Я оцепенела. Ролло настороженно навострил уши, но Джейми вроде пока не собирался отчитать меня или сбросить за борт. Вместо этого он наклонился, хмурясь.

– Как ты, саксоночка? Не могу понять, это свет такой или ты в самом деле вся зеленая.

– Я в порядке. Может, дрожу немного.

Не немного, тут я загнула. Пальцы до сих пор оставались холодными и липкими, а если бы я попыталась встать, то трясущиеся колени меня точно не удержали бы. Я вновь сглотнула и, закашлявшись, постучала кулаком по груди.

– Может, у меня разыгралось воображение, но, кажется, кольцо застряло в горле.

Джейми задумчиво покосился, а потом подозвал Фергуса, который успел выбраться из каюты и теперь слонялся неподалеку.

– Фергус, попроси у капитана его трубку на минуту, а?

Затем Джейми натянул рубашку и скрылся на корме. Через несколько мгновений он вернулся с кружкой воды.

Я благодарно к ней потянулась, но он отвел мою руку.

– Еще рано, саксоночка, – сказал Джейми. – Ну что? Ага, спасибо, Фергус. Захвати пустое ведро, ладно?

Он забрал у заинтригованного Фергуса трубку, сунул большой палец в грязную чашечку и принялся выковыривать горелые, вязкие остатки табака. А потом вытряхнул ее содержимое в кружку. В воду посыпались коричневые крошки, которые Джейми размешал почерневшим после этих манипуляций пальцем. Закончив с приготовлениями, он зловеще глянул на меня поверх края кружки.

– Нет, – запротестовала я. – О нет.

– О да, – отозвался Джейми. – Давай, саксоночка.

– Пожалуй, я просто… подожду. – Я скрестила руки на груди. – Спасибо за беспокойство.

Фергус, успевший вернуться, вскинул брови. Джейми поставил принесенное ведро рядом со мной.

– Тем способом я уже пользовался, саксоночка, – поведал он. – Представь, на корабле, при всех… – Он положил руку мне на затылок и прижал кружку к губам. – Так гораздо быстрее. Ну давай, глоточка хватит.

Я только сильнее стиснула губы. От одной только вони желудок норовил вывернуться наизнанку, не говоря уже об омерзительном виде темной жидкости, в которой плавали крошки, и воспоминаниях о вязкой коричневой слюне капитана, стекающей по палубе.

Джейми не собирался спорить и уговаривать. Он просто-напросто зажал мне нос, а когда пришлось открыть рот, чтобы вдохнуть, влил в него эту жижу.

– М-м-м!

– Глотай. – Джейми зажал мне рот ладонью, не обращая внимания ни на попытки освободиться, ни на возмущенное мычание.

Я значительно уступала Джейми по силе. Выхода было два: или глотать, или задыхаться.

И я глотнула.

– Как новенькое! – Джейми закончил полировать кольцо полой рубашки и полюбовался его блеском в свете фонаря.

– Ага, чего совсем не скажешь обо мне, – холодно отозвалась я, лежа безвольным мешком на палубе. Река будто покачивалась подо мной. – Знаешь, кто ты, Джейми Фрейзер? Ты самый настоящий первосортный садист и ублюдок – вот кто.

Он наклонился и убрал с моего лица влажные пряди.

– Как скажешь. Но если ты уже начала ругаться, саксоночка, значит, жить будешь. А пока отдохни, ладно? – Джейми нежно поцеловал меня в лоб и уселся поудобнее.

Когда суматоха улеглась и на палубе навели былой порядок, мужчины удалились в каюту, чтобы поправить и свое душевное равновесие при помощи бутылки яблочного бренди. Капитан Фриман спрятал ее в бочке с водой и тем самым ухитрился спасти от пиратов. Рядом со мной стояла кружка этого напитка, но меня слишком тошнило, чтобы что-то вообще глотать. Правда, теплый фруктовый аромат действовал успокаивающе.

Теперь мы шли под парусом. Всем ужасно хотелось оказаться подальше от злосчастного места, где на нас напали, словно там до сих пор таилась некая опасность. «Салли-Энн» плыла куда быстрее, чем обычно, и у фонарей уже не вились стайки насекомых. Лишь парочка златоглазок сидела на балке. Крошечные зеленые тельца отбрасывали едва заметные полоски теней. Из каюты донесся взрыв хохота, которому вторил рык Ролло. Все возвращалось на круги своя.

По палубе гулял долгожданный ветерок – осушал липкий пот на моем лице, играл с кончиками волос Джейми. На лбу мальчишки залегла морщинка, и он слегка наклонил голову в глубокой задумчивости.

Конечно, ему было о чем поразмыслить. Одним махом мы из богачей – хотя бы потенциальных – превратились в нищих. От тщательно собранных в путешествие вещей остались мешок с бобами да использованный ящик с медикаментами. Что уж теперь говорить о желании Джейми не появиться на пороге Иокасты Кэмерон попрошайками… Нынче мы мало чем от них отличались.

У меня перехватило горло от жалости к Джейми. Былое раздражение исчезло. Если оставить уязвленную гордость, перед нами возникла страшная пустота там, где на карте значилась территория под названием «будущее». Оно и раньше было неясным, однако острые края всех вопросов сглаживало знание, что у нас есть деньги.

Даже дорога на север казалась приключением, ведь мы полагали, что у нас в руках сокровище. Я никогда не думала, что придаю деньгам большое значение, но теперь, когда у меня грубо выбили из-под ног землю, голова отчаянно кружилась, словно я падаю в глубокий темный колодец и никак не могу остановить падение.

А что же чувствует Джейми? Ведь на нем лежит ответственность не только за себя самого и меня, но и за жизни остальных… Иэн, Фергус, Марсали, Дункан, обитатели Лаллиброха… даже чертова паршивка Лири. Я не знала, смеяться или плакать от мысли о тех деньгах, которые Джейми ей отправил. Мстительная тварь оказалась в куда лучшем положении, чем мы.

Месть… Новый страх затмил все остальные. Джейми, конечно, не особенно мстителен для шотландца, но ни один горец не станет молча и смиренно принимать такую потерю. Потерю не только богатства, но и чести. Как же поступит Джейми?..

Пока, стиснув зубы, он сверлил взглядом темную реку. Видел ли он в ней то кладбище, где, поддавшись пьяной сентиментальности Дункана, содействовал Боннету в бегстве?

До меня запоздало дошло, что вряд ли его терзает материальная сторона нашего злоключения. Скорее всего, об этом Джейми еще даже не задумался. А тонул он в куда более горьких воспоминаниях – именно он помог Боннету спастись от виселицы и отпустил на волю, охотиться на невинных. Сколько еще людей пострадает от рук пирата?

– Ты не виноват. – Я коснулась колена Джейми.

– Неправда, – тихо отозвался он, не глядя на меня. – Я знал, кто он такой. Мог бы предоставить его вполне заслуженной судьбе. Какой же я дурак…

– Ты проявил милосердие. Это не одно и то же.

– Почти.

В преддверии дождя в воздухе витала прохлада. Джейми глубоко вздохнул, сделал глоток из кружки с яблочным бренди и наконец глянул на меня, предлагая тоже выпить.

– Да, спасибо.

Я попыталась сесть, но Джейми придержал меня за плечи и помог к нему прислониться. А потом поднес к моим губам кружку. Теплая, как кровь, жидкость мягко заструилась по языку и обожгла горло, избавляя от следов тошноты и табака. На их место пришел устойчивый ромовый привкус жженого сахара.