– Я не сторонник жестких методов, – сказал Дар, гладя собачьи уши, – но, боюсь, вам предстоит провести в компании меня и моего брата некоторое количество времени, милое дитя. А эта серая тварь и его стая часто вертятся рядом с нами. Поэтому, если вы не против, я бы хотел познакомить вас сейчас, раз у нас есть эта возможность. Вы же не против?

Я вытаращилась на него в ужасе, потому как что-то мне подсказывало, что не стоило отказываться – сама постановка вопроса исключала мой отказ.

– Восхитительный пример мелочной тирании. – Кондор поставил чашку на стол. – Не оставить ей возможности выбора. Ты вправе отказаться, милая, – сказал он мне. – Ты гостья, и если боишься…

– Я не… – Мой взгляд метнулся от одного из мужчин к другому – и я не заметила в Даре недовольства или чего-то еще. Он продолжал ждать моего решения, все с той же теплой улыбкой поглаживая пса. – Я не настолько боюсь собак, ваше высочество, – продолжила я, проглотив горькую от страха слюну. – Просто опасаюсь всего, что размером больше кошки и имеет зубастую пасть.

Дар покачал головой, удовлетворенно хмыкнув, и сделал Кресценту знак подойти ко мне.

Тяжелая собачья голова легла на мои колени, кожу обдало горячим влажным дыханием, и я с опаской, но дотронулась до лоснящейся серой шеи.

– Хороший мальчик, – прошептала я.

Дар снова рассмеялся – по-мальчишески звонко, открыто, едва ли не хлопнул в ладоши, в общем, совсем не так, как в моем понимании должны смеяться властные тираны и наследные принцы.

Впрочем, я никогда в жизни не видела наследного принца иначе, чем на экране или в книге, и не могла знать, как они в действительности ведут себя, когда вокруг нет камер – и можно быть самим собой.

– Когти и зубы, несомненно, заслуживают того, чтобы их опасаться, – сказал Кондор с усмешкой.

В отличие от Дара, волшебник не видел поводов для веселья и, кажется, хотел добавить что-то еще, но Дар опередил его, махнув рукой так, что Кондор решил не продолжать. Он замолчал, на секунду нахмурившись, но лишь устало выдохнул и покачал головой. Взгляд его уперся в мои колени, на которых все еще лежал Кресцент, а я продолжала чесать его за ушами.

– В следующий раз мы с вами встретимся при совсем других обстоятельствах, Мари, – сказал Дар. – Более формальных и совсем не подходящих для разговоров о действительно интересных вещах. Вы уже будете знать, кто я, а я буду куда более похож на принца, чем на самого себя. – Он убрал выбившуюся прядь волос за ухо. – Поэтому пользуйтесь моментом, пока есть время. Задавайте вопросы. Те, которые вас действительно тревожат. Если я смогу, я отвечу на них.

Он откинулся на спинку своего кресла и снова сцепил кончики пальцев, глядя на меня поверх них спокойно и серьезно.

Я перевела взгляд на Кондора.

– Он сам это предложил, Мари, – сказал тот, пожав плечами. – На твоем месте я бы воспользовался.

Кресцент вывернулся из-под моей руки и, чуть слышно проскулив какую-то собачью жалобу, лег мордой прямо на туфли своего хозяина. Дар и не подумал сдвинуть ноги в сторону.

«Значит, у него есть брат, – подумала я, – которого тут нет, а мне, значит, придется проводить с ними обоими достаточно много времени. Видимо. И, значит, они знают, что им от меня нужно. Интересно, а брат у него такой же… красивый? Умный? Скользкий?»

Кондор кашлянул, словно поперхнулся чаем, и я опять стрельнула взглядом в его сторону.

Чародей был беспечен. На первый взгляд.

«Хорошо», – подумала я, наблюдая, как он расслабленно вытягивает ноги – на него-то собака здоровенная ложиться не собиралась! – и как вертит головой туда-сюда, разминая шею. Он ждал, что я решу.

Я решила воспользоваться моментом, пока кофе совсем не остыл.

«Правда, – подумала я, выбирая первый вопрос из десятков тех, которые хотела бы задать, – Дар пообещал ответить, если сможет».

Не врать мне он не обещал.

Кондор улыбнулся – криво, одним уголком губ – и еле заметно кивнул, словно бы знал, о чем я думаю, и подтверждал это.

***

Дар и правда ответил на мои вопросы быстро и точно, с неизменной своей лукавой улыбкой, тёплой, как солнечный луч. Он не сказал мне ничего нового – почти, только подтвердил все то, что говорил Кондор до этого. И Ренар – до Кондора. Я гостья и пробуду ею какое-то время, пока не вернусь назад.

Разница была лишь в том, что, считаясь формально гостьей короля, фактически я находилась под надзором и попечением двух его сыновей.

Того, с которым я пила кофе.

И того, с которым ещё не была знакома, но потом познакомлюсь обязательно, потому что он, именно он отвечал при дворе за развлечения, игры и прочую важную чепуху, которая обычно интересна гостям.

«Ничего такого, – говорил мне золотоволосый принц, – ничего такого, за что стоит переживать, маленькая дурочка из другого мира. Только танцы, музыка и смех. Игры, в которые играют люди, живущие под этим небом. Сияние волшебных кристаллов и шелест юбок из дорогих тканей. Развлекайся, отдыхай. Остальное – не твои заботы».

Очень хотелось в это верить, конечно, но я почему-то верила не до конца. Чего-то не хватало, какой-то маленькой детали, из-за чего картина казалась неполной.

Потом, когда кофе был допит, а вопросы заданы, Кондор взял меня за руку и увёл через зеркало в Замок.

– Очень неплохо, милая, – сказал волшебник, когда мы вернулись в Замок. – Я, признаться, ничего от тебя не ожидал, но ты была хороша.

Я подняла на него недоуменный взгляд, потому что в этих словах мне почудилась откровенная насмешка.

– Что, прости?

– Я говорю, что ты молодец. – Он улыбался совершенно обезоруживающе. – И для ребенка, выпавшего из лодки в полную опасных течений реку, неплохо справилась. Это не было испытанием. – Кондор сел на стол, сдвинув в сторону стопку каких-то книг и канделябр. Тот самый или похожий на него. – Точнее, я не планировал тебя испытывать. Оно получилось как-то само.

– Ты мог предупредить меня.

Дважды. Или даже трижды.

– Мог. – Он кивнул. – И вызвал бы этим сомнения и лишние вопросы. Увы, пророческий дар не входит в число моих многочисленных талантов, поэтому я не мог предугадать появление Джейны Бронкль. Но я рад, что среди твоих талантов обнаружилась склонность к импровизации.

Он замолчал и какое-то время рассматривал меня, чуть задрав подбородок, как будто бы что-то прикидывал в уме.

Я скрестила руки на груди и прошла через комнату к дивану. Села очень осторожно в самый угол и попыталась понять, что сейчас пошло не так.

Или не пошло?

Или – что?

Не так день закончился, как ты ожидала? Вернулась в исходную точку из путешествия и чувствуешь внутри себя странную пустоту?