Повисло секундное молчание.

—Мир непрост, — произнесла Иоланта мягким голосом, как будто для себя самой. — Войны выигрываются и про­игрываются. Империи рождаются и умирают. Но власть никогда не задерживалась в одних руках, всегда переходила от одной державы к другой. В древности — от Египта к Греции, от Греции к Риму. Позже — от Франции Наполеона к Британской империи, от нее — к Америке. Но после пробуждения машины все будет иначе. Ибо в этот миг абсолютная власть на веки сосредоточится в руках одного-единственного государства.

Через пару часов в салоне самолета стало темно и тихо.

Джек рассматривал карту Африки при свете настольной лампы. На спинке его кресла сидел нахохлившийся Хорус. Остальные ушли в хвост самолета, чтобы вздремнуть перед ответственной миссией. Все, кроме Лили: она спала в кресле за спиной Джека.

Хорус пронзительно крикнул.

Уэст оторвался от карты и увидел британскую принцессу. Она стояла у входа в салон — в спортивном костюме, с растрепанными ото сна волосами.

—Командовать людьми так одиноко, не правда ли? — уныбнулась она.

—Иногда, — ответил он.

—Мне говорили, что вы внушаете доверие своим со­ратникам, — произнесла Иоланта, усаживаясь в кресло.

— Я всего лишь позволяю людям думать за самих себя.

Иоланта окинула его внимательным взглядом, словно пытаясь понять, что же это за странный тип — Джек Уэст-младший.

—Мало кто на это способен, — сказала она.

—На это способны все, — выпалил он.

—Нет, вы ошибаетесь. Далеко не все...

В глазах Иоланты поселилась задумчивость. Джек откашлялся.

— Вы говорили, что вам, может быть, известно, где на­ходятся другие колонны.

— Может быть, — улыбнулась Иоланта.

—Пока что у нас всего две колонны: колонна династии Саудов, помеченная одной чертой, и ваша, помеченная че­тырьмя чертами. Первая и четвертая. В течение недели нам кровь из носу нужно раздобыть вторую колонну.

—Если мы переживем сегодняшнюю зарю.

—Давайте будем оптимистами и предположим, что мы ее переживем. Где колонна?

Иоланта встала и потрогала верхнюю губу кончиком языка.

—По моим данным, вторую колонну нужно искать в джунглях Центральной Африки. Более двух веков ее бережет как зеницу ока одно и то же племя — племя нитов.

—Я читал о нитах. Мерзкие людоеды.

—Капитан, они не мерзкие. И даже не людоеды. Их правильнее назвать хищниками, плотоядными животными. Обычные людоеды убивают своих жертв, перед тем как съесть. Ниты же не удостаивают их такой чести.

Считается, что тысяча жителей Руандийской Республи­ки, сбежавших от геноцида 1998 года, заблудились в джун­глях и натолкнулись на поселение нитов. Ни один из бежен­цев не выбрался из джунглей... Войти на территорию ни­тов — все равно, что попасть в паучьи сети.

—Еще вопрос. Что вам известно о последнем камне — чаше Рамсеса Второго? Волшебник не знает, где она.

—Этого никто не знает. Чаша давным-давно скрылась от ока истории.

—Вы знаете, каково ее предназначение?

—Нет. Не имею понятия.

Иоланта повернулась и направилась к кабине.

—Я вам не верю, — сказал Джек.

—Вы и не обязаны, — произнесла она не оборачи­ваясь.

Она покинула салон. Джек продолжил изучать карту.

И ни он, ни Иоланта не заметили, что, пока они разговаривали, Лили проснулась.

И слышала каждое слово.

Через час в самолете зажегся свет и голос Небесного Монстра возвестил:

—Подъем, ребята! Джек, я заметил полоску хайвея примерно в сорока километрах к западу от Абу-Симбела. Голая пустыня. Я не могу приземлиться на северный хайвей: по нему едут автобусы с туристами. Они всегда выезжают ночью, чтобы добраться до Абу-Симбела перед самым рассветом. Думаю, нам подходит западная дорога: достаточно длинная, чтобы сесть, и вполне удаленная: никто нас не заметит.

— Спасибо, Монстр, — сказал Джек, вставая. — Иди на посадку.

AБУ-СИМБЕЛ,

ЮЖНЫЙ ЕГИПЕТ

10 ДЕКАБРЯ

В предрассветных отблесках колоссы Рамсеса Великого казались гигантами, заточенными в лед.

Они возвышались над командой Уэста и их транспортом, как небоскребы над пятиэтажками.

В отличие от Зоу, нейтрализовавшей охранников Стоунхенджа в лучших традициях гуманизма, Джек не утруждал себя излишней деликатностью. Увидев, что им в лицо смо­трят четыре автоматных дула, доблестные египетские стражники выбросили белый флаг. Теперь они лежали в караульном помещении — связанные и с кляпом во рту.

Джек стоял перед четырьмя статуями Рамсеса, Волшебник — у храма Нефертари, в сотне метров от товарища. Вся команда была в сборе, за исключением Небесного Монстра и Каланчи: они остались на «Галикарнасе» и кружили над местностью, следя за обстановкой и ожидая сигнала.

—Дальномеры, — скомандовал Джек, и ему подали два прибора — по одному для каждого каменного квартета.

—Могут возникнуть проблемы? — спросила Зоу, кивая на вторую из четырех статуй Рамсеса II. Когда-то, в далеком-предалеком прошлом, голова этого изваяния отделилась от тела.

—Нет. В Древнем Египте считали справа налево. Третий глаз — у этого колосса. — Джек указал на вторую статую справа.

Космос забрался на каменный выступ над нужным из­ваянием и спустился оттуда по веревке — с дальномером в свободной руке. Ему помогал Винни Пух.

У храма Нефертари то же самое сделали Сабля и Стер­вятник. Там третий глаз также находился у второй статуи справа.

Когда приготовления были закончены, Уэст оглянулся и посмотрел на озеро Насер.

Гигантский водоем простирался до самого горизонта. От него веяло невозмутимым спокойствием, свойственным лишь озерам, созданным руками человека. Над водной гла­дью клубился туман. Сквозь голубоватую дымку прогляды­вал противоположный берег, рядом с которым виднелось несколько пирамидальных островков.

Джек знал, что основания многих из них испещрены иероглифическими надписями. Попытки ЮНЕСКО спа­сти их от экспансии искусственного озера не увенчались успехом.

Космос и Сабля спустились до нужного уровня.

Каменная голова, на которую смотрел Космос, казалась просто огромной — больше самого пехотинца.

— Поместите дальномеры в глазницы, — распорядился Уэст. — Убедитесь, что их положение соответствует направлению взгляда статуй.

Космос и Сабля установили приборы и зафиксировали их с помощью крепежей.

Когда все было готово, Джек попросил подвинуть дальномеры на два градуса к югу: ведь раньше Абу-Симбел располагался чуть правее.