снесут его; станица – это растение, которое впивается в землю корнями и понемногу обхватывает поле». Без сомнения, исполнение плана общего заселения страны, совершаемого под огнем ожесточенного врага, было сопряжено с величайшими затруднениями, которые можно было отвратить только безошибочною предусмотрительностью. С ежегодным планом военных операций, с обширностью страны, которую предполагалось отбить у неприятеля, надобно было сообразить, за год вперед, пропорциональное количество населения, места, откуда его можно привлечь, должную соразмерность элементов, чтобы население это представляло задатки хорошего военного развития, материальные средства, нужные для его водворения, денежные средства, образ передвижения через обширные и опасные пространства, провиант, лечебные пособия, и все это в размерах, до тех пор невиданных, для нескольких десятков тысяч душ разом. Надобно было предварительно разработать глухую страну сообразно с предполагаемым распределением населения. По прибытии поселенцев на места нужно было довольно продолжительное время зорко охранять их от неприятеля, потому что нельзя было переехать из станицы в станицу без колонны, выйти в поле без прикрытия. Удовлетворение самых жизненных потребностей в новых поселениях надобно было ежеминутно соображать с военным операциями, с передвижением войск. Труд был гигантский и требовал неусыпной заботливости.

Положение о заселении предгорий западного Кавказа утверждено высочайше 10 мая 1862 года; но исполнение по этому плану началось за год ранее. Пред этим линейские полки, находившиеся в районе Кубанской области, соединены с черноморскими казаками в одно войско под названием кубанского.

Сначала было предположено двинуть вперед населения целых полков, оставшихся в задних, давно уже удаленных от неприятеля линиях. При этом, кроме особого пособия переселенцам, полагалось вознаграждение по оценке за недвижимое имущество, которого они не успеют сбыть в частные руки в течение определенного срока. В прежнее время заселение передовых линий происходило именно таким образом. Казакам объявлялся Высочайший указ, и они целым полком передвигались вперед. В 1861 году к перенесению были назначены 1-й Хоперский полк и некоторые станицы бывшего черноморского войска. Чтоб ускорить действия, воля правительства была объявлена назначенным в переселение еще до воспоследования Высочайшего указа. Для казаков, живших уже десятки лет на своих местах, переселение целыми станицами показалось разорительным, как ни было оно выгодно в военном отношении и как ни было оно хорошо вознаграждаемо правительством; они уперлись на том обстоятельстве, что царская подпись им не показана. В 10-м Хоперском полку и в Черномории произошли волнения, впрочем, весьма различного характера. У хоперцев они были чисто народным движением, шумным и кратковременным; в Черномории же сопротивление высказалось как обдуманный план, было искусственно вызвано высшим классом. В этой стране подстрекателями внезапного сопротивления новым порядкам были люди, жившие злоупотреблением старых, не хотевшие выйти из замкнутого, почти отчужденного положения бывшего черноморского войска. Волнение улеглось скоро, само собою, без крупных мер; предоставленные переселенцам льготы были довольно значительны, и необходимость переселения для окончания дела, лежавшего на сердце каждого кавказца, так очевидна, что должна была открыть глаза казакам. Чрез несколько недель можно было бы двинуть их на назначенные места, не встречая никакого противодействия. Тем не менее произошла остановка, вследствие великодушного решения правительства, исходатайствованного в пользу ослушников самим же кавказским начальством. Местная власть, облеченная почти что полномочием, имевшая все средства немедленно подавить мимолетное упорство, не придавая ему никакой важности в глазах правительства, увидела сама, что в некоторых отношениях упорствующие были правы, хотя не все источники их побуждений были чисты, – и добровольно созналась в ошибке. Как ни выгодна была предположенная мера в военном отношении, как ни важно было ускорить переселение, и хотя сами упорствующие покорились безусловно после нескольких дней волнения, но тем не менее переселение массами было отложено до нового положения, которое должно было принять во внимание частные интересы, обойденные прежним постановлением. Признав справедливость некоторых жалоб ослушников, их уже не хотели считать преступными; кроме нескольких временных арестов, за этим делом не последовало никаких наказаний. Через всю историю проходят сцены, в которых мы видим силу, уступающую перед силой еще большей, неосторожно ею вызванной; но редко случается видеть селу, добровольно сознающую свою ошибку; такими чертами никакой европейский народ не избалован.

По новому положению решено было заселить закубанскую страну от северных ее пределов до главного хребта и реки Мокупсе, впадающей в Черное море. Распоряжение землями убыхов и абазинцев, лежащих южнее этой черты, не было включено в первоначальный проект, исполнение которого казалось тогда, и справедливо, достаточно уже громадным. Означенное выше пространство делилось на две части: южная полоса лежащая в предгорьях и горах, 1 360 000 десятин, удобных для хозяйства, назначалась для казаков; северная, примыкающая к Кубани и Лабе, 1 014 000 десятин – для горцев, которых должно было вытеснить на плоскость. В проекте предполагалось основательно, как доказало потом событие, что значительная часть горцев не захочет подчиниться русской власти и уйдет в Турцию[42]. Остающиеся, поселенные в назначенных им открытых местах, не могли уже быть опасными.

Обширные пространства, вновь отводимые казакам, превосходят своим плодородием и обилием всех хозяйственных статей лучшие земли в империи. Земельный отвод был от 20 до 30 десятин на душу. Для населения назначенной казакам земли требовалось 17 000 семейств, свыше 100 000 душ обоего пола. Вызов их был разделен следующим образом:

От кубанского войска 12 400 сем.

азовского – 800»

донского – 1200»

государственных крестьян – 2000»

женатых солдат кавказской армии – 600»

Всего 17 000.

Кроме того, 170 офицерских казачьих семейств и неопределенное число охотников, а в случае надобности даже все азовское войско, так как залишней земли оставалось достаточно.

Заселение должно было совершиться в несколько лет, по первоначальному проекту – в шесть. Каждый год, смотря по успеху нашего оружия, должно было назначать к будущему году известное число переселенцев и весною отправлять их в путь, так чтобы к 15 мая они были на местах.

Положено было прежде всего вызывать охотников и затем только назначать по жребию недостающее число семей из казачьего населения, с предоставлением им права нанимать за себя других. Недвижимое имущество, которое переселяемые не успевали сбыть в частные руки, войско оставляло за собой по оценке.

Пособие поселенцам было ассигновано из государственного казначейства и войскового кубанского капитала. Из обоих источников вместе оно составляло, – с пособием на вооружение:

Для семейства офицерского – 435 p. 711/2 к.

казачьего – 156 р. 426/7 к.

крестьянского – 122 р 141/2 к.

солдатского – 121 р. 431/7 к.

Кроме того выдавалось пособие по разным статьям 6 р. 40 к. на душу в общественные суммы; переселенцы получили