К тому моменту, когда я добрался до КПП, наши уже были там.

Здесь был своеобразный карман: просторная прямоугольная площадка с аккуратной парковочной разметкой, по обеим сторонам которой стояли несколько ничем не примечательных автомобилей. На дне кармана находились массивные раздвижные ворота в шаровой краске и такая же шаровая калитка с небольшим оконцем на уровне глаз.

Над воротами виднелась верхняя часть здания КПП с плоской крышей, на которой возвышался широкий бетонный стакан с длинными и узкими металлическими бойницами. Из бойниц торчали два ствола, негостеприимно смотревшие в нашу сторону. По некоторым признакам я определил, что это пулеметы (напомню, прыгать в колодцы я начал сравнительно недавно, а до этого был вполне приличным помощником начальника штаба по боевой подготовке).

Помимо пулеметов, по периметру кармана, справа и слева, были видны головы в комплекте со стволами: две пары бойцов изготовились с автоматами, заняв позиции с той стороны забора. Очевидно, они стояли на специально оборудованных для такого случая площадках, поскольку забор был, повторюсь, довольно высокий.

Калитка была приоткрыта, в проёме стоял коротко стриженный дородный блондин слегка за тридцать, в камуфляже, и смотрел в нашу сторону — как мне показалось, без какой-либо враждебности, а как-то даже насмешливо или с превосходством, как раскачанный борец на парочку забредших в его двор хилых гопников — ну и что с вами делать, дистрофики, просто выкинуть или сначала покуражиться?

Наши в кармане парковаться не стали. Как видите, обстановка к добросердечности не располагала, поэтому они оставили машины на обочине у въезда, спешились и ждали моего прибытия.

Первым делом я схватил из «таблетки» двухлитровую бутылку с водой, вволю напился, сполоснул лицо и облил голову. Жарковато нынче, а тут ещё пришлось прикладным спринтом на досуге позаниматься. Я бы сейчас вообще разделся донага да облился весь — насквозь пропотел, но коллеги и так проявили адское терпение, так что пришлось отложить душ до лучших времен. Слегка сполоснувшись, я коротко, не вдаваясь в подробности, доложил о результатах променада по парку. Пока докладывал, доктор обработал мои ладони дезраствором и залепил пластырем.

— Значит, говоришь, «егоза» колыхалась? — деловито уточнил Юра.

— Точно, на одном проеме пакет колыхался и был слегка приплюснут.

— Вообще, не должен быть приплюснут — «егоза» упругая.

— Ну… так показалось.

— Ясно. — Юра кивнул в сторону КПП. — ОН там.

— Так… И кто это у нас тут такие красивые? — Ольшанский достал телефон и принялся перебирать номера, активно морща лоб, наверное, припоминал, что он знает об объектах в этом районе. — Если Минобороны, будет волокита, с остальными можно попробовать по-быстрому разобраться. Хотя вроде не должно быть здесь у них ничего…

— Скорее всего, ОСС, — сказал доктор, мрачно поглядывая на крышу КПП. — Нельзя нам туда. Вот там как раз точно завалят всех разом.

— Семён, я тебя прошу, не усугубляй! — досадливо скривился Ольшанский, продолжая гонять номера в своем безразмерном списке. — Сейчас не до этого, надо бегом мосты навести. Что же это у нас за…

— Вон копер стоит. — Стёпа кивнул на забранную в незатейливый сайдинг башню, возвышавшуюся за КПП.

— И что — копер? — не понял я.

— Шахта-подъемник, — пояснил Стёпа и кивнул на крышу КПП. — Док, ты реально усугубляешь. Если хотели бы завалить, уже давно бы сделали это. Мы в куче, с крыши одной очередью можно снять.

Ольшанский наконец кому-то позвонил, задал пару вопросов и слегка приободрился: похоже, понравилось то, что ему сказали.

— Всё нормально, это наши поднадзорные. — Ольшанский спрятал телефон и приосанился. — Пошли пообщаемся. Ведите себя солидно, мы, между прочим, власть, а не какие-то залетные попрошайки.

Когда мы подошли поближе, блондин в калиточном проёме показался мне богатырём: хоть и не особенно высокий, он был не просто дородным, но кряжистым и широким, и от него так и веяло физической мощью. Думаю, при желании он мог бы убить нас всех голыми руками, и пулеметы на крыше не понадобились бы.

— Не нравится он мне, — тихо пробормотал шедший за мной доктор. — Если за забором такие же, нам придется туговато…

Богатырь был слегка небрит, вид имел заспанный и небрежный, но агрессии в его взоре я не заметил. Он смотрел на нас, иронично прищурившись, и не знаю почему, но у меня сразу сложилось такое впечатление, что он нас ждал либо был как минимум предупрежден, что такой визит может состояться в ближайшее время. Бойцы за забором и пулеметчики на крыше тоже не проявляли враждебных намерений. За парней в «стакане» не скажу, я их не видел, но пока шли, успел разглядеть лица над забором. Эти люди смотрели на нас спокойно и умиротворённо, они не ожидали с нашей стороны никакого подвоха.

Очень странно, не находите?

— И по какому поводу усиление? — нервно спросил доктор, кивнув на крышу и в сторону стрелков за забором.

— И вы тоже здравствуйте. — Богатырь усмехнулся и дурашливо изобразил некое подобие реверанса.

— Здравствуйте три раза, — проворчал Ольшанский. — От всего коллектива сразу. Войти можно?

— Да, конечно, — покладисто кивнул богатырь. — Сейчас по-быстрому опознаемся, и войдёте.

— Ну, это запросто. — И Ольшанский предъявил сразу два удостоверения.

Богатырь одно удостоверение сразу вернул:

— Нет, под прокуратурой мы не ходим…

…а второе внимательно изучил, после чего отдал хозяину и зычно крикнул:

— Хоботов! А ну, метнись в караулку, притащи большой список.

— Есть! — послушно отозвалась одна из голов над забором и тотчас же исчезла.

— Вам, может, пару анекдотов рассказать или так подождёте? — радушно предложил богатырь.

— Не утруждайте себя, — покачал головой доктор. — Мы при исполнении.

Странно…

Почему богатырь так ведет себя? Ничего не понимаю!

У меня такое ощущение, что мы играем в какую-то идиотскую игру.

— А у вас случайно система не падала в ближайшие десять минут? — спросил инженер, воспользовавшись неизбежной паузой.

— Шутки шуткуете? — неодобрительно нахмурился богатырь. — Без вас, ясное дело, ничего бы не упало.

— Ну так что, падала?

— В смысле, подтвердить? Подтверждаю, — кивнул богатырь. — Ваши парни сработали что надо: зараз положили все четыре рубежа плюс наповал убили электроснабжение. Асы!

— И сколько всего система лежала? — не отставал инженер.

— Сколько положено, — криво усмехнулся богатырь. — Тридцать секунд — пока дизель разгоняли.