— Вот этого я не знаю, — покачал головой Сыромятников. — Погребенский только сказал мне, что со мной хочет встретиться один серьезный человек для серьезного дела. А знал ли адвокат обо всем, что Георгий затевал, или нет, этого я сказать не могу. Потому что не в курсе.

— Понятно, — кивнул Кирьянов. — Ну, продолжай, Григорий, рассказывай дальше.

— А что дальше-то рассказывать? — недоуменно спросил Сыромятников.

— Ну как что? Рассказывай, как ты вошел в отель, как переоделся в официанта и подменил порошок на сильнодействующий и… в общем, все подробно рассказывай. Насколько мне известно, на мокрое дело ты не пошел, значит, остается история с порошком.

— Да в том-то и дело, что я вообще в этом не принимал никакого участия! — воскликнул Сыромятников.

— Как это «не принимал»? — удивился Кирьянов.

— А вот так! Я для себя решил, что не стану я соваться в этот отель, а просто возьму и подстерегу этого Ново… в общем, этого парня где-нибудь около отеля. Ну не будет же он в отеле вечно торчать со своими телками. Вот выведаю, где он любит прохаживаться, а потом… ну, в общем, вы поняли.

— Да, мы поняли. А почему же ты не привел в исполнение свой план, Григорий? — спросил Кирьянов.

— А потому что я заболел в тот же день! — вскричал Сыромятников. — А когда прочухался, то узнал, что дело уже было сделано. То есть парня этого — того…

Мы с Владимиром переглянулись.

— Ничего не понимаю. Ты хочешь сказать, что кто-то выполнил эту грязную работу за тебя? — спросил Кирьянов.

— Ну получается, что так.

— Давай разбираться. Вас кто-нибудь мог услышать, когда вы с Георгием договаривались? — спросил Владимир.

— Не знаю… — неуверенно ответил Сыромятников.

— В кафе, где вы встречались, кто-нибудь поблизости находился? — вступила в разговор я.

— В кафе… — наморщил лоб Сыромятников. — Официантка там все время крутилась…

Григорий вдруг хлопнул себя по лбу:

— Вот же!..

— Что такое? — спросили мы с Владимиром почти одновременно.

— Да это же сеструха моя была! Лизка! Она там как раз официанткой работает! А я еще думал, чего это она ко мне ластится, ну, после того, как Георгий ушел. В гости к себе зовет, говорит, мы с тобой так мало видимся, пойдем ко мне. А я и повелся как дурак. Пришел к ней, она меня чем-то напоила, я и отрубился. А она, значит…

— Но зачем вашей сестре убивать Иннокентия Новостроевского? — спросила я. — Она что же, была с ним знакома?

— А я знаю? У Лизки и спрашивайте!

— И спросим. Говори адрес, где работает твоя сестра и где она проживает, — потребовал Владимир.

Кирьянов вызвал охранника, и Григория Сыромятникова увели в камеру. А Владимир послал оперативников в кафе и домой к Елизавете.

Через некоторое время Елизавету доставили в кабинет. После соблюдения необходимых формальностей Кирьянов начал допрашивать рыжеволосую девушку.

— Скажите, вы были в отеле «Серебряная звезда», в номере, который занимал Иннокентий Новостроевский в ночь на… — спросил Владимир.

— Да, я там была, — твердо сказала Елизавета.

— С какой целью вы там находились? — Этот вопрос задала уже я.

— Я собиралась отравить Иннокентия, — так же уверенно сказала Сыромятникова.

— Вас нанял Георгий Красноруцкий?

— А кто это такой? — удивилась Елизавета.

— Это бывший компаньон Иннокентия Новостроевского, — сообщила я.

— Нет, я такого не знаю. И вообще, меня никто не нанимал.

— Почему у вас возникло намерение отравить Новостроевского?

— Это была моя месть, — последовал ответ.

— Вот как? Месть?

— Да, именно так. Иннокентий… мы некоторое время назад с ним встречались. Даже не так, мы с ним вместе проживали. Я думала, что у нас с ним все серьезно. Но потом… все кончилось, едва начавшись. У него постоянно кто-то был помимо меня. И здесь, в России, и на Кипре. То ли гречанка, то ли турчанка. А уж какие он устраивал оргии здесь, в Тарасове! Я поклялась, что обязательно отомщу ему, как только представится подходящий случай. И он представился. Я даже не ожидала, что все так получится. Я работаю официанткой в кафе, и вот однажды я подслушала разговор своего брата Григория с неким Георгием. Насколько я поняла, Кешка очень мешал этому Георгию и он искал подходящего киллера. Его выбор пал на моего брата. Но у меня был свой план. Я решила, что сейчас или никогда. Более удобного случая, чтобы отомстить Кешке, уже могло и не быть. Я тогда привела брата к себе домой под предлогом того, что мы с ним редко видимся. А потом напоила его спиртным и добавила туда снотворное. Ну, а все остальное было делом техники. Я ведь слышала, что Георгий говорил Грише. И про официанта, в роли которого брат должен был прийти в номер к Кешке, и про сильнодействующий препарат, который находился в ванной комнате. Естественно, я не стала изображать из себя официантку. Я решила сыграть роль проститутки, тем более Кешка заказал к себе в номер аж целых три. Я разузнала, что среди приглашенных девок будет Полина — Полли. Мы с ней когда-то вместе работали в одном кафе. Я уговорила Полину остаться дома, а сама отправилась в «Серебряную звезду» вместо нее. И все у меня получилось. Когда Кешка стал задыхаться, я только тогда сказала ему, кто я такая. А ведь поначалу он и не узнал меня, гад такой! Я ему сказала: «Это я, твоя рыжая бестия, подонок!» Кажется, это были последние слова, которые он услышал.

Елизавета замолчала.

— А как же вы выбрались из отеля? — спросила я.

— А очень просто! Я заранее продумала отходной путь и взяла с собой веревочную лестницу, замаскировав ее под шаль. Когда Кешка отправился в преисподнюю, где ему самое место, а девки уснули, я вышла из номера и спустилась на первый этаж. Я прошла по коридору и вдруг заметила, что дверь одного номера приоткрыта. Оказалось, что там проживала старушка, вероятно, из-за склероза она и забыла запереться. Ну а я воспользовалась этим и прошла к окну. Я хотела спуститься на улицу с первого этажа. Но все окна там были забраны решетками. Так что пришлось мне возвращаться на второй этаж и задействовать свою лестницу. Вот и все.

Да, все сходилось. И Полина Астахова рассказывала про Елизавету-Бэтти, которая упрашивала ее поменяться с ней местами, и постоялица номера на первом этаже — Александра Яковлевна — говорила про девушку с темно-вишневой шалью на плечах.

Владимир оформил официальный протокол допроса, в котором было подробно зафиксировано все изложенное Елизаветой Сыромятниковой.

Одно дело было сделано