– Мама? – жалобно спросил Антон, словно ожидая опровержения. Лия Николаевна молчала. Шавкута так и смотрела в сторону.

– Хороший был план, верно, дамы? У Арины Петровны масса знакомых, слегка нечистых на руку, как и она сама. Она уверила Марьяну, что сделает всё для подруги наилучшим образом. На обследования пристроит, везде съездит – не надо контролировать, только работай и деньги давай. Пузырьки пустые брали из-под лекарств от гепатита, насыпали туда витаминки. Рецепты подделывали. Да и не вчитывалась Марьяна в эти рецепты, ведь Арина Петровна с ними сама куда надо ходила. Но на всякий случай, вдруг дочка решит поинтересоваться – пожалуйста, тут вам и результаты исследований, и прочие бумажки. Удобная болезнь – гепатит! Годами может не проявляться. Только волновать больного лучше не стоит, а стоит ублажать и делать его жизнь максимально комфортной. – И, глядя только на младших Ковалевых, Иван заключил: – Собственно, чем вы и занимались.

– Подожди… – Марьяна не могла поверить. – Как это может быть? Все рецепты, лекарства – всё поддельное? А как же санаторий, путевки?

– А не было никакого санатория. Вернее, ездили они, конечно, но совсем не туда. Поднакопят денежек – и летят в Европу гулять. Давно ты мамин загранпаспорт видела? Там французский шенген на два года стоит… в отличие от твоего. В последний раз во Францию, правда, не полетели, денег, видимо, не хватило. В Праге погуляли. Пива выпили, кнедликов поели. Жили в отеле «Арко» на Высочанской, восемьдесят семь. Мне продолжать или хватит?

Солнце все так же лежало на полу толстыми лоскутами, и Марьяна подумала: «Наверное, они очень мягкие, не зря же Фелька именно эти места выбирает, чтобы валяться. Надо будет тоже попробовать».

В той жизни, которая была до сих пор, Марьяна многое попробовать просто не успевала. Она четко знала, что делает: старается выжить сама и помогает своей семье. Балбесу Антону, вляпавшемуся в неприятности, и маме, которую поразила одна из серьезнейших болезней на свете. Несколько лет Марьяна изворачивалась, думала о том, как облегчить маме жизнь, как помочь человеку, которого любишь. А этот человек лгал тебе в лицо. Лгал о важном – о здоровье. Лгал так, чтобы ее, Марьянина, жизнь полностью подчинилась маминой. Иван прав: гепатит – удобный диагноз.

– Я сама виновата, – медленно произнесла Марьяна, ни на кого не глядя и поглаживая Фельку. – Я должна была вникнуть. Хоть раз поехать к лечащему врачу. Но Арина Петровна так меня уговаривала…

– Ты даже мысли не допускаешь, что твой приятель может врать? – холодно спросила мама. Марьяна подняла на нее взгляд. – Что он пытается очернить меня в твоих глазах из-за давних разногласий между нашими семьями?

– Я не знаю, зачем бы Ивану это делать. Но если ты утверждаешь, что лжет он, а не ты… Давай поедем на Водный, возьмем твои таблетки и отдадим их на анализ. Я позвоню в санаторий, пребывание в котором оплатила тебе и Арине Петровне, и спрошу, были ли вы там. А потом ты познакомишь меня со своим лечащим врачом. Впрочем, с него можно начать, и тогда не нужны звонки и анализ. Когда мы можем с ним встретиться?

– Марьяш, не надо, – сказал Антон и положил ей руку на плечо. – Ты же сама все понимаешь. Да?

– Да, – согласилась она. Мать молчала, поджав губы. – И я даже не буду задавать вопрос: «Как ты могла?» Он поистине глупый. Я, кажется, понимаю, и как, и зачем. И даже Антона практически пощадила. Ты никогда не могла простить мне своей потерянной карьеры. И отца в этом обвиняла, просто ему не говорила никогда – он был в семье главным и приносил деньги. Но папа знал. Именно поэтому он оставил мне квартиру. Он знал, что однажды я всё пойму о тебе.

Лия Николаевна встала, и Арина Петровна тут же вскочила, словно верная собачонка.

– Ничего ты не докажешь, мальчишка, – презрительно сказала мать Ивану. – Да и не станешь возиться, руки не будешь марать. Любопытство твое – как у свиньи: измажется по уши, чтобы достать желудь. Сидел бы в своей Америке и к нам не совался.

– И мне было приятно пообщаться, Лия Николаевна. – Иван сделал широкий жест. – Выход там.

– Так что? – мать повернулась к Марьяне. – Все-таки ему веришь?

Девушка не успела ответить. Фелька, мирно сидевшая у нее на коленях, вздыбилась и зашипела, глядя на Лию Николаевну бешеными глазами – да так внезапно, что мать сделала шаг назад.

– И кошка эта вонючая. Утопить бы. Как же вы мне все осточертели.

Она развернулась и пошла к выходу, Арина Петровна побежала за ней. Иван задумчиво проводил их взглядом.

– Пойду прослежу, чтобы из квартиры ушли и ничего не прихватили. Мама ваша, может, и побрезгует, а вот подруга ее… – Он скрылся.

Антон обошел кресло и присел на корточки перед Марьяной. Фелька успокоилась и только обнюхала руки брата, когда он потянулся к сестре.

– Марька… Не плачь, а? Я тоже в шоке, конечно. Мне даже в голову не приходило…

– Как можно было нас так ненавидеть, Антон? Почему? Что мы ей сделали?

– Не думаю, что она нас ненавидит, – сказал брат. – Просто очень любит себя. Ладно… Нелегкий денек, конечно. Ну, папа говорил: перемелется – мука будет. Давай кофе попьем. Кофе – он от всех бед спасает, ты сама всегда утверждала.

– Давай, – согласилась Марьяна, и тут в ее кармане грянул мелодию телефон. Фелька, недовольная громким звуком, мяукнула, спрыгнула на пол и ушла на кухню. Наверное, стресс заедать.

Антон прав. Надо стресс запить кофе, а потом немножечко заесть. Сейчас очень грустно, со временем станет легче. Мир обрушился, как карточный домик – мираж, морок, развеялся, и бог бы с ним.

– Ты отвечать собираешься? – Антон кивнул на телефон, исправно продолжавший сообщать миру, что «we will rock you».

Номер был незнакомый. Марьяна утерла нос и нажала на кнопку.

– Да?

– Я говорю с Марьяной Ковалевой? – послышался веселый женский голос.

– Да, это я.

– Ой, как хорошо, я вам с первого раза дозвонилась. Меня зовут Ангелина, я секретарь устроителей конкурса «Best Russian Photography». Вы ведь отправляли нам снимки, верно? В категорию «Макро», фото кошки и кузнечика. И еще божья коровка на маленьком листке плывет по волнам. Работы «Первая встреча» и «Отважный путешественник».

– Отправляла.

– И выиграли. – Голос Ангелины истекал энтузиазмом. – Поздравляю! Я фотки видела, они отличные. Мне бы с вами договориться, когда вы можете к нам в офис подъехать. Вы указали, что в Москве живете. Это хорошо. Завтра, например, смогли бы?..

Марьяна посмотрела на Антона, выразительно сообщавшего ей что-то бровями, на возникшего в дверях Ивана с чашкой кофе в руке (опять все остыло же!), на солнечный лоскут. День продолжался.

– Смогла бы, наверное. Куда надо ехать?

– Какой он огромный, – сказала Ева. – Больше всего самого большого на свете, правда, пап?