Я помолчал, разглядывая их невозмутимые лица.

— Мало убить врага, гораздо лучше ему сделать очень больно и обидно. Есть другая возможность. Всего два дня пути по лесам, и можно выйти на Святилище зеленых. Почти наверняка там сейчас минимальная охрана. Я хочу рискнуть и попробовать на зуб их идолов. Рощи сожжены, мы сделаем то же самое с их богами. Идем насколько возможно скрытно и быстро, никого не трогаем до самого Святилища.

Ястреб расплылся в улыбке, а Четырехрукий со свистом втянул воздух сквозь зубы.

— О да! Мне говорили, что ты очень опасен, но я не думал, что настолько. Неважно, насколько ты силен, ты принес нам новый образ мысли. Это не просто жизнь за жизнь. Набеги — это нормально, и всегда было, но на сожжение рощ надо ответить именно так. Это огромный риск, ты ведь не можешь знать точно, что они все ушли, и до сих пор там никто из Народа не был, но да, наши имена станут известными, даже если мы не вернемся. Я с тобой!

Ястреб кивнул:

— Я тоже. Мне мало просто крови, я хочу, чтобы они запомнили нас навсегда. Ты Вожак, и мои воины пойдут за тобой по моему слову.

— Ты Вожак, и мои воины пойдут за тобой, — эхом повторил Четырехрукий.

— Ты Вожак, — сказал Большая Нога. Он улыбнулся: — Жаль, что Святилище новое, ему не больше столетия. Там будет мало добычи.

«Ага, — подумал я, — вот это то, что мне надо и ради чего я готов рискнуть. Погибать, так с музыкой, и уж точно не за чужие интересы или за песни на пирах. Можно не только завоевать, но и купить право на рощи».

Оборотни не знали торговли, в том смысле, что у них не было денег, но меняться они умели и любили, высчитывая стоимость в конях. Гораздо почетнее было взять добычу в бою, но получить то, что хочешь, можно было и всучив взятку, красиво называя ее «подарком». Даже если удастся наложить руку на новое место жительства, надо было еще суметь устроиться и договориться с соседями. Ценности лишними в такой ситуации не будут.

— Уходим на закате? — утвердительно спросил Четырехрукий.

— Да. И ждать никого не будем.

Они поднялись, и Ястреб, обращаясь к Мави, все время неподвижно лежащей рядом, сказал:

— У наших костров для тебя всегда есть место.

— Я благодарна, — ответила та и замолчала.

Ястреб подождал еще минуту и, отвернувшись, пошел к своим воинам.

Я с интересом посмотрел на нее:

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— Не твое дело, — буркнула она. — Я кошка и иду за тобой, пока хочу. Мне уйти?

— Вот как до границы дойдем, тогда и уйдешь. Вперед на разведку, а пока отдыхай.

Она оскалилась, демонстрируя клыки, и снова легла, дожидаясь своей порции из котелка.

Тайны, тайны. Все что-то недоговаривают, начиная с пауков и кончая последним подростком. Пауки крутят непонятные интриги, вожди выясняют, кто из них круче вареного яйца, воины готовы отправиться по приказу в ад, но при случае обязательно загрызут и вождя. Задолбали эти бесконечные тайны. Все кругом что-то скрывают. Одна радость — Черепаха исправно отвечает на все прямые вопросы. Вот только с ней не так просто — надо сначала догадаться, какой вопрос задать, сама ни за что не скажет. Но Клан для нее не пустой звук, она сделала на меня ставку и желает идти до конца. А то, что непременно вторым номером, так мне, собственно, без разницы. Пусть выясняет свои претензии с Койот. Главное, что ночью горло не перережет, наоборот, охранять будет.

Кто сказал, что политика бывает исключительно на исчезнувшей для меня Земле, где правят демократы? Тут вместо выборов право большого кулака, а политика такая же дерьмовая — все с энтузиазмом подсиживают чужих и с не меньшей готовностью ждут, пока свой ошибется.

Мы лежали на краю резко обрывающегося леса и по очереди разглядывали Святилище в оптический прицел, снятый с винтовки. Я упорно таскал ее с собой, не очень представляя, как пять патронов помогут в критическом случае, но оружие — это оружие. Вся компания с уважением крякала и качала головами, глядя, как приближает строения эта штуковина. Удивить их было сложно, но оценить удобство они могли прекрасно.

Мы дошли. Почти семь сотен здоровых, как гориллы, мужиков, и у каждого не меньше двух лошадей, двигались без остановок для длительного отдыха, даже ели на ходу. Трое суток по здешним лесам тихо обходили селения, не трогая изредка попадавшихся навстречу пейзан. Пару-тройку раз они проехали и прошли мимо, не заметив, как сотни вооруженных оборотней терпеливо дожидались, пока зеленые проследуют по своим надобностям. Направление к Святилищу было приблизительно известно, а дорога была достаточно накатана, насколько это возможно в лесу. Ходили туда из окрестных поселений довольно часто.

Только один раз отловили двоих, когда они буквально споткнулись о разведчиков. Я впервые увидел их вблизи и смог внимательно рассмотреть. То есть в Интернете и раньше можно было полюбоваться на их вид, но когда смотришь на орков вживую, совсем другое впечатление.

Во-первых, от них воняло. Не потом, а какими-то травами, которыми они специально натирались то ли от комаров, то ли еще зачем. Вот только нюх у оборотней гораздо тоньше человеческого, и это все равно очень неприятно, как если бы твоя девушка не каплю духов использовала, а весь флакон на себя вылила.

Во-вторых, размерами они ничуть не уступали оборотням. Такие же здоровые двухметровые обломы размерами со шкаф. И не просто зеленые, а яркого такого ядовитого колера, который, впрочем, у разных племен был разный — от светлого до почти черного. Изо рта торчали самые натуральные клыки, так что если бы у них было человеческое лицо, то рот бы просто не закрылся. Поэтому морды скорее смахивали на жуткий гибрид кабана с человеком, даже нос больше походил на свиной пятачок. А для особой экзотичности они были с ног до головы покрыты татуировками. Вроде по ним можно было многое определить, и они с успехом заменяли паспорта, но у меня вызывали неприятные ассоциации с земными урками.

Прожили пленные ровно столько, сколько потребовалось, чтобы показать ближайшую дорогу. На войне как на войне.

За двести метров до частокола, окружающего Святилище, все деревья были вырублены, а любая растительность тщательно выполота, так что оставалась только голая земля. Сам частокол был сделан из пятиметровых бревен, заостренных с одного конца, установленных непрерывным рядом по земле. У единственных ворот лениво развалились вооруженные орки. Из-за ограды с опушки нельзя было рассмотреть несколько длинных прямоугольных домов, о которых с готовностью поведали пленные, но то, что это Святилище, никаких сомнений даже не возникло. В середине поселка стоял гигантский дуб. Таких в природе вообще быть не могло. На глазок — в обхвате метров восемьдесят, и высился он метров на сто в высоту. Очень похоже, что тоже искусственно выведенный, как дома-деревья.

А на ветках вместо желудей висели орки, оборотни, разные животные. Некоторые давно сгнили, и кости их сыпались вниз, некоторые, повешенные явно недавно, были живы и еще шевелились. Вешали их не за шею, а привязывая за руки или лапы, чтобы мучения продолжались дольше. Страшная вонь от разлагающихся тел на этом «монументе» доносилась даже до нас.