— Дорогая, не возлагай на меня большие надежды. Видишь ли, мне нечего предложить такой девушке, как ты.

У Дженни перехватило горло. Судорожно сглотнув, она с грустью в голосе проговорила:

— Вероятно, ты прав.

Казалось, Кейн собирался что-то ответить, но тут к ним подошли двое мужчин, желавшие сфотографироваться, и. он промолчал.

Только вечером, когда уже стемнело и аптечный магазин закрывался на ночь, Кейн взял девушку за руку и сказал:

— Как насчет того, чтобы поужинать в каком-нибудь хорошем ресторане? Я должен искупить свою вину за предыдущий вечер. Это мой долг, если можно так выразиться.

Дженни усмехнулась и заметила:

— Ты ведь из тех, кто всегда возвращает долги, не так ли? Кейн пожал плечами.

— Если тебе угодно видеть вещи в таком свете, то да. Так как же?

Дженни откинула со лба прядь волос и со вздохом ответила:

— Что ж, ужин — это именно то, что мне сейчас нужно. Кейн улыбнулся:

— Мы сегодня отправимся в ресторан мистера и миссис Оулдс. В этом заведении отменная кухня.

Полчаса спустя они уже сидели за столом, накрытым полотняной скатертью. С усмешкой поглядывая на ковбоев, сидевших за одним из столиков, Кейн говорил:

— Несколько раз и я сопровождал стада. Но такая работа меня не прельщает.

— А фотография прельщает?

— Не идет ни в какое сравнение с месяцами, когда приходится дышать пылью и питаться одними бобами.

— Но ведь ты не по этой причине начал зарабатывать на жизнь фотографией? — спросила Дженни.

— Я уже говорил…

— …что был убит твой друг и ты взял его оборудование, — перебила Дженни. — Но я не понимаю другого… Почему ты не захотел, чтобы расследованием занялись те, кто должен этим заниматься? Почему ты сам отправился на поиски убийцы? Ведь существуют федеральные судебные органы и шерифы, которые по долгу службы обязаны проводить расследования и ловить убийц. Ты берешь на себя роль суда и присяжных заседателей, Кейн, и это ставит тебя на одну доску с Бобом Доусоном.

— Мне кажется, мы уже как-то говорили на эту тему, — проворчал Кейн. — Может, оставим?

— Но…

— Дженни, прекратили! О… а вот и наш ужин.

В следующее мгновение Дженни увидела официанта в белом фартуке. Он поставил перед ней огромное блюдо с жареным цыпленком и картофельным пюре, густо политым молочным соусом. Вежливо улыбнувшись девушке, официант удалился. Дженни в растерянности посмотрела на стоявшее перед ней блюдо. Хотя разговор с Кейном на некоторое время лишил ее аппетита, она не хотела, чтобы он заметил это. Собравшись с духом, Дженни взялась за вилку и тотчас же убедилась, что Кейн был прав — в этом заведении действительно прекрасно готовили.

Дженни с величайшим аппетитом съела и хрустящего цыпленка, и пюре. Когда же она принялась за соус и хлебцы, лежавшие на глиняной подставке, стоявшей посреди стола, Кейн, все время наблюдавший за ней с улыбкой, проговорил:

— Оставь место для десерта, дорогая. Дженни рассмеялась:

— Ах, я просто не могла… ждать. А что у нас на десерт?

— Горячий персиковый кобблер со сливками.

— Обязательно оставлю. — Дженни снова рассмеялась.

Откинувшись на спинку стула, Кейн в задумчивости смотрел на сидевшую перед ним девушку. Он до сих пор не мог понять, почему она согласилась с ним ехать. Неужели она действительно действовала в его интересах? Или же была хорошей актрисой и пыталась как-то предупредить своего брата? Но каким образом? Кейн не мог ответить на эти вопросы и поэтому нервничал.

Тут Дженни вдруг взглянула на него с улыбкой и спросила:

— Ты разве не собираешься есть свой кобблер? Кейн отрицательно покачал головой:

— Нет, я так наелся, что не смогу проглотить больше ни кусочка.

— А у меня всегда отыщется уголок для чего-нибудь сладенького, — заметила Дженни со смехом и отправила в рот последний кусочек пирога.

— У тебя даже лицо в десерте. — Кейн улыбнулся и, наклонившись, стер салфеткой с ее носа каплю сливок.

Дженни перехватила его руку, и взгляды их встретились. Кейн откашлялся, собираясь что-то сказать, однако не успел — в этот момент к их столику подошел официант.

— Это все, сэр?

Кейн выпрямился на стуле и кивнул:

— Да, все. Ты закончила, Дженни? Разочарованная тем, что им помешали, Дженни вздохнула.

— Да. Только я бы выпила еще одну чашечку кофе. Когда официант удалился, она наклонилась к Кейну и тихо прошептала:

— Женщина ни за что не подошла бы к нашему столику в такой момент.

Кейн с усмешкой пожал плечами:

— Ты уверена? Дженни кивнула:

— Абсолютно.

— Тогда, возможно, в один прекрасный день официантов-мужчин не останется.

— Уже появились женщины, работающие официантками, — объявила Дженни.

— Это твоя жизненная цель?

— Вовсе нет. Но я знаю женщин, которые могли бы прекрасно обслуживать клиентов там, где сейчас работают только мужчины. И женщинам уже давно следует предоставить право голоса…

— Боже милостивый… — пробормотал Кейн. — Дорогая, поверь, подобный образ мышления может привести тебя к серьезным заблуждениям, — добавил он с самодовольной улыбкой.

Дженни вдруг рассмеялась и сказала:

— Знаешь, ты очень меня развеселил.

— Не скрою, я всеми силами стремился к этому, — ответил Кейн. — И если мне это удалось, то я ужасно рад.

Тут взгляды их снова встретились, и Дженни почувствовала, что сердце ее забилось быстрее.

— Давай вернемся в отель, — проговорил Кейн дрогнувшим голосом.

Они ушли, не дожидаясь, когда официант принесет Дженни кофе.

Удача, как впоследствии размышляла Дженни, состоит в том, чтобы в нужный момент очутиться в нужном месте. Во всяком случае, с ней получилось именно так.

Кейн как раз закончил фотографировать двух молодых перегонщиков скота, облаченных в новые, с иголочки, костюмы. Еще несколько человек ожидали своей очереди, когда Кейн вдруг обнаружил, что у него кончился раствор коллодия.

— Дженни, сходи в «Додж-Хаус» и принеси мне бутылку с нитратом серебра, — попросил он. — Да побыстрее! Эта женщина с плачущим ребенком уже четверть часа действует мне на нервы и умоляет поторопиться.

Дженни вышла из аптеки и зашагала по тенистой стороне улицы в сторону гостиницы. Она не обращала ни малейшего внимания на всадников, проезжавших мимо. Но тут вдруг послышался знакомый голос — кто-то позвал ее по имени, — а затем она увидела брата, махавшего ей рукой.