Глава

6. Дело не в трофее

Все, что касалось гонки, шло лучше, чем я мог надеяться. На небе было достаточно облаков, чтобы приглушить солнечный жар, мой ритм был таким же устойчивым, как и плавный прилив, который бился о корпуса парусников, пришвартованных в близлежащей пристани Сан-Диего, и хотя мои ноги чувствовали себя тяжелыми, этого следовало ожидать, учитывая мой план по "разминке" накануне вечером. Кроме того, они, казалось, расслабились, когда я огибал поворот и завершал свой девятый круг - свою девятую милю - всего за час с небольшим до начала двадцатичетырехчасовой гонки.

В этот момент я увидел Джона Метца, директора гонки San Diego One Day, который пристально смотрел на меня на линии старта и финиша. Он держал белую доску, чтобы сообщить каждому участнику его время и место в общем зачете. Я был на пятом месте, что, очевидно, смутило его. Я кивнул, чтобы заверить его, что знаю, что делаю, и что я именно там, где должен быть.

Он видел это насквозь.

Метц был ветераном. Всегда вежливый и мягкий в общении. Казалось, его мало что может испугать, но он был еще и опытным ультрамарафонцем с тремя пятидесятимильными забегами в седельной сумке. Семь раз он преодолевал сто миль, а свой личный рекорд - 144 мили за двадцать четыре часа - он достиг в пятьдесят лет! Поэтому для меня было важно, что он выглядел обеспокоенным.

Я проверил свои часы, синхронизированные с пульсометром, который я носил на груди. Мой пульс находился у магической черты: 145. Несколькими днями ранее я встретил своего старого инструктора по BUD/S, SBG, в Командовании специальных боевых действий ВМС. Большинство "морских котиков" проходят ротацию в качестве инструкторов между командировками, и мы с SBG работали вместе. Когда я рассказал ему об "одном дне" в Сан-Диего, он настоял на том, чтобы я надел пульсометр, чтобы следить за своим ритмом. SBG был большим фанатиком, когда речь шла о производительности и восстановлении, и я наблюдал, как он нацарапал несколько формул, а затем повернулся ко мне и сказал: "Держи свой пульс в пределах 140-145, и ты будешь в золоте". На следующий день он вручил мне монитор сердечного ритма в качестве подарка ко дню соревнований.

Если бы вы задались целью наметить трассу, которая могла бы расколоть морского котика, как орех, разгрызть его и выплюнуть, то Hospitality Point в Сан-Диего не подошла бы. Мы говорим о местности, которая настолько ванильна, что даже безмятежна. Туристы спускаются сюда круглый год, чтобы полюбоваться видом на потрясающую пристань для яхт Сан-Диего, которая вливается в залив Мишн-Бей. Дорога почти полностью покрыта гладким асфальтом и идеально ровная, за исключением короткого семифутового уклона с шагом стандартной пригородной подъездной дороги. Здесь есть ухоженные газоны, пальмы и теневые деревья. Hospitality Point настолько привлекателен, что инвалиды и выздоравливающие постоянно отправляются туда со своими ходунками на послеобеденную реабилитационную прогулку. Но на следующий день после того, как Джон Метц начертил мелом свою легкую одномильную дистанцию, она стала ареной моего полного разрушения.

Я должен был догадаться, что срыв не за горами. К тому времени, когда я начал бегать в 10 утра 12 ноября 2005 года, я уже полгода не пробегал больше мили, но выглядел так, будто был в форме, потому что не переставал посещать спортзал. Пока я служил в Ираке, во время второй командировки в составе команды SEAL Team Five в начале того года, я вернулся к серьезным занятиям пауэрлифтингом, и моей единственной дозой кардио было двадцать минут на эллиптическом тренажере раз в неделю. Дело в том, что моя сердечно-сосудистая подготовка была абсолютной шуткой, и все же я считал блестящей идеей попытаться пробежать сто миль за двадцать четыре часа.

Конечно, это всегда было глупой идеей, но я считал ее выполнимой, потому что сто миль за двадцать четыре часа требуют темпа чуть меньше пятнадцати минут на милю. Если бы дело дошло до этого, я решил, что смогу идти так же быстро. Только я не шел. Когда прозвучал сигнал к началу забега, я сорвался с места и помчался вперед. Именно так и надо поступать, если твоя цель в день гонки - взорваться.

Кроме того, я пришел не совсем отдохнувшим. Вечером перед гонкой я проходил мимо спортзала SEAL Team Five, когда ехал с базы после работы, и заглянул туда, как обычно, чтобы посмотреть, кто там занимается. Внутри разминался SBG, и он окликнул меня.

"Гоггинс, - сказал он, - давай подержим стальной домкрат!" Я рассмеялся. Он пристально посмотрел на меня. "Знаешь, Гоггинс, - сказал он, подходя ближе, - когда викинги готовились к набегу на деревню и разбивали лагерь в лесу в своих палатках из оленьих шкур, сидя вокруг костра, как ты думаешь, они говорили: "Эй, давайте выпьем травяного чая и пойдем спать пораньше? Или они скорее подумали: "Забудьте об этом, мы выпьем немного водки, сделанной из грибов, и напьемся до беспамятства, чтобы на следующее утро, когда у них будет похмелье, и они будут в идеальном настроении, чтобы зарезать несколько человек?"

SBG мог быть забавным парнем, когда хотел, и он мог видеть, как я колеблюсь, обдумывая свои варианты. С одной стороны, этот человек всегда будет моим инструктором по BUD/S, и он был одним из немногих инструкторов, которые все еще были тверды, выкладывались и жили в духе SEAL каждый день. Я всегда хотел произвести на него впечатление. Если бы я нагружал себя гирями в ночь перед своим первым забегом на 100 миль, это определенно произвело бы впечатление на этого сумасшедшего сына оружия. К тому же его логика имела для меня какой-то безумный смысл. Мне нужно было подготовить свой разум к войне, и поднятие тяжестей было бы моим способом сказать: "Принесите всю вашу боль и страдания, я готов! Но, честно говоря, кто делает это перед тем, как пробежать сотню миль?

Я покачал головой в недоумении, бросил сумку на землю и начал поднимать гири. Под хэви-металл, звучащий из колонок, два качка собрались вместе, чтобы потренироваться. Большая часть нашей работы была сосредоточена на ногах, включая длинные сеты приседаний и мертвых подъемов с весом 315 фунтов. В промежутках мы выжимали 225. Это была настоящая пауэрлифтинг-сессия, и после нее мы сидели на скамье рядом друг с другом и смотрели, как дрожат наши квадрицепсы и подколенные сухожилия. Это было забавно... пока не перестало быть забавным.

С тех пор