litbaza книги онлайнИсторическая прозаРаневская, что вы себе позволяете?! - Збигнев Войцеховский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 57
Перейти на страницу:

Эта актриса не терпела искусственности ни в чем. Ее могли забавлять пафосные, шаблонные слова в рецензиях на спектакли, но только забавлять, ведь за этой строчкой стоял конкретный недоученный журналист. Это можно было простить и понять. А вот радио… Ведущие программ каждое утро начинали сыпать такими фразами, что Раневская специально записывала их в отдельный альбом с пометкой «Радиомаразмы». Напыщенность, искусственность, незнание смысла слов и их применение не к месту и времени, создание сложных для понимания фраз там, где можно было бы обойтись простым языком — и все это из уст ведущих, масса такого — в названиях программ. И это — государственное радиовещание!

Свое отношение к этой безграмотной словесной беллетристике Раневская не один раз высказывала своему другу, журналисту Глебу Скороходову. И он, заглянув в список собранных Раневской «шедевров», подсобрав еще и от себя массу услышанных красивостей, написал однажды в «Крокодиле» острую сатирическую статью на эту тему. Раневская в это время находилась вне Москвы, ей прислали журнал со статьей. Она прочла, долго смеялась, довольная, а потом написала Скороходову ответ. Выдержки из этого письма нужно привести дословно. Оно заслуживает того.

«Статья Ваша снисходительна. Вы об этом безобразии, которое претендует на остроумие, пишете мягко и деликатно (очевидно, иначе нельзя). С этими „добрыми утрами“ надо бороться, как с клопами, тут нужен дуст. Умиляющуюся девицу и авторов надо бить по черепу тяжелым утюгом, но это недозволенный прием, к великому моему огорчению. Все эти радиобарышни, которые смеются счастливым детским смехом, порождают миллионы идиотов, а это уже народное бедствие. В общем, всех создателей „Веселых спутников“ — под суд! „С добрым утром“ — туда же, „В субботу вечером“ — коленом под зад! „Хорошее настроение“ — на лесозаготовки, где они бы встретились (бы!) с руководством Театра им. Моссовета и его главарем — маразмистом-затейником Завадским.

Мне уже давно хочется загримироваться пуделем, лечь под кровать и хватать за икры всех знакомых.

Обнимаю. Ваша madame Собакевич, бывшая Раневская».

Пазл 8. Взгляд матери

Не очень часто, но Раневская отдыхала в санаториях. Она не особенно любила там бывать — далеко не всегда попадались соседи, с которыми бы можно было проводить время себе в удовольствие.

Было лето, Фаина Георгиевна отдыхала в Санатории имени Герцена. Так получилось, что, по ее выражению, не было ни одной живой души, с которой можно было бы поговорить. Раневская долго гуляла по дивному сосновому бору, который в то время был не тронут, просто дышала всей грудью, радуясь этому времени беззаботности.

Но так она была устроена — долго тянуться ее безделье не могло. Душа жаждала действия. И вскоре внимание Раневской привлекла тощая сука с огромным отвислым животом, которая робко бродила вокруг санатория в поисках съестного, иногда крадучись подбиралась к кухне.

Надо ли говорить, что уже на следующий день Раневская отправилась на прогулку с косточками, хлебом и выпрошенной у поваров вчерашней котлетой. Они подружились — беременная собака и народная актриса. Доверие у суки Фаина Георгиевна завоевала сразу же: собаки очень тонко чувствуют искренность людей. Сука стала заходить на территорию санатория, вела себя очень скромно, не лаяла напрасно, ночевать устраивалась под окнами комнаты Раневской.

Раневская, реально оценив положение собаки, которая должна была вот-вот ощениться, бросилась хлопотать. Она нашла рабочего, упросила его (не за бесплатно, конечно) сделать для собаки хоть какое-то подобие будки. Потом оправилась в военный городок поблизости — в магазин. Там купила махровую добротную простыню и ею устлала жилище для собаки. Что ж, сука приняла подарки от своей попечительницы и через день в своем новом жилище разродилась щенками.

Раневская вся была исполнена нежности и заботы. Она приносила щенкам и их матери молоко, сама же практически ничего не ела за обедом того, что могла бы съесть сука, — несла ей.

Щенки вскоре открыли глаза, но тут Раневская заметила, что они очень беспокойные, постоянно чешутся, как и их мать. Блохи…

Выпросила у нянечки специальное, жутко вонючее дегтярное мыло. Заплатила ей, и они вместе вымыли щенков и саму суку, которая терпеливо сносила эту процедуру. При этом Раневская волновалась больше всех, вместе взятых, и нянечки, и суки со щенками: она очень переживала, что мыло может попасть в глаза щенкам.

Не попало. После купания семейство чувствовало себя просто великолепно. Щенки были веселы, мама их — сыта. Каждое утро Фаина Раневская начинала с того, что приходила проведать эту семейку.

В одно утро она не увидела ни щенят, ни собаки. Впрочем, собака вскоре подошла к ней. Прилегла и положила голову на лапы.

Раневская все поняла, бросилась выяснять: кто? Кто забрал щенков?

Вскоре ей стало известно, что щенков забрал и утопил в Москве-реке один из работников санатория, хмурый и нелюдимый дядька. Но сделал он это лично по приказу директора санатория.

Фаина Георгиевна прорвалась в кабинет директора. То, с какой решительностью на лице и ненавистью в глазах она это сделала, заставило директора встать из-за своего стола и попятиться в угол.

— Изувер! — выкрикнула ему Раневская в лицо и ушла.

Может быть, нам это слово не покажется очень страшным, отражающим всю сущность поступка. Но в то время «изувер» практически всегда звучал с прилагательным «фашистский»…

Потом Раневская видела, как бедная сука бегала в поисках своих щенят по санаторию, как обнюхивала все уголки, заглядывала в лица людей. Потом она, поникшая, подошла к Раневской…

— Подошла ко мне и долго молча стояла. Ее взгляд матери, оставшейся без детей, я не могла выдержать, — рассказывала Раневская.

Пазл 9. Смешное

Умение увидеть смешное — это во многом особый дар, которым обладают далеко не все. Раневская видела это смешное и могла потом показать его, пусть немного гиперболизировано, пусть чуть более выпукло, но показать так, чтобы увидел каждый. В этом, в сущности, и состоит талант комедийного актера — сделать смешное доступным для понимания любым и каждым.

Как вспоминала сама Фаина Георгиевна, первый раз истинно смешную картину она увидела и сама поняла, что это — смешно, еще в пятилетнем возрасте.

Ее няня часто водила гулять девочку в городской сад. И вот однажды маленькая Фаина стала свидетелем такой сцены.

К воротам городского сада подъехал экипаж. Как было видно — экипаж знатный, весь блестит и сверкает. Из него первым выходит в щегольской форме такой же блестящей, как и весь экипаж, военный. Он картинно подает руку — выходит женщина, так же картинно, галантно кивком головы благодарит мужчину. Потом военный помогает сойти маленькой девочке. Все с той же картинностью военный подает деньги извозчику, небрежно добавляет на чай.

Казалось бы, все нормально, все как полагается. Но маленькая Фаина была единственным свидетелем этого действа! Никого рядом не было, был пуст и городской сад. И именно это показалось Раневской тогда смешным — вся притворность, вся показная галантность этой пары с ребенком была явно рассчитана на публику, а публики-то и нет!

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?