Грязнов мысленно ругал себя за то, что мало контролировал оперативную работу Бодрова. А ну как по молодости напортачил? Да и мысли у Бодрова перед уходом были неважные… Надо было отменить операцию…

Грязнов решил немедленно действовать. Никита наверняка попал в ситуацию, иначе позвонил бы до шести часов, как и договаривались.

Сыскарь открыл сейф, положил туда свое муровское удостоверение. У него в кармане осталось лишь пластиковое удостоверение сыскного агентства «Глория». В подмышечную кобуру вложил личное оружие. Кобура у него была знатная, снабженная специальным механизмом. Стоило сорвать ремешок, запирающий пистолет в кобуре, как пружина выбрасывала оружие рукояткой прямо в ладонь.

Он спустился к дежурному, поинтересовался, нет ли сообщений от Бодрова. Дежурный отрицательно покачал головой. Грязнов вздохнул и направился к «Палас-отелю».

– Вам чего? – хмуро спросил его громила охранник, которому явно надоело наблюдать, как некий не крутой, хоть и прилично одетый мужик слоняется по холлу как будто без всякого дела.

– Мне бы Ваграма, дорогой, – сказал Грязнов.

– Какого еще Ваграма! Тут те не колхозный рынок! – нагрубил охранник.

– Ты еще будешь меня смешить! Лучше купи себе резинового петуха и ему пудри мозги про то, что никто здесь не знает Ваграма, – сурово произнес сыскарь.

– Ты решил понарываться, мужик? – ухмыльнулся парень.

– Не беспокойся, на руках я с тобой тягаться не собираюсь, Илья Муромец. А вот из-под пальто стрельну в твой толстый бицепс, и будешь однорукий, – пригрозил Грязнов, теряя терпение.

Охранник поверил в серьезность угрозы и насторожился.

– Ваграм спросит, кого черт принес? Че сказать? – примирительным тоном спросил он.

Грязнов с минуту колебался: сказать правду или показать удостоверение сыскного агентства «Глория». Решил, что Ваграму будет достаточно глориевского удостоверения. Его он и сунул под нос парню.

– А по какому делу? – вновь спросил тот.

– Это я его секретарше скажу, а не тебе. Торопись, а то поволокут вас всех до МУРа «черным вороном», тогда от Ваграма и огребешь за нерасторопность.

– Не суетись, иду уже, – всерьез струхнул охранник.

Он скрылся на лестнице, ведущей на второй этаж, а Грязнов уселся в широкое кожаное кресло и стал рассматривать рекламные проспекты, бросая взгляд поверх глянцевых листов. Потом вынул сотовик, набрал номер дежурной части и попросил немедленно прислать к парадному входу «Палас-отеля» трех вооруженных оперативников для прикрытия.

«Надо было сразу об этом позаботиться, – в сердцах подумал Грязнов. – Еще мне не хватало ошибиться…»

Вскоре появился запыхавшийся охранник, повертев головой, нашел кресло, в котором отдыхал полковник, подошел и выпалил:

– Нет Ваграма.

– Кто есть?

– Послушай, ты затрахать меня хочешь?

– Еще нет. Но доведешь. Мне нужен Ваграм или любой его человек, которому я скажу несколько слов, потому что я оказывал ему услуги, а он – мне. Ты, конечно, по КЗоТу ему не подчиняешься, но он тебя отсюда уберет, если узнает, как ты меня мурыжил! Может, вообще с этого света уберет, если случится большой облом, который еще можно отвести. Ну так что, гулять мне или как?

У охранника на лице отразилась вся гамма небогатых его чувств. Но инстинкт самосохранения у него имелся.

– Ладно, пошли, – махнул он рукой.

Переступая вслед за охранником по устланной ковровой дорожкой лестнице, Грязнов старался запомнить маршрут до мельчайших подробностей, вдруг придется драпать или, что все-таки лучше, указывать маршрут движения спецназу.

Оказалось, что логово контролера центровой автомафии прячется за дверями обычного для «Палас-отеля» люксового номера.

Охранник постучал.

– Кто? – гортанно и громко спросили из недр номера.

– Вася. Клиента привел.

Дверь отворилась. На пороге стоял здоровый абрек в несвежей майке.

– Чего хочешь?

– Есть дело.

– Кто?

Грязнов молча протянул визитку.

Абрек посмотрел, осклабился:

– Может, ты ее украл, да?

Слава достал удостоверение «Глории» и, крепко держа его в пальцах, поднес к глазам абрека.

Тот посмотрел, пожал плечами:

– Мы не заказывали.

– Ваграм просил зайти.

– Зачем?

– Да вы задолбали, ей-богу! Что вы из себя корчите? Всего лишь шайка, а туда же! Мне уйти?

– Заходи. Чего шумишь?

– Потому что у меня время – деньги! – входя в номер, бросил Грязнов.

Люди, выросшие в саклях, могут, конечно, добыть денег на то, чтобы снимать шикарный люкс. Но рано или поздно даже четырехкомнатный номер превратится в некое подобие сакли, только отделанной мрамором. Это и мог наблюдать начальник МУРа, пока раздевался в прихожей, затем проходил в гостиную, знакомился с Али, Рустамами и тому подобными уходящими, приходящими, таскающими коробки и тюки детьми гор.

Именно некто Рустам принимал незваного гостя в большой комнате, пытался угостить вином, коньяком, но Грязнов согласился лишь на кофе.

– Ваграм уехал. Давно ждем, – доверительно сообщил горец.

Грязнов удержался от лишних вопросов. Спросил только:

– Вернуться обещал?

– Конечно. А что ты для него делал, уважаемый?

– Узнавал кое-что.

– Можно узнать – что?

– Можно узнать – про кого.

– Хорошо.

– Кое-какие новости из жизни Скользкого.

Скользкий, в миру Антон Слизовский, заправлял местной бандитской группировкой, ратовал за чистоту славянской расы в регионе и время от времени теснил нахальных горцев с московских улиц.

– Вот шакал! – страстно отреагировал Рустам. – И чего ты узнал?

– Ш-ш… – приложил палец к губам Грязнов. – Только Ваграму, только на ушко и не здесь.

– Понимаю. Сейчас позвоню.

Рустам достал из кармана сотовый телефон, потыкал толстым пальцем в крохотные кнопочки. Грязнов не успел усмотреть весь набираемый номер. Запомнил лишь первые три цифры: 941 – все же лучше, чем ничего.

На звонок никто не ответил.

Рустам поцокал языком, сложил аппарат и доверительно сообщил:

– Сегодня, понимаешь, оперка вычислили. Зеленый, но борзой. Ваграм его к Лечо повез…

Турецкий поджидал к себе на допрос директора «Каскада» Сергея Колобова. Минуты тянулись томительно, и он позвонил директору «Кононга» Тураеву.

– Добрый день. Мне Ильяса Георгиевича.