А что же в Смоленске? Там в первые же дни войны, согласно решению Обкома ВКП(б) и Облисполкома от 23 июня 1941 года, была создана специальная комиссия по эвакуации жителей Смоленска и всего госимущества области. Как сообщается в книге «История Смоленской милиции (1941–1945)», «в ее состав был включен начальник УМ УНКВД Г. И. Шишков. Предстояло решение сложных задач эвакуации государственного имущества, ценностей. Кроме того, на сотрудников милиции были возложены задачи усиления охраны общественного порядка, борьбы с лазутчиками и диверсантами, паникерами, расхитителями личного и государственного имущества. Вот так вспоминает это время сам Г. И. Шишков в своем отчете секретарю Смоленского Обкома ВКП(б) Д. М. Попову: «Мне, как члену комиссии была отведена роль — обеспечить все заявки на автомобильный и гужевой транспорт по требованию фабрик и заводов, складов, баз и учреждений для эвакуации промышленного оборудования, ценного сырья, продовольствия и прочего имущества. Понадобились колоссальные усилия, привлечение большого количества работников милиции, для того, чтобы справиться с этой непростой задачей. В условиях прифронтовой полосы, когда автотранспорт был уже отмобилизован, это было исключительно сложным делом. Однако комиссия находила ежедневно сотни автомашин и сотни лошадей для того, чтобы график перевозки грузов не срывать. До самых последних часов оставления нашими войсками Смоленска комиссия не прекращала эвакуации государственного имущества. Работа не прекращалась и при бомбардировках вражеской авиацией!»».

Если учесть, что только 11 июля 1941 года немецкий 39-й мотокорпус, сломив сопротивление не успевшей сосредоточиться 19-й армии в районе Витебска, начал наступление на Демидов, Духовщину и Смоленск, то времени на эвакуацию партийного архива с 23-го июня было фактически достаточно.

Так оно, собственно, и было, в конце июня Смоленский партийный архив начал подготовку к эвакуации документов. Однако только 8 июля 1941 года, когда фронт вплотную подошел к границам Смоленской области, «Областной комитет по эвакуации населения, скота и имущества» дал указание о вывозе фондов партийного архива на восток области — в город Юхнов (ныне Калужская область). Но этого города достигли только 6 грузовых автомашин с документами персонального учета членов партии. Оттуда по распоряжению Управления делами ЦК ВКП(б) эти документы были перевезены в Казахстан, в г. Уральск. Другая часть документов партархива, а это отдельные протоколы заседаний бюро обкома партии, документы аппарата (отделов) обкома, протоколы заседаний бюро райкомов и горкомов ВКП(б) Смоленской области, присланные в обком в качестве информации о деятельности местных партийных органов, была сожжена сотрудниками архива в июле 1941 г., буквально перед захватом города немцами.

Основной же комплекс документов Смоленского партархива оказался в руках противника. Из захваченной ими части 541 дело было отделено от общей массы документов, скорее всего для использования в антисоветской пропаганде. По хронологии дела распределялись следующим образом: 1917–1920 гг. — 24 дела; 1921–1924 гг. — 49 дел; 1925–1928 гг. — 124 дела; 1929–1932 гг. — 122 дела; 1933–1936 гг. — 156 дел; 1937–1941 гг. — 50 дел; разные годы — 16 дел. Но отделение дел было произведено впоследствии, а пока вместе с книгами всех смоленских библиотек оставшиеся в городе архивные документы были свезены в здание Смоленского собора, а затем вывезены в Польшу. Известно, что только за 9 месяцев 1943 года оккупанты смогли вывезти из Смоленска 4 железнодорожных вагона, набитых архивными документами. Правда, и хлопот с этим архивом им досталось прилично. Так, 19 марта 1943 года руководитель Главной рабочей группы «Остланд» д-р Нерлинг в направленном в Берлин отчете о поездке руководства группы в Смоленск в своем рапорте указал: «Перевозка коммунистического партийного архива из Смоленска в Вильну, стоившая много времени и труда, тем не менее закончилась. Архив прибыл в Вильну в хорошем состоянии». Другой представитель группы, айнзатцфюрер Немцов, 2 мая 1943 года в новом рапорте уточнил: «Последние акты партийного архива, находящиеся в Аврамиевском монастыре, 30 апреля были отправлены в Вильну, так что весь партийный архив находится теперь там». То есть сначала немцы перевезли Смоленский архив в Вильнюс и только потом в Баварию. В феврале 1945 года на станции Пщина, более чем в сотне километров от Кракова, частями 4-го Украинского фронта были отбиты у противника вагоны с архивными документами. Среди них оказались и документы Смоленского партийного архива. Уже в апреле документы, погруженные в несколько железнодорожных вагонов, вернулись в Смоленск. А вот отобранный массив, тот самый из 541 дела, оказался гораздо западнее — в Баварии и после победы попал в руки командования американских войск. С 1947 года и до возвращения в Россию эти документы находились в Национальном архиве США в Вашингтоне.

