— Не к обвалу, а сразу в лес?

— К гибернийскому камню, Ма.

Я прокашлялась и сплюнула горькую слюну на снег. Всё-таки, не стоило пить капли Аниона после водки.

— Значит, не геологи.

— Кто бы сомневался, — Рахаил фыркнул. — Пообщаешься с ними?

Я кивнула.

— Да, разумеется. Пригласить их в крепость?

Старик покачал головой. Между деревьями мелькнуло движение, и из-за стволов показался небольшой снегоход с маленьким корытом. В нём сидели двое мужчин. Кто — остюад было не разглядеть.

— Не придут, — тихо сказал Рахаил, облокотившись о парапет. — Сделаешь это для меня? Узнай, как далеко они хотят зайти, и всё.

— Так точно, — я шутливо отсалютовала ему и спустилась со стены.

Тем же вечером мы с Ферахом напились в станционном кабаке.

С нами был ещё Лир, но он пить отказался категорически, мотивируя тем, что ему ещё везти нас обратно по ночной дороге. Фераха я утащила с собой обещанием чая и тем, что он очень, очень мне поможет а иначе я обижусь. По-моему, он больше испугался последнего. Украдкой я шепотом спросила у него, почему он так реагирует на меня, если я ему очень-очень нравлюсь. Ферах, как обычно, вздохнул и сказал, что это не моё пьяное дело. Вот же жук. Я и трезвой у него спрашивала, и на исповеди зазывала, но нет, ни в какую. Хоть еретика в нём подозревай. Ну а что? Вдруг он культист тёмного аспекта? Я об этом и шепнула на ухо, на что Ферах сказал, что нам пора домой. Я сказала, что рано.

Мы пили с геологами. Чтобы затащить их за стол понадобилось изрядно смекалки. Сначала я вцепилась в мужчика по имени Андарах. Этот неуклюжий мужик работал в Элени, в Школе Искусств. Дурак даже не сообразил, что проговорился: в Школе Искусств камни изучались разве что как декоративный материал. Таких интересных людей оценивать последствия землетрясения не посылают.

В том, что все мужчины этой группы не те, за кого себя выдают, я уже не сомневалась. Я не была большим специалистом по камням и почвам, но моих знаний хватило, чтобы выяснить, что какие-то представления о геологии есть только у Берга, который мягко, но решительно противостоял моим попыткам разговорить его коллег. У нас с ним разыгралось что-то вроде пьяного интеллектуального противостояния. Я упорно пыталась его разговорить, а он пытался мне сопротивляться. По-моему, он прекрасно понял, что мне надо и что я всё про него знаю.

Умных книжек о камнях он мне не дал, и я окончательно уверилась, что у него их нет. Ну, а кто бы после такого отказа продолжил верить, что он геолог?

Он иногда пытался нападать в ответ. Я мягко пресекала его попытки разговорить Лира и Фераха о крепости орденцев и перевалах.

В итоге полночь мы встретили пьяные и очень недовольные друг другом. Часы отбили начало нового часа, и мы решили, что пора закругляться. Я шумно расхохоталась, назвала вечер чудесным и полезла к Бергу целоваться. Вообще, на самом деле я не хотела этого делать. Вышло как-то само. Мне показалось, что для подтверждения образа пьяницы было бы неплохо его обнять. Берг попытался увернуться, и вместо щеки я поцеловала его ухо.

Меня обожгло и я куда-то провалилась. Я услышала тихий сбивчивый голос и увидела рыжеволосого мужчину за столом. Он был красиво одет, аккуратно побрит и прчёсан. Его лицо было очень знакомым. Я его знала, но откуда?… Берг внимательно слушал его рассказ на высоком гортанном норнальском диалекте Мейнда. Я попыталась понять, что именно он говорит, но разобрала только "город", "пещера" и "богиня". Рыжий куда-то спускал богиню на верёвках, и мне это показалось удивительно смешным.

— Майка, прекрати, — Ферах оттащил меня от ряженного геолога и прорычал в ухо, — Мы идём домой!

— Пока! — я хихикнула, обняла его за шею и помахала Бергу рукой. Мужчина, как будто я только что и не высосала у него из уха воспоминание, с помощью товарищей с трудом поднялся из-за стола и побрёл на второй этаж, где они сняли две комнаты. Я же сама, лёгкой походкой вышла из-за стола, миновала лабиринт из трёх столиков и вышла на крыльцо. Вдохнула полной грудью морозный воздух. Закашлялась.

— Пьянь, — буркнул Лир, сводя меня по шатающимся и ускользающим из-под ног ступенькам. — Фер, ты-то какого хрена не следил? Нахрена подливал?

— Я-а? — протяжно удивился рыцарь. — Она сама!

— А ты взрослый! — Лир подсадил меня и скинул на пассажирское место нашего тяжелого снегохода. Вообще, для поездок на станцию его редко использовали, но Лир резонно предположил, что везти в нём двух пьяных будет удобнее: есть диван, бортики по бокам, хоть какая-то гарантия, что мы не вывалимся. Помнится, я тогда над ним посмеялась. Теперь же мне внезапно стало стыдно, и я заплакала.

— Это ещё что такое? — мои слёзы немедленно замёрзли, что расстроило меня ещё больше. Лир вытер мне варежкой лицо и заставил сесть на место. Ферах по-моему, влез сам, но я не уверена. Ну правда, он же не может быть менее пьян, чем я! Я закуталась в плащ и спрятала руки в рукава тулупа.

Дорога была абсолютно чёрная. Даже свет фар машины мало что выхватывал. Мне стало страшно и неуютно.

— Ведьмина ночь началась, — сообщил нам станционный смотритель, вышедший нас проводить. Мужчина беспокойно посветил фонарём вперёд. — Вы бы тут заночевали. А то кто знает, что там. Скоро же срок.

— Доедем, — вздохнул Лир, заводя наш снегоход. Я кивнула. Доедем же. Смотритель покачал головой и озарил нас знаком Амазды. Я подняла руку в приветствии Тиары, и снегоход тронулся.

Мы мягко выехали со станции через открытые ворота. Закрывать их пока было не от кого, зверьё тут к людям выходило редко, а то, от чего, поставили хлипкий на вид забор из расписанных странными знаками досочек, ещё не оголодало и не осмелело настолько, чтобы спускаться с перевалов даже ночью.

Да даже если спустятся, нас не посмеют тронуть.

Я сидела довольная, гордая непонятно чем и смотрела в темноту. Мороз вышиб из меня часть хмеля, но не весь. И Ферах был прав, финальные три стопки настойки на шишках были лишними. Ног я почти не чувствовала, и надеялась, что не от холода. Лир что-то безостановочно ворчал, но его голос слился в единый шум с углом в моей голове. Фер вообще бессовестно спал. Ну и хрен с ним. Я стала маленькой, легенькой и неведомой. Ко мне из тьмы вылетали маленькие ажурные снежинки, делали пируэт у меня под носом и