же», – отвечает он и вдруг выдает мне такую информацию, от которой я вся задрожала – нет, рядом с таким красавцем немудрено и без инфы задрожать, но Дима меня в тот момент реально потряс, пробрал, можно сказать, до самого копчика (в хорошем, конечно, смысле). Короче! Был, оказывается, – да что там был! Он и есть! – у погибшей официантки родной братик. Он ровно на десять лет ее моложе, то есть в момент, когда злодей с ней в восемьдесят первом году расправился, было ему всего лишь десять. Ничего он в ту пору не понимал и особенной любви к сестрице своей старшей не испытывал. Но то ли то убийство роль свою сыграло, то ли звезды так встали и карты легли, но со временем стал этот юноша милиционером. А потом и полицейским. И до сих пор этот товарищ Поршиков в полиции нашей родной служит, да карьеру сделал недюжинную – особенно если из Суджука, снизу вверх, глядеть. Сейчас он является, представляешь, Паша, заместителем начальника уголовного розыска управления МВД по Краснодарскому краю и цельным полковником! Иван Ильич Поршиков собственной персоной!

Я спрашиваю у Димы: старался ли Поршиков размотать то дело с убийством сестры?

Нет, говорит, не то чтобы он возобновлял расследование убийства сестренки или другие следственные действия предпринимал, но, как говорят в народе, злодейство то до сей поры помнит и сестрицу свою не забыл. Во всяком случае, могилка Наташи Поршиковой на Суджукском кладбище (хотя родители ее умерли) находится в идеальном состоянии, и брата ее Ивана Ильича на ней неоднократно видели! Вот так, Пашенька!

Потом мой собеседник, конечно, ко мне прилепился: что мы знаем да откуда, чем можем поделиться. Но я стойко, как ты и велел, мой дорогой Пал Семеныч, отвечала ему: дескать, все узнаешь, Дима, но в свое время. Кстати, он предложил мне выпить на брудершафт, и я согласилась, ты ведь говорил мне, что внедрение – оно сродни соблазнению. Но не бойся, я с ним не понастоящему целовалась, на первом свидании в губы не можно, так, в щечку чмокнулись. Короче, Дима этот из «СУДим СУДжук» бьет копытом и весь практически наш. Вот и вся моя сегодняшняя история. А твоя?

Апрель 1981 года

К этой работе папаша приспособил его в наказание. И в поучение, конечно. Как батя тогда высказался: ты, свинья, не занимаешься, гуляешь, в вуз не поступил – вот и иди потрудись. Прочувствуй, как тяжеленько деньги достаются простым людям. Может, тогда проникнешься осознанием: чем полы мести и картошку чистить, лучше выучить язык, литературу и обществоведение.

Скотина он, конечно. Лучше бы вместо своих поучений получше приемную комиссию простимулировал. Другието поступили, и не умнее Кира. Батя мог бы постараться к самому ректору подходы найти или к начальнику приемной комиссии. А так он просто доказал свою никчемность.

Это здесь, в Суджуке, первый секретарь горкома – царь, бог и совет министров. А в общесоюзном масштабе – получается ноль без палочки. Даже не член ЦК. Только и может, что делегации из Москвы облизывать. Оказался даже неспособен единственного сына в столичный вуз поступить.

И работу сыночку нашел – место, конечно, в глазах быдломассы престижное. Зато обязанности, чего там говорить, ничтожные. Если откровенно, своими словами называть: прислуга за все или мальчик на побегушках. Те, кто Кириллом командует и помыкает, конечно, знают, чей он сынок. И некоторые на это скидку ему делают. А другие, наоборот, в отместку за его происхождение шпыняют и нарочно самую грязную работу поручают, а потом спрашивают по всей строгости.

Вот сегодня, к примеру. Да, ему дали выспаться. Сказали, к двенадцати можно прийти. Но ведь и рабочий день, получается, ненормированный. Хорошо, если в полночь сможешь с работы сдриснуть. А то и позже.

Он стал прикидывать, что и сколько за сегодня сделал. Для начала ему сказали разъездную «Волгу» помыть. Потом Фомич еще придирался: здесь грязь, тут пыль, перемывай. Хорошо еще, с белоснежным носовым платком не проверял исполнение, как боцман при аврале на корабле. Но ухватки у Фомича – как у настоящего боцмана, даже хуже: как у держиморды, прапорщика какогонибудь. Ни малейшего пиетета.

Когда в прошлом октябре он к отцу вечером пришел и на Фомича с его придирками пожаловался – ух, какой шум был! Папаня орал, что Кир – ленивый барчук, и если еще раз на когото из персонала станет тянуть – немедленно улетит вверх тормашками в армию. Ну, в армию идти – это на хрен. Там и в Афганистан могут послать. А если отец не смог обеспечить поступление в какоето паршивое МГИМО, как он от Афгана своего сыночка отмажет?

Короче, приходилось повиноваться. Одна радость: не все такие дуболомы служат в доме приемов, как Фомич. К примеру, садовник Иван Иваныч. Когда Кирилла к нему в помощь определяют, он и не работает вовсе, посиживает в теньке. Иван Иваныч все сам: и ветки обрежет, и хворост унесет, и деревья опрыскает.

Кастелянша Марина Иванна, дочка его, тоже не напрягает, все сама. И постели для гостей застелит, и тумбочки проверит, и холодильники необходимыми продуктами набьет.

А вот завстоловой Александра Петровна – злыдня настоящая. Эта никакой скидки не дает. И картошку приходится чистить, и очистки в компост ведрами таскать, и тарелки после ужинов со столов убирать, перемывать их. Фу, мерзость!

В тот день гости, правда, намечались по короткой программе, без ночевки. Проездом. Какието деятели из Москвы. Точнее, мужик – он, конечно, деятель. А с ним его супружница высокородная. Эти жены у больших людей – как повезет: порой бывают манерные и придирчивые. А иногда, наоборот, что называется, демократичные. То есть, конечно, в душе считают, что они выше всех вокруг, этих простых людишек, но виду никакого не показывают, напротив, иногда снисходят поговорить, расспросить, даже какойнибудь подарочек сунут. Вот и эта оказалась из таких, демократичных.

Привалили около шести. С поезда, из Южнороссийска, на двух машинах. В первой, горкомовской, приехал в одиночку (то есть только с шофером) председатель горсовета Гарькавый. Во второй, разъездной, которую Кир с утра намывал, – мужикдеятель из Москвы с той самой дамочкой, своей женой, а также отец. Отец, если далеко ехать – к примеру, на железнодорожный вокзал в Южнороссийск или в аэропорт в Краснодар – всегда к столичным гостям в машину садится: типа, я вам по пути экскурсию проведу, расскажу о достижениях вверенного мне района (а попутно, судя по направлению деятельности гостя, чегонибудь у него поклянчу).