– В таком случае ты, должно быть, побывал в зубах самого дьявола!

Пьетро кивнул и совершенно серьезно подтвердил:

– Да, это так.

Лука помолчал, потом все же спросил:

– Ты работал и с другими следователями?

– Ну да, их ведь много, таких, как ты.

– И все они столь же молоды?

– Некоторые. Одни и впрямь похожи на тебя – у них тот же талант, та же любознательность. А другие, наоборот, совершенно на тебя не похожи. Но мне ни разу не доводилось встречать среди них такого, у кого в жилах течет кровь эльфов.

Лука невольно отмахнулся:

– Чушь какая!

– Магистр нашего ордена сам отбирает людей для своих поручений, сам готовит каждому задание, сам проверяет, насколько хорошо проведено порученное тому или иному следователю дело. Вы – его личная армия, воюющая с грехом и предотвращающая скорое наступление конца света. Он давно к этому готовился, много лет.

Лука вскочил, рывком отодвинув свой стул от стола.

– Все, я иду спать. Надеюсь, небеса помогут мне провести ночь без сновидений.

– А тебя и не будут преследовать страшные сны, – заверил его брат Пьетро. – Магистр не зря остановил на тебе свой выбор. У тебя достаточно крепкие нервы, чтобы вынести многое; да и мужества у тебя хватает, чтобы брать на себя ответственность. А скоро, обретя должную мудрость, ты и судить станешь более осторожно.

– И что дальше?

– А дальше он, скорее всего, пошлет тебя к самым дальним пределам христианского мира, где еретики и прочие служители дьявола готовятся пойти на нас войной, где доброго христианина и не встретишь вовсе.

* * *

Изольда и Ишрак ехали рядом, так что лошади их почти касались друг друга. Время от времени Изольда вздрагивала и начинала тяжело дышать, пытаясь сдержать рвущиеся из груди рыдания, и тогда Ишрак ласково накрывала своей рукой ее пальцы, судорожно сжимавшие повод коня.

– Как ты думаешь, что теперь будет с аббатством? – спросила Изольда. – Ведь я их всех бросила. Я их всех предала!

Мавританка пожала плечами.

– Но ведь выбора у нас не оставалось. Твой брат был определенно намерен забрать аббатство себе, а сестра Урсула прямо-таки рвалась на твое место. Так что либо она бы нас отравила, либо твой братец сжег бы нас на костре, объявив ведьмами.

– Господи, и как только она могла творить такое? Травить нас белладонной, постепенно сводя всех с ума?

Ишрак пожала плечами.

– У нее была заветная цель: стать настоятельницей этого монастыря и править в нем. Она давно уже и весьма решительно пробивалась наверх и всегда являлась твоей соперницей, всегда была настроена против тебя, хотя сперва и казалась весьма доброй и милой. А как любезно она нас встретила, когда мы только прибыли в аббатство! Но лишь ей одной известно, как давно они с твоим братцем строили эти козни. Я не удивлюсь, если он пообещал ей пост аббатисы задолго до смерти твоего отца.

– А этот молодой следователь… она ведь совершенно сбила его с толку! Он вел себя как последний дурак.

– Она постоянно с ним встречалась, что-то ему говорила, что-то сообщала по секрету, тогда как ты отказывалась лишний раз с ним видеться. Разумеется, он узнавал только то, что было выгодно ей, и все воспринимал с ее точки зрения. Но мне все-таки хотелось бы знать, куда мы с тобой теперь направимся?

Изольда повернула к подруге бледное личико.

– Не знаю. Я что-то совсем запуталась и просто не представляю, куда нам податься. Теперь я потеряла не только свое наследство, но и место в обществе. К тому же мы обе объявлены ведьмами. Мне так жаль, Ишрак, что я во все это тебя втянула! Не надо было мне тащить тебя за собой в это аббатство! Мне следовало отпустить тебя, позволить тебе вернуться на родину. Пожалуй, тебе и сейчас еще не поздно туда уехать.

– Нет. Я отправлюсь с тобой, – отрезала Ишрак. – Куда угодно. Мы всегда будем вместе.

– Наверное, я должна была бы приказать тебе уехать, – криво усмехнулась Изольда, – но я не могу.

– Твой отец, мой дорогой и любимый хозяин, воспитал нас вместе и всегда говорил, что мы не должны разлучаться. Давай же послушаемся его совета, раз уж во всем остальном его не послушались.

Изольда кивнула:

– Да я и представить себе не могу, как стала бы жить без тебя!

Ишрак улыбнулась и снова спросила:

– Ну так куда же мы держим путь? Во владениях дона Лукретили нам оставаться ни в коем случае нельзя.

Изольда на минутку задумалась.

– Наверное, нам надо поехать к кому-то из друзей моего отца. К любому из тех, кто вместе с ним ходил в крестовые походы. Любой из них примет нас и отнесется к нам по-дружески. А мы расскажем этим чудесным людям о том, как мой брат поступил со мной и что он сотворил с нашим аббатством. Я должна очистить свое имя от клеветы и скверны – и должна очистить имя моего отца! Возможно, кто-то из них сумеет помочь нам вернуться домой, подать в суд на Джорджо и отобрать у него замок, завещанный мне отцом.

Ишрак кивнула и спросила:

– Кажется, самым близким другом твоего отца был граф Владислав? Я думаю, его сын тоже не откажется стать другом тебе. Вот только как до него добраться? Это ведь так далеко отсюда, в самой Валахии, на окраине христианского мира[9].

– Но Влад мне, конечно же, поможет, – сказала Изольда. – Ведь наши с ним отцы поклялись друг другу в вечной дружбе и считали себя назваными братьями. Я уверена, он мне поможет.

– Тогда нам нужно сперва где-то раздобыть денег, – с сомнением покачала головой Ишрак. – Для подобного путешествия нам придется нанять охрану – не можем же мы одни пускаться в такой далекий путь. На дорогах сейчас слишком опасно.

– А драгоценности моей матери по-прежнему у тебя?

– Конечно. Я никогда не снимаю пояс, в который они вшиты. Пожалуй, один камень нам придется продать уже в ближайшем городе. – Ишрак с сожалением посмотрела на осунувшееся лицо Изольды, одетой в грубое коричневое платье, на ее жалкую лошаденку, на ее поношенные башмаки. – Боже мой, разве такой жизни хотел для тебя твой отец!