ПРОСКРИПТУМ

В 2001 году сотрудник пресс-бюро Службы внешней разведки РФ В.Н. Карпов на «круглом столе» в газете «Красная звезда» заявил:

«Остались неизвестными… характер предстоящей войны, направление главных ударов… ТОЧНАЯ ДАТА — фальшивка, появившаяся в хрущевские времена. Разведка не назвала точной даты, не сказали однозначно, что война начнется 22 июня». Увы, но это откровенная ложь.

Разведка не только своевременно и точно вскрыла суть стратегического замысла плана «Вариант Барбаросса», но и смогла добыть также ряд документальных данных об оперативных планах противника, в том числе и сведения о генезисе плана агрессии. Должен сразу указать, что добывание разведывательной информации о генезисе плана агрессии в мировом разведывательном сообществе испокон веку вообще считается особым проявлением высшего уровня профессионализма. И это несмотря на то, что самой советской разведке не удалось тогда добыть хотя бы фотокопию плана «Вариант Барбаросса» — по крайней мере на сегодня ничего на этот счет не известно.

ПРОСКРИПТУМ

Откровенно говоря, еще на рубеже 20–30-х гг. и позже окончательно выяснилось, «…что в связи с бурным развитием авиации и танковых войск война скорее всего начнется с внезапного нападения агрессора, т.е. без официального ее объявления, а ее начальный период, в отличие от первой мировой войны, будет характеризоваться ожесточенной борьбой на земле, в воздухе и на море за захват и удержание стратегической инициативы…

Причем еще в мирное время агрессор будет стремиться скрытно и в короткие сроки провести частичную мобилизацию, попытается сосредоточить в приграничных районах значительное количество войск (армии вторжения), ядром которых явятся танковые и моторизованные соединения. При поддержке авиации они до общей мобилизации приступят к проведению приграничных наступательных операций с целью разгромить приграничные войска, сорвать мобилизацию главных сил, их сосредоточение и стратегическое развертывание»{182}.

Практически безальтернативно и очень быстро советской разведкой было установлено, что нападение произойдет на принципах стратегии молниеносной войны — блицкрига. В частности, было установлено, что будет нанесен внезапный (неожиданный) и молниеносный удар всеми заранее отмобилизованными, сосредоточенными и развернутыми для нападения силами. Подобная информация поступала практически на протяжении всего периода, начиная от момента установления факта принятия Гитлером конкретного плана агрессии против СССР вплоть до начала войны. И последние сводки советской военной разведки, прежде всего разведки штабов приграничных военных округов, четко подтвердили, в частности, то, что нападение произойдет уже отмобилизованными, сосредоточенными и развернутыми для нападения силами. Например, разведотдел штаба ПрибОВО направил в ГРУ и ГШ разведывательные сводки с очень красноречивыми названиями: 18 июня 1941 г. — «Донесение о завершении сосредоточения и развертывания войск группы армий “Север”. Вскрыто до 90% 2 штабов армий, 6 корпусов, все дивизии и почти 90% авиации. Всего 210 военных объектов»{183},21 июня 1941 г. — «Разведданные Штаба ПрибОВО о готовности войск группы армий “Север” к нападению на Советский Союз»{184}.

Однако в данном случае важно сделать следующую оговорку. Тот факт, что верховное командование Третьего рейха планирует нападение на основе стратегии блицкрига — молниеносной войны, — откровенно говоря, также не требовал каких-то особых подтверждения со стороны разведки, хотя они и были получены в достаточном для однозначного уяснения количестве и качестве. О том, что стратегия молниеносной войны всецело овладела умами Гитлера и его генералов, было известно давно. Дело в том, что ГРУ и аналитические подразделения Генштаба, что называется, испокон веку обязаны тщательно следить за полетом «творческой мысли» генералитета государств, относимых к категории «наиболее вероятный противник». Анализируются публикуемые статьи, книги, практические действия, когда есть возможность наблюдать — маневры и боевые операции, их стиль руководства боевыми или учебными операциями и т.д.

Среди ныне опубликованных материалов, в частности, военной разведки, есть немало документов такого рода. Изучение «творчества» германских генералов облегчалось тем, что германская концепция молниеносной войны (блицкрига) наиболее полно была изложена в трудах: Ludendorf E. Kriegfuhrung und Politik. Berlin, 1922; Ludendorf E. Der total Krieg. München, 1935; Bernhardt F. Von Kriege derZukunft. Berlin, 1920; Ritter H. Der Krieg der Zukunft. Leipzig, 1931; Soldan G. Der Mensch und die Schlacht der Zukunft. Oldenburg, 1925; Buchfinck E. Der Krieg von Gestern und Morgen. Langensalza, 1930; Mentzsch H. Krieg als Saat. Breslau, 1934; WetrellG. Der Bündnis-Krieg. Berlin, 1937; Cochenhausen F. Die Truppenftihrung. 9. Aufl. Berlin, 1934; Eimansberger L. Der Kampfwagenkrien. München, 1934; Guderian H. Achtung — Panzer. Stuttgart, 1937; Ergurth W. Die Uberraschung im Kriege. Berlin, 1938; Der Vernichtugssieg. Berlin, 1939 и др.

Да и в целом к концу 1930-х гг. как идея, так и концепция молниеносной войны были настолько распространены в военных кругах многих стран мира, что уже применялись на практике (Японией в Китае, Италией в Абиссинии, то есть в Эфиопии). Так что нет ни малейших оснований для того, чтобы согласиться с постоянно навязываемым тезисом о том, что наше высшее военное командование не знало о стратегии молниеносной войны, которую с осени 1939 г. западные журналисты обозвали блицкригом. Обычно этот тезис вдалбливается в сознание читателей и слушателей утверждением, что-де высшее военное командование СССР якобы недооценивало существо начального периода современной на тот момент войны, условия ее развязывания и ведения в первые часы и дни. Несколько реже, но тем не менее вполне заметно и активное использование коварной сказки о том, что-де перед войной наше военное командование исходило из идеи «затяжной войны», в то время как Германия откровенно сделала ставку на стратегию блицкрига. Но это по меньшей мере не украшающее использующих эту подлую сказку более чем коварное лукавство.

Распространенность как идеи, так и концепции молниеносной войны, ставка на них наиболее агрессивных сил на мировой арене того времени были настолько очевидны, что это не осталось без внимания даже со стороны высшего политического руководства СССР. Взгляните на приводимый ниже документ. Из его содержания видно, что даже глава советского правительства В.М. Молотов еще в 1938 г. уверенно оперировал понятиями, охватывающими суть стратегии блицкрига, хотя сам этот термин появится только осенью 1939 г.