— Всевышний, будь благосклонен к нам, — прошептал Белгор, когда вечерний сумрак набрал густоты, и махнул соратникам рукой: — Что ж, пора сворачивать!

Отряд свернул на восток. Солнце уже почти село в луговые травы за спинами путников. Впереди виднелись купы деревьев. Но местность была практически открытой и хорошо просматривалась. И вечерний сумрак служил отряду чуть ли не единственным прикрытием. Впереди показалась граница. Солнце, прощальными лучами еще больше вызолотило осенние леса эльфов. Путники приблизились к деревьям, и вот желто-рыжие листья сомкнулись над их головами. Под ногами зашуршала опавшая листва, и путники невольно замедлили шаг, стараясь ступать тихо и осторожно.

Несколько минут, и солнце зашло. Однако лес, словно впитав его последние лучи, еще некоторое время оставался светел. Наконец тихо опустились сумерки, ночь вступила в свои права. Но не темная, не беспросветная. Мелькали меж стволов звездочки светляков. Шумел в темно-золотых кронах ветер, тихо, убаюкивающе. Иногда с ветвей срывался лист и, медленно скользя в воздухе, подобно маленькой лодочке в невидимом океане, опускался на землю. Белгор и Нордек продолжали вести отряд в глубь леса, иногда останавливаясь и настороженно прислушиваясь. Но ничто не нарушало покой осенних рощ. Постепенно ровная местность сменилась низкими холмами. Когда время перевалило за полночь, Белгор повел отряд в одну из лощин. Там путники остановились на ночлег.

Огня они не разводили и почти не разговаривали. Астерет задумчиво разгребала рукой листву и все никак не могла добраться до земли. А листья даже в глубоких слоях не были тронуты гнилью. «Сколько же лет они падали на землю?» — подумала чаровница. Ее рука ушла в листву по локоть, и пальцы, наконец, достигли земли. Она осторожно повела ладонь, очищая землю от листьев, пригляделась. Под листьями притаилась трава, пока еще такая же желтая, как и все вокруг, никогда не видевшая солнца, но трава. Астерет замерла, пораженная этим открытием. «Эльфы так ждут весны… Неужели? Неужели это скоро случится? Все изменится? Но как?» Ее мысли вновь вернулись к Эрину и Дэлиан. Суждено ли им будет увидеть эту весну?

Астерет поуютнее устроилась на листьях, сгребла из них целую подушку себе под голову. На листве было мягко и тепло, словно она сохранила все, что когда-то ей было отдано солнцем. Астерет поглядела наверх. «Когда-нибудь с деревьев леса упадет последний лист, — подумала она. — Но когда это произойдет? Листва так густа, несмотря на то, что под ногами такой толстый слой опавших листьев… Как это странно. Может, какое-то волшебство?»

С этими мыслями она, наконец, заснула. Нордек и Белгор, оставшиеся бодрствовать, встав в первый караул, вглядывались в лес и изредка шепотом переговаривались.

Утро встретило путников туманом. Деревья золотыми островами плыли посреди молочно-белого океана. Впереди отряда шел Барн.

— Здесь какая-то тропа… — усатый стражник остановился и обернулся к командиру.

— Только этого нам не хватало, — проворчал Верден.

— Сходим с нее, — Нордек машинально тронул рукоять меча. — Не хотелось бы мне в самом начале перехода через лес встретиться со стражами троп.

Туман скоро разошелся. Брызнуло солнце. Минул день, а путники так никого и не встретили.

— Хоть бы нам повезло пройти этот лес, — пробурчал Верден.

— Не каркай, маг, — обернулся к нему Барн. — Как там твои элементали? Не засохли еще, не закаменели? Давно мы их не видели…

— Вот и радуйся, что ты их не видел, — насупился элементалист. — Кто тут каркает, это еще надо посмотреть…

Близился полдень, когда земля дрогнула под ногами путников, а позади послышался какой-то странный звук. Все как один обернулись и обомлели. На них, легко лавируя меж стволов, неслись три огромных единорога. Двое вырвались вперед, почти бесшумно опуская мощные копыта на землю, из-под ног искрами разлетались желтые кленовые листья. Грозные рога были устремлены на имперцев, посмевших нарушить границы Альянса. На третьем единороге скакал эльф, держа копье наперевес. Воины в один миг выхватили мечи. Верден взмахнул посохом, призывая элементалей.

— Сдавайтесь, имперцы! — крикнул эльф.

— И не надейся, — Барн крутанул мечом над головой мельницу, превратив на миг клинок в сверкающий диск.

— Вам не выстоять! — вновь крикнул эльфийский воин, и в это время единороги достигли отряда.

Но вперед уже вырвались каменные элементали Вердена. И только тут Белгор и Нордек заметили, что за эльфом следуют три грифона, заклинательница и пять всадников на единорогах.

— Белгор, знаешь, дружище, в этот раз я бы отступил, — заметил Нордек. — Не время сейчас проявлять геройство…

— А если впереди нас ждет нечто подобное?

— Береженого Всевышний бережет! Отступаем! — приказал Нордек. — А там узнаем, что нас ждет впереди…

И воины побежали. Барн с молодым Бигвилом подхватили нерасторопного элементалиста под руки. Гил взял Астерет под локоть. Белгор и Нордек замыкали бегущий отряд.

Элементали задержали единорогов. Сзади доносился шум битвы, гневный храп животных.

— Да, стар я уже стал для таких забегов, — хрипло сказал Нордек.

— Самое главное оторваться от врагов, командир, — крикнул Барн. — А если что, я лучше брошу элементалиста, и понесу вас. А то вот он совсем уже повис на мне…

— Да если бы не я…

— Я бы уже добыл себе рог единорога, — отозвался Барн.

— Тише вы, — Белгор на бегу осматривался. — Далеко мы не убежим, надо найти какое-нибудь укрытие, переждать.

— Укрытие? Ты шутишь? — Ноги Вердена давно уже летели по воздуху, как и тело мага. — У эльфов чутье, они вынюхают, где ты, лучше собак-ищеек!

— Значит, продолжаем бежать, пока можем.

Где-то далеко позади послышалось победное ржание единорога.

— Конец моим элементалям… — с убитым видом вымолвил Верден.

И путники, несмотря на усталость, прибавили ходу.

— Я слышу шум воды! Может, это поможет нам? — воскликнул Гил.

— Веди, юноша! — отозвался Нордек.

Деревья неожиданно закончились, беглецы вылетели на берег мелкой, но быстрой речушки и остановились как вкопанные. Однако не река заставила их остановится, а вид другого берега. Черные ветви склоняли к воде деревья, а ветер шумел в черной листве. Необычный лес взбирался дальше на высокий одинокий холм. И чем выше поднимался лес, тем больше изменялся его цвет. Черный переходил в черно-багровый, потом в красно-коричневый, а на самой вершине он становился пурпурно-красным. Путники, позабыв о погоне, взирали на необычный лес, открыв рот.

— Бетрезен побери мои глаза! — выругался Барн. — Неужели это?..

— Амарантовый лес, — закончил пораженно Верден.