– Поясни, что произошло?

– Спасибо!

Яна возликовала, потому что ее не выгнали взашей. Это хороший признак. Она подробно рассказала о визите в клинику пластической и реконструктивной хирургии и о том, как разминулась с Марией Элеонорой.

– И что? – спросил с набитым ртом следователь. – Сама же говоришь, пациенты способны на такое, я имею в виду временные отлучения из клиники? Ушла к друзьям.

– К каким? Лучший ее друг здесь – я!

– Не перехвали себя. Пластическую операцию она делала не для тебя и, возможно, побежала к нему на свидание. Это тебе не приходило в голову?

– Полная чушь! – воскликнула Яна. – Это не похоже на княгиню!

– Много ты ее знаешь! – фыркнул следователь. – А уж как любовь людей имеет, то есть меняет… Сколько странных и даже страшных поступков совершается из-за нее…

– Оговорочка по Фрейду. Любовь нас действительно имеет. И это факт. А что мне делать, Василий, с моей женской интуицией, которая говорит мне, что все хреново?

– Ты веришь в интуицию? – удивленно спросил он.

– Очень! И она меня никогда не подводит! Я чувствую, здесь что-то не так, просто пока не могу определить – что. А когда пойму, боюсь, может быть поздно.

– Это важно – вспомнить все мелочи, – заметил следователь.

– Я стараюсь… Мария Элеонора из породы людей, которые сами погибнут, но другого человека не подведут. Ответственная она очень, понимаешь? И она прекрасно знала, когда отпрашивалась из клиники, что если не вернется к утреннему обходу, то очень влетит девочкам, отпустившим ее. И что?

– Что?

– Она не вернулась!

– Она же чешка? – нахмурился Василий.

– Это что-то меняет? Ты ведь широкой души мужчина, Вася! Какая тебе разница, кто она? Пропал человек! – Яна налила себе огромную чашку кофе – ее любимый и основной напиток.

– Я сейчас не об этом. Немасштабно мыслишь, Цветкова. Ведь если она действительно пропала, разразится международный скандал!

– А вы все о спасении своей шкуры! – Яна хлопнула рукой по столу с оглушающей силой. – Помоги мне! Что делать? Трое суток еще не прошло, чтобы у меня приняли заявление, а душа чувствует: с моей несостоявшейся свекровью что-то произошло! Она ведь для меня как родная! – Большие синие глаза Яны наполнились обожанием.

– Я-то могу сейчас позвонить по своим каналам, – задумался Василий.

– Вот и позвони!

– Ты доверяешь моему опыту?

– Очень! Ты самый умный и добрый следак, то есть следователь Москвы и Московской области!

– Так вот, если я такой хороший и, главное, умный, я скажу тебе: ничего это не даст. Кого мы будем искать? Что я передам по сводке? Чешскую княгиню?

– Но это так и есть!

– Да ребята засмеют меня! Какие приметы? Ходит с жезлом и в короне? Только по этим приметам ее и найдут, но это не так. Тысячи людей по России пропадают ежегодно, что называется, без вести, и никто не находит их. Ты не смотри на меня так. Я пообещал, я позвоню. Просто предупреждаю: ничего не даст, чтобы ты сильно не обнадеживалась.

– И все же надо попытаться, – сдвинула брови Яна. – Я сообщу ее приметы.

– Цветкова, ты невнимательна!

– Да я замечаю каждую мелочь! – возмутилась она.

– Ага, особенно то, что наша клиентка перенесла пластическую операцию, и мы не знаем, как она выглядит сейчас. О каких приметах ты говоришь? Ты же не видела ее после пластики?!

– Я не подумала… Но я не уверена, что Мария Элеонора сильно изменилась.

Лебедев вытер руки и вышел в коридор, где у него находился стационарный телефонный аппарат. Он вернулся на кухню, бросая хищный взгляд на пирог.

– Сейчас сюда приедет наш эксперт, и ты поможешь составить фоторобот.

– Спасибо! – обрадовалась Яна. – А потом ты съездишь со мной на кладбище?

Лебедев кашлянул:

– Цветкова, не будь пессимисткой! Поищем ее так, на крайний случай в больницах, а ты сразу на кладбище!

– Да на кладбище мы поедем по другому поводу!

– Все-таки еда отравлена? – ахнул Лебедев.

– Не смешно! – фыркнула Яна. – У меня приятель на кладбище пропал!

Следователь внимательно посмотрел на Яну, собираясь с мыслями.

– Цветкова, видимо, крах в личной жизни плохо на тебя подействовал. Дело в том, что если приятель попадает на кладбище, это называется не пропал, а умер. Надо смириться… мужайся.

– Вася, мой приятель был принят туда на работу и вчера должен был приехать на встречу со мной. И не приехал… А мы договорились!

– И ты сразу напряглась? Цветкова, ты слишком высокого мнения о себе. Считаешь, что мужчина не может сорваться с твоего крючка?

– Хамишь, Вася! Видимо, уже наелся? У нас было не романтическое свидание, и это тоже хороший человек, который бы меня не подвел.

– Интересно получается. Ты окружена исключительно хорошими и порядочными людьми, которые почему-то не хотят встречаться с тобой. Может, они слишком интеллигенты, чтобы сказать тебе в лицо правду? – рассмеялся Лебедев.

И тут Яна «включила» гены матери-актрисы. Ее глаза наполнились слезами, а на лице отразилась вселенская скорбь. Причем такие разительные перемены произошли за считаные секунды.

– Ну ладно… Что ты? – испугался следователь. – Цветкова, прекрати! Я пошутил! Расскажи, что за приятель? И почему он устроился на кладбище?

Яна еще поломалась для понта, а потом рассказала все как на духу, добавив:

– Ты его помнишь – нас вместе задержали за «хулиганку». И на нем теперь условный срок. Вот поэтому его и взяли на это кладбище, так как судим.

– Прямо такое условие? – уточнил Василий.

– Вот именно! Разве не странно?

– Странно… очень странно…

– Я звоню ему на сотовый, Евгений недоступен, – продолжала Яна. – Что делать?

– Не голоси. Если мы туда поедем и спросим прямо в лоб, вряд ли нам честно ответят.

– Значит, мы должны попасть туда не совсем честно, – хлопнула ресницами Яна.

– Вот в этом ты вся, Цветкова. Ангельское лицо и такие неприятные слова. Нечестным путем… Цветкова, ты подведешь меня под монастырь. Что называется, жаловался на маленькую зарплату, так потом вообще никакой не будет.

– Вася!

– Не кричи! Разве я могу тебе отказать? Давай съездим туда как супружеская пара, которая хочет кого-то похоронить… Может, и встретим твоего Женю. Вдруг он просто заработался и забыл про тебя? Хотя стоп! Тебя забыть невозможно! Сдаюсь!

– Вот именно, фильтруй базар! – Яна вскочила с места и поцеловала следователя в щеку.