– К черту пошел! – тут же вякнул в ответ диггер. Оказавшись на своей территории, он чувствовал себя еще наглее. – Проход всегда есть. Хотя бы и задний… Фонари я сказал включить или нет? Сюда пошли.

Двинулись они, как показалось Павлу, в противоположную от фабрики сторону. Проход был приличный – легко разминуться даже втроем. Труб никаких. Кабели окончательно ушли в стену. Потолок некогда был бетонирован и даже электрифицирован: временами встречались обрывки провода в ржавом металлическом гофре и ржавые же плафоны.

Пахло застарелой сыростью и плесенью. Мокрым грунтом. Иногда почему-то асбестом. Но вовсе не калом, как Павел втайне опасался.

– Послушайте, – произнес наконец Николай. – Это же не канализация. Здесь что раньше было?

– Подземный бункер Сталина, – грубо бросил Сидор.

От услышанного Николай на миг сбился с шага, и Павел невольно толкнул его в спину.

– Правда?

– Вранье! – опроверг сам себя диггер. – Я тебе откуда знаю, что тут было? Сказали ж тебе, я археолог, но черный. Если б тут оружейный склад НКВД был, я бы про него все знал. А так… Кому оно надо? Стоять! Здесь башку ниже…

Вслед за Николаем Павел низко нагнулся, почти проползая под огромной трубой, пересекающей коридор поперек.

– Газовая, – прокомментировал Сидор. – Промышленный район-то. Полгода назад, слыхали, на Складочной грузовики рванули? Чуть не весь переулок к фигам… Говорят, баллоны там на халяву заправляли, да не углядели…

– Слыхали… – Павел сделал глотательное движение пересохшим вдруг горлом. – Краем уха…

– Все, лафа кончилась, – объявил диггер, снова останавливаясь.

– Почему? – за двоих удивился Николай.

Павел поправил фонарь на каске. Луч уходил вдаль все по тому же относительно ровному коридору без видимых препятствий.

– Потому что нам сюда, – Сидор посторонился и указал на поперечный проход. Узкий и темный – скорее даже, нору без плоского пола, без бетонного свода… Откуда ни возьмись выныривали все те же кабели и уходили в темноту. Прямо у входа торчал огромный вентиль, неизвестно что перекрывающий.

– Про краны помним? – осведомился диггер. И, не дожидаясь согласия, кивнул в сторону дыры: – Пошли.

Он занял проход буквально целиком – от стены до стены. Но двигался вперед так же легко. Сноровка…

Павел немедленно стукнулся каской обо что-то твердое. Пригнулся, прошел несколько шагов, распрямился и снова стукнулся.

– Эй, снаряжение побереги! – крикнул, не оборачиваясь, Сидор.

Павел присел и посмотрел наверх. Высоты вполне хватало для ходьбы в полный рост, если бы… Н-да…Он невольно ощупал каску на темени и обнаружил там вполне ощутимые царапины. С потолка через равные промежутки свисали… нет, скорее, целенаправленно торчали колья из старательно заточенных арматурин. Уже на первом он должен был оставить половину скальпа.

– Вот это тоже не знаешь откуда? – крикнул Павел, стараясь на полусогнутых догнать диггера.

– Не знаю. Отсюда под ноги… И про кабели не забываем!

Вовремя. Павел тут же отдернул руку от стены, у которой искал опоры, когда нога вдруг подвернулась и провалилась в щель между… Между… Вывих не получился только чудом. Павел предпочел сначала рухнуть ничком и только после этого вызволять ногу… Фонарь моргнул, но не погас. Перед глазами оказались большие, с баскетбольный мяч валуны, кое-как наваленные на дно прохода… На дно. Ну правильно, так могла бы выглядеть какая-нибудь пересохшая горная речка! Эти камни наверняка точились некогда водой.

– А это что? Осколки ледникового периода?

Николай, оказывается, присел и тоже разглядывал булыжники.

– Это чтобы враг не прошел, – серьезно произнес Сидор. – Еще раз кто-нибудь что-нибудь спросит, и я точно знаю, кто станет этим врагом.

Стараясь не касаться злополучной стены, Павел поднялся, подмигнул оскорбленному в лучших чувствах Николаю. И молча двинулся вслед за диггером, тщательно глядя под ноги. Каменистое дно длилось недолго. Минуты через две не слишком торопливого продвижения валуны вдруг кончились совершенно диким образом. Проход влился в развилку сразу из четырех нор. Дно площадки когда-то было аккуратно заасфальтировано и по обрезу полотна даже выложено бордюрным камнем. Сейчас асфальт был запорошен пылью и покрыт сеткой трещин, хотя совершенно непонятно, отчего он мог растрескаться здесь, вдалеке от колес грузовиков и московского климата. Да и трещины какие-то… Павел не удержался, наклонился пониже. Так и есть: не трещины – борозды. Словно выцарапанные граблями с острыми крепкими зубьями. Ну, или… Впрочем, это уже вряд ли. Когти подходящего размера Павел пока видел только у одного вида, но смарры при этом не любят глубоких подземелий, где их магия часто действует с непредсказуемым результатом.

– На Полковую, на Стрелецкую и на Савеловскую станцию, – диггер тыкнул пальцем в каждый проход по очереди. И с некоторой надеждой добавил: – На Савеловскую – удобнее всего. Близко и широко.

– На Полковую, – отрезал Павел. – И поближе к фабрике.

– Это сюда. Будет тесно и жарко, как в чистилище. Но при этом еще и грязно.

– Откуда вы знаете, что в чистилище чисто? – ядовито осведомился Николай.

– Догадываюсь, – сообщил диггер. – Эмпирически. А ты раз такой умный, давай вперед. С пути не собьешься – вариантов нет. А вот про вентили помним!..

Вентили Павел нашел сразу. Три шага, поворот, и луч фонарика уперся в целую гребенку вентилей. Настоящих, действующих, без дураков. В пучке труб сразу за гребенкой что-то тихо и тоскливо завывало, из-под пары гаек неспешно капала дымящаяся влага, а из одного крана даже, кажется, сочилась струйка пара.

Жарко действительно стало сразу. Одетые в изоляцию трубы при прикосновении не обжигали, но были отчетливо теплее 36,6 градуса. И еще они занимали большую половину прохода. Двигаться вперед пришлось на полусогнутых, в странной скособоченной позе, которую можно увидеть у раскручивающего свой снаряд дискобола. Полуползком, опираясь спиной на свободную стену (не попалось бы какого кабеля!), а рукой об пол. Ни затхлостью, ни пылью здесь уже не пахло – тянуло, как из парной, горячей сыростью. Раза два накатывал какой-то далекий подземный гул, передаваясь в мозг больше через подошвы, чем через уши.

– А вот захотели б на Савеловскую, – сипел позади диггер. – Я б вас таким коридорчиком… Как у себя дома… И места замечательные – нетронутой природой так и тянет…

Ему удавалось двигаться только на четвереньках, но особой утомленности в голосе не чувствовалось. Видать, дело привычки. Павел успел подивиться, как это в центре промышленных городских катакомб может тянуть нетронутой природой – пусть даже подземной. Затем последовала команда:

– Эй, умник! У решетки тормозни, налево там.

– Если у Потапова когда-нибудь снова появятся деньги, – проныл ползущий впереди Николай, – я с него такие сверхурочные сдеру! За этот, блин, поход… Решетка квадратная, что ль?!