когда на часах уже два тридцать. Артем и Аня уже давно ушли спать, Николина — тоже.

Я хочу побыть с ним наедине, а еще мне уже поднадоели шуточки Богдана, нужно запомнить и больше никогда не садиться рядом с ним.

Я не стану говорить, что очень удивляюсь, когда узнаю, что Марина остается в доме ночевать.

Мы поднимаемся и Богдан вместе с нами, потому что его комната рядом с комнатой Давида. Он обнимает моего парня за плечи, а потом притягивает его голову ближе к своему надоедливому рту. Что-то шепчет и хихикает.

Я не могу разобрать слова, но улавливаю, что он через стенку, он говорит что-то о тишине и о защите.

Закатываю глаза и тяну Давида ближе к себе. Но брат не отпускает его и переключается на меня. Потом виснет на нашей двери, но не заходит в комнату остается в дверях и продолжает болтать, смеётся и к его веселью присоединяется Давид, а потом буквально выталкивает Богдана за дверь, когда он всё еще о чем-то болтает.

Мы, наконец, остаемся одни.

Я сижу на кровати бросаю на него игривый взгляд. А он улыбается и машет головой. Потому что Богдан перед уходом стучит несколько раз в нашу дверь.

Я осматриваюсь, потому что до этого не была в комнате Давида. У него большая комната и, как и все комнаты в этом доме, на мой взгляд, пустовата. Здесь стоит большая кровать. Напротив, у стены комод и небольшой шкаф. На свободной стене висят какие то плакаты с мотоциклами и машинами. У кровати лежит круглый мягкий ковер и стоит коробка с журналами и книгами.

Давид проходит через комнату и присаживается на кровать, не отрывая от меня взгляда.

— Собираешься это снять? — он игриво тянет меня за край моего свитера. С удовольствием избавлюсь от этой колючей, жаркой вещи. Навсегда.

— У меня под ним ничего нет — шепчу я и прикусываю нижнюю губу. Давид шумно втягивает воздух и качает головой, пока я двигаюсь, чтобы забраться к нему на колени.

Запускаю пальцы в его волосы и прижимаюсь губами к его губам, провожу языком по его нижней губе. Ладони Давида оказываются на моей пояснице, а потом спускаются ниже.

Он находит край свитера, и забирается под него, проводя своей теплой рукой по моей спине и снова шумно выдыхает. Под моим свитером действительно ничего нет.

Давид вытаскивает руку и кладет на мою талию.

Я целую его в шею, щеку, пока не добираюсь до его губ, но он останавливает меня.

— Крис, остановись — шепчет он мне в губы, вздыхает и дарит мне быстрый поцелуй. Я прищуриваюсь, а потом выпрямляюсь и хватаю края своего свитера, чтобы стянуть с себя, но Давид останавливает меня, хватая за руки. — Твоя одежда останется на тебе, а моя на мне.

— Но мне жарко. — хнычу я, глядя на своего парня.

Он снова качает головой и улыбается с закрытым ртом, а потом двигается и снимает меня с себя, аккуратно пересаживает на кровать и поднимается. Я разочарованно стону, когда он проходит и начинает рыться в своем шкафу, а потом бросает передо мной свою футболку и отворачивается. Он отворачивается, чтобы дождаться, пока я переоденусь в его футболку.

31

Просыпаюсь от того, что мне ужасно жарко. Давид обвился вокруг меня.

Мы оба лежим на боку, он позади меня. Одна рука Давида служит мне подушкой, другая лежит у меня на талии и крепко прижимает к его груди, он закинул на меня ногу, так что мне приходится потрудиться, чтобы выбраться из его хватки и не разбудить.

Выбираюсь из кровати и натягиваю свои джинсы, потому что на мне только футболка Давида, и я не решаюсь разгуливать в таком виде по дому.

Мне ужасно хочется пить.

Бросаю взгляд на часы и понимаю, что с того момента, как мы заснули, прошло не больше часа.

Дом погружен в темноту и тишину, поэтому я быстро шлепаю босыми ногами по полу, чтобы добраться до кухни.

Бью по выключателю, и комнату заливает свет. Подхожу к холодильнику и достаю бутылку воды. Выпиваю половину и принимаю решение забрать её с собой в комнату.

Возвращаясь в комнату Давида, замечаю, что у Богдана в комнате горит свет, а дверь в его комнату приоткрыта, похоже, что внутри кто-то ссорится.

Мне, возможно, не стоит быть столько любопытной, но я ничего не могу с собой поделать. Подхожу к его двери, и слегка толкаю, зову его по имени и чувствую себя не комфортно от того, что возможно лезу не в свои дела.

Когда прохожу в комнату — замираю. Мне определенно не стоило входить.

По ощущениям, я словно получила хороший удар битой по голове. То, что я вижу здорово отрезвляет меня, и я выбираюсь из дымки сна.

Мне бы хотелось провалиться сквозь землю, поскорее убраться отсюда, так, будто меня здесь никогда не было, но, к сожалению, я уже привлекла их внимание.

Богдан сидит на кровати, на нём только пижамные штаны и девушка Никиты. Марина сидит у него на коленях. Её ноги по обе стороны от его бедер, а её красивые волосы собраны в небрежный пучок. На ней только майка и кружевные трусики, а её руки на плечах Богдана.

Я моргаю несколько раз, потому что до сих пор не верю в то, что вижу.

Богдан силой скидывает со своей шеи руки Марины, а потом толкает её в бок и она падает на кровать рядом с ним. Я делаю шаг назад, когда он поднимается.

— Я могу объяснить — говорит Богдан и делает шаг ко мне, я отшатываюсь. Шок сковывает мои движения, поэтому я неуклюже вываливаюсь в коридор, поднимаюсь как можно скорее и бегу в комнату своего парня.

Прислоняюсь спиной к двери и пытаюсь поймать своё дыхание, когда оказываюсь в комнате Давида. Прохожу вперед и забираюсь в кровать. Крепко прижимаюсь к своему парню, и он шевелиться, что-то бубнит во сне, а потом сильно прижимает меня к себе.

Я еще долго не могу заснуть, не веря в то, что видела. Чувствую, как возмущение сплетается с осуждением, смешиваются в одно и волной разливается по моему телу, превращаясь в разочарование. Почему Марина была в комнате Богдана, и разве между братьями нет такой штуки, которая бы касалась запрета на девушек или как там это называется?

Принимаю решение никому ничего не рассказывать. Даже Давиду.

Просыпаюсь от звонка на телефон