с тобой все оформлять, может и прокатит.

– Это же подсудное дело? – усмехнулась я.

– Это нормальное дело, – буркнул Саша. – Нет, пусть