весьма неточными сведениями о Канарских островах, и одновременно считали их местом, куда после смерти попадут блаженные души. Вместе с тем пристанищем душ праведных считали Елисейские поля (Элисий, Элизиум), часть подземного царства мертвых – Аида (другая часть – упомянутый Тартар – предназначалась для мучений грешников). Прямых сведений о том, что Элизиумом правил Кронос, нет, но ученые второй половины XIX – середины XX в. высказывали предположение (ныне большинством исследователей поставленное под сомнение), что царем мертвых был римский Сатурн, первоначально италийское божество с неясными функциями, в III в. до н. э. отождествленный с греческим Кроносом. Что же касается индийских преданий о Йаме (Яме), то сказанное Хёйзингой представляет собой результат исторической реконструкции. В древнеиндийских текстах Йама часто упоминается в перечнях богов, но сам он никогда не называется богом. Это первый смертный среди людей, и именно поэтому боги сделали его царем мертвых, владыкой и судьей подземного царства (не обители блаженных, ибо, по индуистским верованиям, люди после смерти возрождаются в ином обличье и характер этого обличья – святого, царя или священной коровы либо раба, неприкасаемого или нечистого животного – как раз определяется Йамой, и лишь самые страшные грешники должны некоторое время до перерождения мучиться в адских обителях). В древнеиранских мифах, зафиксированных письменно в начале I тыс. до н. э., упоминается Йима, первопредок человечества, создатель благ цивилизации, устроитель социальной организации общества, владыка мира в эпоху тысячелетнего золотого века. Безусловно, Йама и Йима – один и тот же персонаж, восходящий к эпохе индо-иранского единства не позднее III тыс. до н. э., однако ученые спорят о том, какие черты Йамы и Йимы присутствовали в первоначальном образе, а какие возникли позднее, после разделения протоарьев на индийцев и иранцев. Косвенные, но достаточно надежные археологические данные подтверждают, что у иранцев Йима также был царем мертвых, но нет сведений о том, что индийский Йама правил во времена золотого века.

11* См. Осень Средневековья, примеч. 5* к гл. XVI; Homo ludens, примеч. 15* к гл. I.

12* Мотив мира, как мира внешнего, отсутствия войн между государствами, так и мира внутреннего, отсутствия распрей внутри государств, проходит через все творчество Данте. О мире для Флоренции, для всей Италии он грезит в Божественной комедии. В латинском трактате Монархия, написанном в изгнании в Пизе около 1311 г., Данте рисует грандиозную, хотя и абсолютно утопическую картину всехристианской (в идеале – всемирной) монархии, представляющей собой, говоря современным языком, федерацию существующих государств, возглавляемую мудрым и человеколюбивым государем, перед которым все равны и в обязанности которого входит поддержание мира и справедливости.

13* Мокша – одно из ключевых понятий индийской философии и этики. Человек в своем земном существовании, в нынешнем воплощении обязан пройти три этапа жизни, осуществить три цели. Это: кама (наслаждение, включающее в себя физическую любовь), приличествующая молодости; артха (польза, понимаемая как скрупулезное исполнение религиозных, государственных и хозяйственных обязанностей, что приносит блага людям), полагающаяся человеку средних лет; дхарма (долг перед богами и всем Космосом, выполнение которого заключается в уходе из деятельной жизни, в аскетизме и отшельничестве). Если указанные три этапа пройдены надлежащим образом, что мало кому удается, если три цели – благо для себя, других и всего сущего – достигнуты, то достигнута и четвертая – мокша (освобождение, спасение), и человек вырывается из бесконечного процесса перерождений (сансара). Что же есть мокша в содержательном плане, разные мыслители понимали по-разному: то ли растворение индивидуального сознания в мировом, то ли освобождение этого индивидуального сознания от материи, то ли выявление вечного «я» и многое другое.

14* Идеал евангельской бедности расцвел в XII–XIII вв. (историки связывают это с общим подъемом религиозности, с развитием городов, ремесел, вообще экономики, увеличением роли денег, богатства – и реакцией на это) и господствовал над умами до Реформации XVI в. и даже позднее. Христианский мыслитель, проповедник и деятель Церкви св. Бернард Клервоский истолковывал бедность скорее в индивидуально-психологическом и церковно-литургическом духе: как глубокое безразличие к благам жизни (согласно его житию, он выработал в себе нечувствительность к вкусу принимаемой им пищи), как отказ от красоты и пышности богослужения, от видимых проявлений богатства Церкви. Лионский купец Пьер Вальдо (Вальде, Вальд), напротив, воспринял этот идеал буквально, раздал свое имущество бедным и, со все увеличивавшимся числом последователей, называвших себя «лионскими бедняками» (а от противников получивших, по имени основателя, прозвище «вальденсы»), странствовал по дорогам, не имея жилища, питаясь лишь подаянием, отказываясь от денег и имущества. Он резко нападал на алчную к мирским благам Церковь, утверждал, что следование его заветам есть единственный путь к спасению. Все это привело Вальдо и его последователей к тому, что их учение было объявлено ересью. Св. Франциск Ассизский, с одной стороны, придерживался идеалов бедности не менее скрупулезно, нежели Вальдо, но, с другой стороны, объявлял это состояние глубоко желательным, но никак не обязательным и никогда не отделял себя от Церкви.

15* О Фоме Кемпийском см. Осень Средневековья, с. 273–274 и примеч. 3* к гл. X.

16* Beatus ille (лат. «Блажен тот») – начало 2-го эпода (Эподы, т. е. Припевы – стихотворный сборник Горация); «Блажен лишь тот, кто суеты не ведая, / Как первобытный род людской, / Наследье дедов пашет на волах своих, / Чуждаясь всякой алчности…» (Пер. И. Гинцбурга).

17* Буколический (от греч. βουκόλος – «пастух») жанр (он же – пастораль, от лат. pastor – «пастух» – ср.: Homo ludens, примеч. 10* к гл. XI) – воспевание сельской жизни, в первую очередь пастушеской, протекающей на лоне природы, вдали от соблазнов цивилизации – имеет длительную историю. Греки считали основателем жанра мифического Дафниса, сицилийского пастуха, сына бога Гермеса и одной из нимф, научившегося пастушеским песням от своего единокровного брата бога Пана. Реальным зачинателем буколической поэзии был греческий поэт III в. до н. э., выходец из Сицилии, житель острова Кос близ берегов Малой Азии, Феокрит (значительную часть жизни он провел, впрочем, в огромном, по тогдашним меркам, городе – Александрии). Его буколические стихи представляют собой как бы картинки из жизни сицилийских пастухов, песни, которыми они обмениваются, и т. п. Именно в стихотворениях Феокрита впервые появляются имена пастухов и пастушек, которые затем будут переходить из одной пасторали в другую в том же наборе на протяжении более двух тысячелетий: Дафнис (этот герой мифа есть, вместе с тем, пастух, один из персонажей Феокрита), Коридон, Тирсис, Дамотас (Дамон) и др. Стихи Феокрита более двухсот лет были достоянием узкого круга ценителей, и знаменитым он, как и сам жанр,