Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«За смерть брата Лютый мстит смертью брата», — подумал Лева Кацман, почти физически ощущая ледяное молчание, заполнившее салон движущегося автомобиля.
И сейчас они находились на даче Монгольца и ждали вестей от Роберта Манукяна.
Монголец молчал. Он сидел на полу и неподвижно глядел на фотографию.
Кацман нашел эту фотографию очень странной: Миша Монголец и его брат Тигран, пляж, морские волны, они строят какой-то замок из песка, оба смеются, и оба еще дети.
«Ну вот и началось, — думал Кацман. — Самое плохое из того, что можно было ждать. Они оба начали это».
— Черт тебя побери, Лютый, — говорил Игнат. — Так же не делается!
— Ну послушай…
— Нечего мне слушать!
— Ворон, ну я же тебе говорю…
— Лютый, я все понимаю, случилось горе. Кто угодно мог бы потерять голову. Но так не делается. Ты просил меня помочь, и мы решили сначала со всем разобраться. Ты же, не ставя меня в известность, начинаешь не поймешь что…
— Знаешь, если ты не хочешь слушать… Я тебе говорю: это не я!
— А кто?!
— Почем мне знать! Монголец… Я бы первым зарыл эту падлу, еще утром, но говорю тебе, это не я.
— Володь, покушение на него и убийство брата, и все в один день. Ты в своем уме?! Да мы с тобой уже живые мертвецы.
— Игнат, я клянусь собственным здоровьем, понимаешь меня?
— Лютый, если ты хочешь, чтобы мы вместе довели это дело, ты должен быть со мной честен. А ты устраиваешь криминальные разборки! И мы при этом торчим в больнице, как мишени в тире!
Лютый вдруг устало откинулся на спинку движущегося кресла и тихо произнес:
— Игнат, я ничего не устраиваю. Я потерял брата и найду того, кто это сделал. И если я пойму, что это Монголец, я не буду тебя спрашивать, как мне поступить. Но сейчас клянусь тебе, что это не я. Ты можешь мне поверить?
Братан… Игнат…
— Что ты хочешь мне сказать?
— Я матерью клянусь, что не делал этого. Понимаешь? Страшней клятвы нет.
— Что же происходит?
— Не знаю. По-моему, меня кто-то решил очень крупно подставить.
— Володь, извини, но если бы тебя решили подставить, то не пытались бы предварительно взрывать.
Лютый лишь очень крепко сжал зубы, и Ворон продолжил:
— Если бы тебя хотели столкнуть с Монгольцем, они сделали бы это. Не забывай, Монголец ушел звонить и есть версия, что все это организовал он. Но если Монголец тут ни при чем, тогда пытались вас взорвать вместе с ним. Такова логика. А это вовсе не называется «подставить».
— Я не знаю, что происходит.
— Я тоже не знаю. Но посмотри телевизор. Уже полдня они твердят, что в Москве началась крупнейшая криминальная война. А сегодня произошел обмен ударами, как в пинг-понге. И все вокруг уверены в этом. Хуже не придумаешь.
— Это ты прав, брат, — выдохнул Лютый, — хуже некуда.
— Получается все очень гладко: сперва Монголец, теперь ты.
— Так внешне получается. Только это не так.
— Конечно, и что мы теперь со всем этим будем делать?
— Не знаю. Но я до них доберусь.
— До кого?
— Ворон, я говорю тебе правду. Мне надоело оправдываться…
— Получается странная логика, Лютый. Взаимоисключающие варианты.
Верно? Ведь так?
— Верно, — согласился Лютый.
— Смотри: вариантов несколько. Первый — на поверхности, самый простой. Все, что произошло на свадьбе, организовал Монголец, а сегодня — твой ответный удар, и тогда ты просто водишь меня за нос. Второе: свадьба не на Монгольце, но ты этого не знаешь, и сегодня…
— Игнат, я уже устал.
— Подожди, я просто рассуждаю. Третье — свадьбу «устроил» не Монголец, и тогда он выжил чисто случайно. Действует кто-то третий. Некто Икс.
— Просто одним ударом можно было убрать всех. В том числе и меня, и Монгольца. — Лютый безразлично пожал плечами.
— Верно. Поэтому к операции были привлечены семь профессионалов. Но тогда получаются взаимоисключающие вещи, понимаешь меня?
— Понимаю. По этой логике выходит, что я, как ты выразился, вожу тебя за нос. Если я уверен, что это Монголец, то все сегодняшнее — на мне.
— Конечно. Потому что если сегодняшние события заказал не ты, а этот Икс и вас с Монгольцем решили столкнуть, то… Видишь ли, если свадьбу «организовал» не Монголец, то он выжил случайно, как, собственно говоря, и ты.
Но тогда что произошло сегодня? Скажем, если это все заказала какая-то абстрактная Вика…
— Я сомневаюсь. Скоро у меня будет информация об убитых киллерах. С этим возникли неожиданные проблемы, но насчет Вики я сомневаюсь…
— Правильно, сомневаться здесь надо во всем. Но я говорю «абстрактная Вика», Лютый… Так вот, если свадьбу заказала она, то она заказала вас обоих вкупе с остальными. И уж явно там никто никого не подставлял, там действовали решительней.
— Но тогда…
— Понимаешь? Кто-то одним ударом мог уничтожить вас всех, а точнее — новый альянс, который вы создавали. Альянса больше нет, точка. Кто сегодня включился в дело? Почему? Но во всей этой логике есть по крайней мере один позитивный момент.
— Ну-ну…
— Конечно. Потому что если ты говоришь правду, то Монголец здесь абсолютно ни при чем. К тому же он единственный человек, о котором такое можно сказать наверняка.
— Это очевидно. Я это понял, как только услышал сообщение о покушениях.
— Да. Только он будет искать нас, чтобы содрать кожу живьем. Но это еще не все. Потому что дела намного хуже. Потому что этой «абстрактной Викой», этим иксом, заказавшим свадьбу, тоже кто-то крутит. Кто-то совсем другой, кто знает всю игру. И вот когда я думаю о нем, у меня, Лютый, немножко, совсем чуть-чуть, но холодеет все внутри.• — Что ты хочешь сказать?
— Что мы у кого-то пляшем прямо на лезвии ножа. И ни хрена не понимаем. И самое полезное, что мы можем сделать, — это попытаться сберечь свою шкуру.
* * *
— Это был Лютый, — сказал Лева Кацман, складывая трубку мобильного телефона.
— Заплясал, сука, — произнес один из охранников Монгольца. — Что ж, иногда приходит время потанцевать.
Монголец даже не повел бровью — казалось, все происходящее не имело к нему никакого отношения. Он сидел на полу все в той же позе, словно каменный Будда, только тот созерцал внутренний свет, а Монголец — свет угасающий, что дарила ему старая фотография.
— Я только хотел сказать, — осторожно произнес Кацман, — может, стоило с ним поговорить?