ртом воздух, словно только что тонула. Голова слегка кружится.

Другой похититель включает камеру и велит мне представиться. Я сглатываю тугой ком в горле и говорю:

— Меня зовут Адель Холлуэй.

— Хорошо, — говорит похититель. — Что ты думаешь о Джонни Уиллере? Ты бы смогла сбежать с ним в другую страну?

Глава 39

Вопросы не укладываются в голове. С минуту я смотрю то на первого похитителя, то в черный глазок камеры, то перевожу взгляд на второго похитителя. И вдруг их фигуры и голоса, несмотря на фильтры, кажутся мне до одури знакомыми.

— Ах вы сукины дети, — вырывается у меня. Так грубо я раньше еще никого не называла, но сейчас мне хочется выдать еще более крепкое словцо. Жаль ничего не приходит в голову. — Поверить не могу…

Парни явно переглядываются между собой, это я и через маску вижу, и выглядят до ужаса растерянными. Затем Джек Портман снимает маску.

— Я говорил, идея дурацкая, — будто извиняясь пожимает он плечами.

— Где он? — требовательно спрашиваю я, кидаю испепеляющий взгляд на нож зажатый в руке Реми и злобно прищуриваюсь. — Убери от меня эту дрянь.

Реми тоже стягивает с головы маску, складывает нож и засовывает в карман, а затем с шумом выдыхает.

— В полицию заявишь? — спрашивает, в глазах насмешка.

— Хорошая идея, — говорю я, все еще не смея встать на ноги. Каблук-то сломан, и балансировать на одной ноге мне совсем не хочется. — Где он?

Джек кивает головой в соседнюю комнату, не обремененную дверью. В этом чертовом полуразвалившемся здании нет даже дверей. Только сейчас я замечаю торчащие в дверном проеме надутые разноцветные шары. Кто-то явно пытался украсить эту помойку.

— Серьезно? — задаю я риторический вопрос, поднимаюсь и хромаю одним каблуком к комнате, за которой меня ждет заказчик моего похищения.

Джонни стоит посреди комнаты с разбитым лицом в костюме-тройке и с цветами в руках рядом с маленьким круглым столиком. На столике свечи, шампанское и профессионально украшенный воздушный десерт, явно привезенный из ресторана. Белая скатерть, цветы в центре и стулья с мягкими подушками — все это резко контрастирует с общим видом заброшенного здания.

— Ты становишься банальным, — говорю я.

— Извини, не было времени, — оправдывается Джонни, делает ко мне шаг, достает из-за пазухи пару билетов на самолет и протягивает мне. — Поедем со мной?

— Мог бы сказать своим головорезам, чтобы посадили меня на заднее сидение, а не запихивали в багажник, — злюсь я. Вид у меня, как из помойки. Платье измято и порвано, туфли сломаны, макияж потек от слез. От прически не осталось и следа. Петухов на голове больше, чем кудрей. По виду я больше гармонирую со стройкой, чем с аккуратно сервированным столом и самим Джонни.

— Прости, — только и говорит он.

Я беру билеты из его рук. Вылет через два часа, направление — Крит. В Греции мне бывать не приходилось. Хотелось бы поехать, но я гляжу на синяк под глазом Джонни, и внутри все переворачивается.

— Что у тебя с лицом?

— Так, ерунда. Упал, — говорит он.

— На чей-то кулак?

— Мы, мальчишки, все время с кем-нибудь деремся, — отшучивается он.

— А, — тяну я. — И с кем же подрался ты?

— Это не важно. Просто небольшая ссора, все уже улажено.

— Так улажено, что теперь ты срочно бежишь в Грецию?

— Я не бегу, я хочу забрать туда тебя. Поехали со мной.

На душе так тяжело, что даже ругаться сил нет. Я смотрю в его несчастное лицо и не знаю, как сказать, что он ни черта не понимает.

— Решайся же, — говорит он. — Давай.

В глазах надежда. Он выглядит почти мило. Красавчик, богач и вообще завидный парень. И я скучала, когда он не звонил. Но Греция…

Я мотаю головой.

— Нет.

— Нет? — он сглатывает.

— Отвези меня назад, — строго говорю я.

— Что? — не верит он своим ушам, а я еще больше злюсь.

— Ты правда думал, что я соглашусь поехать с тобой в другую страну? — спрашиваю я и пихаю билеты обратно в его руки. — Я даже к тебе домой отказалась ехать, ты забыл? Ты вообще меня слышишь? Ты понимаешь, в какой момент ты решил меня украсть? У меня были серьезные дела. Есть вещи, которые мне нужно сделать.

— Например, выйти замуж? — парирует он, и челюсть у него непроизвольно сжимается. Играют желваки, глаза сощуриваются. Он в бешенстве. По-настоящему зол, но и у меня внутри все вскипает.

— Да хоть бы и так, тебя это не касается! — кидаю я.

— Конечно, касается! Ты — моя девушка! — кричит он в ответ и пихает мне в руки цветы.

— Это ты так решил, — взмахиваю я его благоухающим веником. — Я не давала на это согласия. Это ты назвал меня своей подружкой и пропал на неделю. Я тебе звонила и писала каждый день! Где ты был?

— За границей. Ненадолго. Я не подключил роуминг, не было времени, — говорит он.

— Там ты подрался? — спрашиваю я.

— Неважно.

— С кем? — настаиваю я.

— Тебя это не касается! — выходит он из себя.

— Конечно, касается! — передразниваю я его. — Я ведь твоя девушка! Или ты решил, что моя жизнь теперь принадлежит тебе, и твоя тоже — тебе? Что мои дела тебя касаются, а твои меня — нет? Не слишком ли ты много на себя взял? Где ты был?

— Во Вьетнаме, — отвечает он.

Теперь я не могу поверить в его слова. Раскрываю рот и ничего не могу сказать, словно выброшенная на берег рыба. Смотрю на него и качаю головой. Да что с этим парнем не так?

— То есть… — медленно соображаю я. — Ты поехал во Вьетнам, чтобы… Не может быть.

— Может, — говорит он. Упирает руки в бока, сминая в кулаке билеты.

— Ты знал, что сегодня я должна была с ним встретиться?

— Да, — отвечает он.

— И зачем?

— Чтобы ты с ним не встретилась.

— Почему?

— Потому что я этого не хочу, — отрезает он. — Я влюбился в тебя, а он отличный парень. И я не уверен, что могу выдержать эту проклятую конкуренцию!

— И ты решил, что украсть меня будет проще? — спрашиваю я. Странно, но от его признания мне становится еще обиднее. — Проще, чем прийти ко мне в дом и поговорить о своих чувствах с моим отцом?

Джонни невесело прыскает.

— Думаешь, он бы меня не вышвырнул?

— Может, и вышвырнул бы, но стоило попытаться действовать в открытую и заявить о своих намерениях, — говорю я. — Или, может, ты не хочешь брать на себя ответственность? В этом ты не выдерживаешь конкуренции? Увезти меня на