— Ладно, не буду им мешать. Позже с Милкой поговорю.

И каково же было удивление Александра и Ирины, когда через час они услышали ругань. Выходить они не стали, а просто слушали. Все слова Милы были слышно отчетливо, так же как и гнев, который она выплескивала. Как же она кричала! Ни Ирина, ни Александр девочку такой никогда не видели, да и слова, которыми она ругалась сейчас, никогда не срывалось с ее губ.

— Я плохой отец! — положил голову на стол отец.

— Не говори ерунды! Ты хороший отец!

— Ира, ну о чем ты говоришь? Ты же все слышала. А ведь дочь права, Максим стал ужасен по отношению к девушкам. А я не мог ничего сделать! После смерти Лены, я стал бесполезен.

— Перестань, Саша! Слышишь? Перестань! — успокаивала Ирина своего начальника. — У тебя чудные дети. Вот увидишь, все образуется! Вы с Леной вложили в них все самое хорошее. Просто у них у обоих трудный период в жизни. Но увидишь, они справятся.

И Александр, немного успокоенный словами женщины, которая работала у них уже много лет, отправился к себе в комнату. Он решил, что будет разумнее не попадаться на глаза детям.

* * *

Максим и Стас опустошили целую бутылку виски.

— Стас, я такой мудак! — говорил Макс.

— Я тоже! — согласился с ним Стас. — Я ведь никогда не задумывался, о том, что я делал.

— Она меня не простит! Она никогда не простит! — убивался Малинин.

— Ты же сам мне говорил, что надо набраться терпения. Милка же отходчивая…

— Ты не понимаешь! — возразил Максим. — Мы с ней не то, что бы ни дрались никогда, мы еще никогда по крупному не ссорились. А еще я боюсь, что она вновь в куполе закроется. А во всем я виноват.

Максим схватился за голову. Он продолжал ненавидеть себя. И тут Мила закричала, и оба парня кинулись к ней в комнату. Когда они вбежали, лицо девушки покраснело, а по щекам катились просто огромные слезы, в глазах застыл страх.

Максим решил, что лучше к сестре не подходить, молча, смотрел, как Стас обнимает Милу, гладит по волосам, повторяя: 'Это всего лишь сон. Не бойся. Я рядом'. Максим долго смотрел на эту картину, а потом решил уйти к себе в комнату.

Стас продолжал гладить девушку по волосам. Когда он увидел ее испуганные глаза, сердце остановилось. Ладно, хоть успокоилась. Что же ей приснилось? Видимо, что- то очень страшное. Станислав посмотрел на спящую девушку (такая хрупка снаружи, но сильная внутри), вот опять он остается в ее комнате. Ну, кто бы мог подумать, что Барский Станислав третий раз находится с одной девушкой на кровати и не переспал с ней.

Память услужливо подкинула недавний эпизод. Парень, молча, выругался и посоветовал своей памяти пойти прогуляться, ибо вспоминать это было, не выносимо. Хорошо, что он смог остановиться, сразу как только почувствовал панику девушки. Стасу хотелось, что бы все произошло по обоюдному согласию. Он хотел, что бы Мила могла полностью расслабиться рядом с ним, и что бы от более интимных прикосновений девушку не кидало в панику…

* * *

Я разлепила глаза. Ммм… как же я хорошо спала. После кошмара, которого я к счастью не помню, я спала, как младенец. Какой запах странный. Почему в моей комнате пахнет мужским одеколоном и виски? Попробуем открыть глаза. Так… это, что в традицию входит? Почему Барский опять в моей постели? Ладно, фиг с ним, пусть спит — воскресенье все-таки.

Я спустилась вниз, никого не повстречав на своем пути. Отлично.

— Доброе утро! — поздоровалась я с Ириной и отцом, входя на кухню.

— Доброе, — хором сказали они. И лица у них странные.

В этот момент вошел Максим. Он так же поздоровался со всеми. А лица взрослых слали еще страннее.

— Милана? — обратился Максик ко мне. Проигнорировав его, я обратилась к домработнице:

— Ирина, будьте так добры, принесите в мою комнату кофе и горячий шоколад.

Отец и домработница немного удивились. Наверняка думая, кому понадобился кофе (я его не пью). Они ведь не знали, наверное, что Стас в моей комнате ночевал. Я отправилась в свою комнату, Максим побежал за мной и схватил меня за руку. Извиниться хочешь? Раньше надо было думать. Как говориться, после драки, кулаками не машут.

— Мила, давай поговорим. — Умоляюще произнес брат, пытаясь меня разжалобить. Надо было раньше говорить, что на меня это не действует.

— Руки убери, — равнодушно сказала я. Макс поднял на меня глаза и отпустил руки.

Стас еще спал, развалившись на моей кровати. Будить мне его не хотелось, поэтому достав из ящика пачку сигарет, я вышла на балкон. Ирина как раз принесла поднос и поставила на тумбочке. Я продолжала затягиваться, смотря на небо. Скоро совсем тепло будет. Даже не верится. Продолжая, размышлять о глупостях на мои плечи легла накидка.

— Холодно еще, простудишься, — сказал Стас.

— Спасибо, — продолжала я раздумывать, куда мне на каникулы податься. Совсем скоро сессия, а затем и долгожданные для многих каникулы. — Кофе на тумбочке, пей и можешь покинуть мою комнату.

— У тебя все хорошо?

— У меня все просто отлично. И впредь если уж ты решишь остаться у нас ночевать, будь так добр и спи в комнате своего друга.

С одной стороны мне было немного неловко, когда я просыпаюсь в объятиях Стаса, а с другой я понимаю, что именно благодаря ему, я так хорошо спала этой ночью. О чем я вообще думаю? Я тряхнула головой отгоняя мысли.

* * *

В понедельник я была совершенно разбита. Спала ужасно, всю ночь вертелась, и вот, пожалуйста, итог, проснулась я раздраженная и злая. А мне еще на учебу ехать.

— Милана, тебе чай приготовить? — спросила Ирина.

— Да, и если можно успокаивающий.

И уже через двадцать минут выпив чай, я направилась к машине. Надеюсь, сегодня без пробок, а то я сомневаюсь, что они смогут повысить мне настроение. Видимо надо мной все таки сжалились, и я без проблем доехала до университета. Когда я подъехала, то увидела почти скачущую Машку у входа. Что она там делает?

— Привет, — поздоровалась я с ней.

— Привет — привет. Что у тебя с лицом? Если ты еще обижена за субботу, то прошу прощения.

А она-то причем? Это ведь не с ней у меня было выяснение отношений, а с братиком. Или это она его подначила? А потом я вспомнила, что в субботу, мы с Димой немного не сошлись, но ведь в этом нет ее вины.

— Забудь, — махнула я рукой, есть вещи и посерьезнее.

— Мил, ну что случилось-то?

— Маш, давай ты не будешь меня доставать расспросами, — несколько грубо отозвалась я. Подруга надула губы, но ничего не сказала.

— Малинина, — услышала я голос декана. Мы с Машей обернулись. — Мне нужно поговорить с вашим братом. Где он?