Лес утопал в темно-зеленых и мрачных серых тонах, сквозь листву кое-где мох под ногами освещался мертвым, пепельным светом луны. Наконец я подошла близко к толпе. Люди стояли спиной, я протискивалась сквозь толпу ближе к центру, пыталась обратиться к кому-то конкретно, дергала людей за рукава, но они не обращали на меня никакого внимания.

Запах влажного леса сменился здесь другим, тошнотворным запахом гниющей почвы и разлагающихся тел. И чем дальше я уходила в толпу, тем острее чувствовала запах. Наконец я очутилась в самом центре, на небольшой пустой поляне, которую окружали люди.

Я увидела четыре глубокие ямы прямоугольной формы. Меня охватило тревожное чувство, я вся похолодела. Я знала, что не нужно этого делать, но, справившись со своими чувствами, осторожно подошла ближе к ямам и заглянула внутрь.

Мне казалось, что я заглядываю в глаза самой ночи.

До черного дна могил едва доходил серебристый лунный свет, и в этом бледном свечении на дне я различила человеческие очертания. Четыре могилы. Четыре тела, жутких, уродливых, истерзанных, исполосованных ножом, перепачканных грязью и кровью. Кожа с тел свисала лохмотьями, глаза были вырезаны, и в пустых глазницах и ртах копошились черви. Несмотря на все уродства, я узнала тех, кому принадлежали эти тела. И не хотела в это верить. Этого просто не может быть! И тут я подняла глаза и увидела, что люди больше не смотрят внутрь могил. Взгляды всех присутствующих впились в меня. Осуждающий и ненавидящий взгляд десятков пар глаз прожигал и причинял страшную боль.

– Убийца! Убийца! – раздался хор тихих голосов.

– Но я никого не убивала! – закричала я.

– Убийца! Убийца! – повторяли люди.

Я посмотрела на свои руки и увидела, что сжимаю в правой руке нож. Он был покрыт бурыми пятнами. Эти же пятна были на на ладонях и одежде.

Я в панике отшвырнула нож.

Толпа стала приближаться, кольцо вокруг меня сжималось. Я пыталась выбраться из толпы, подбегала к людям и старалась протиснуться сквозь них, но десятки рук толкали меня обратно в центр.

Кольцо сжалось вокруг меня так плотно, что я еле стояла на ногах, балансируя, чтобы не свалиться в одну из могил. И тут прямо перед собой я увидела родителей Сони и Назара. Их глаза были страшными, черными, глубокими, как бездонные колодцы.

– Убийца! – прошептали они и толкнули меня в одну из могил. Я полетела вниз, прямо в открытую пасть ужасной смерти.

– Просыпайся, маленькая Алиса, – вдруг раздался из ниоткуда милый, ласковый голос. И я проснулась, чувствуя необыкновенную легкость и свежесть. Но голосу не удалось подавить страх внутри меня, который теперь все нарастает и нарастает.

Я написала сообщение.

05:01

И теперь попытаюсь уснуть. Надеюсь, сегодня меня больше не будут мучить страшные сны.

25.11.2015

10:35

Мэд не ответил мне. Кошмаров больше не было. Вчера родители силой затащили меня на прием к психотерапевту, которая сразу поняла, что со мной что-то происходит. Я не стала скрывать от нее все и рассказала полуправду – о кошмарах, которые меня тревожат. О визитах Безумного Шляпника я умолчала. Анна всерьез обеспокоилась моим состоянием, выписала рецепт с успокоительным и сказала, чтобы я ничего от нее не скрывала. Я знаю точно, что успокоительные таблетки мне не помогут.

30.11.2015

23:53

Я боюсь засыпать. Мне приснится кошмар, который засосет меня в себя, и я больше не смогу проснуться.

Последнее время я все чаще смотрю в зеркало и в отражении вижу то, чего там раньше не было. Как будто художник стирает на листе бумаги одно лицо и сверху рисует совсем другое.

Лицо стало взрослее, приобрело андрогинные черты, острые и грубые. Щеки впали и обострились скулы. А какие же взрослые стали глаза… и какие печальные. Блеклые. Как будто в них давно угасла жизнь. В глазах нет блеска – они не отражают, а только поглощают свет. Это не мои глаза, а Мэда, он постепенно замещает меня собой – каждый раз, когда я осознаю это, в ужасе отскакиваю от зеркала.

А вот веснушки те же самые. Я так ненавидела их в детстве, а сейчас люблю. Веснушки хранят память о тех днях из детства, когда я была счастливой, любила солнце и часто улыбалась.

2.12.2015

13:31

Безумный Шляпник все еще не навещает меня.

Папа сказал, что сегодня вечером к нам придут гости – кто-то из его коллег.

Я вижу, как сильно папе и маме не хватает дружбы с семьями Сони и Назара. Отец пытается найти замену старым друзьям и часто приглашает домой разных знакомых и коллег, надеясь, что кто-то из них заменит старых друзей. Но никто этого сделать так и не смог.

2.12.2015

23:04

Только что ушли гости, пара – муж и жена. Я не выходила из своей комнаты, но подслушивала под дверью. Они были довольно милыми, я видела, что родителям они понравились. Разговор зашел о детях, гости попросили рассказать моих маму и папу обо мне. Сколько мне лет?

– Алисе сейчас шестнадцать.

– Правда? – обрадовались гости. – У нас тоже есть дочка, Света, ей тоже шестнадцать. Мы обязательно в следующий раз позовем вас в гости, приходите с Алисой, пусть девочки подружатся…

Я слышала звон разбитой посуды – кто-то уронил стакан или тарелку.

– Простите… – сказал папа.

В моей голове живо промелькнули воспоминания, которых никогда не было: у меня появляются новые друзья, я не вижу их лиц, они будто стерты ластиком, мы вместе купаемся на речке, сидим на качелях в нашем дворе-колодце, ходим друг к другу в гости, а потом однажды весь ужас повторяется снова: чужой дом, вечеринка, травка, издевательства.

Я затрясла головой, чтобы прогнать неприятные видения.

Очевидно, примерно то же самое представил папа, я не верила, что он уронил стакан или тарелку от неловкости.

После того как, судя по звукам, разбитые осколки были вычищены, все вернулись к беседе.

– Мы говорили про наших девочек, – напомнил гость. – Мы бы хотели позвать вас к себе вместе с Алисой. Девочки могут стать подругами.

– Да… – неуверенно и сухо поддержал папа. – Это было бы здорово.

Я знаю, что на самом деле папа думал совсем другое. Однажды дети его друзей сыграли с его дочерью очень злую и жестокую шутку, и папа боялся, что это может повториться.