Так как же все эти документы попали к противнику?

15 июля в 17 часов к Смоленску подошли основные силы 29-й моторизованной дивизии противника и, развернувшись в боевой порядок, начали наступление на город с трех сторон: вдоль Рославльского, Киевского и Краснинского шоссе.

К 20 часам немецкие части с боями вошли в центральную часть Смоленска. Через час немцы появились со стороны Рославльского шоссе. В 24.00 был взорван новый мост через Днепр, а через 2–3 часа взорван старый мост.

На рассвете противник форсировал Днепр в районе Колхозной площади и Рачевки, после чего начались бои за северную часть города. В течение всего дня противнику удалось переправиться на северный берег Днепра и овладеть основной частью города. В этот же день в оперативном окружении оказались три советские армии: 19-я, 20-я и 16-я.

Такое стремительное наступление вполне естественно породило панику и не только среди бойцов и командиров. В большей степени это коснулось советских чиновников, которые, бросая все, спешили убежать из города. Таким образом, вступление передовых частей противника в город, уличные бои в городе, окружение советских армий стали главными причинами как невозможности эвакуации партийного архива, так и уничтожения.

Со всем этим и пришлось разбираться комиссии Шкирятова, которому помогали по своей линии нарком внутренних дел Л. П. Берия и начальник ГУКР СМЕРШ НКО СССР B.C. Абакумов. Многое пришлось изучить и расследовать их подчиненным. Естественно начали они это расследование с самых первых дней войны.

Например, пришлось обратиться к материалам «военно-экспертной комиссии по вопросу оставления Смоленска нашими войсками 15–16 июля 1941 г.», возглавляемой генералом И. П. Камерой.

«Результаты работы этой комиссии были обобщены в ноябре 1941 г., — рассказывает Д. Комаров. — Согласно данным, собранным комиссией, непосредственно обороной города «занимались части общей численностью 6,5 тыс. человек», причем в гарнизоне «не было кадровых частей, а только запасные и специальные». Относительно боев непосредственно за город комиссия делает однозначный вывод: «Бои непосредственно за город Смоленск 15.07.1941 г. продолжались крайне скоротечно». Как командованием гарнизона, так и командованием 16-й армии, на которых была возложена ответственность за оборону города, не было принято действенных мер по обеспечению устойчивой и эффективной обороны Смоленска: «вместо организованного сопротивления противнику, в южной части города имеющимися силами… оборона города вылилась в форму разрозненных боев с противником», «со стороны 16 А, знавшей о тяжелом положении города, реальных мероприятий проведено не было, и вся борьба с наступающим противником была передана в руки только начальника гарнизона». В отношении тех частей, которые прикрывали южную часть города вывод комиссии, основанный на выводах Военного совета 16-й армии звучит однозначно: «оказались крайне неустойчивыми и при первом боестолкновении с противником сдали город без какого-либо вооруженного сопротивления»».