Анна снова заглянула в гостиную, застав там все ту же картину, только теперь на голове у Вани уже были наушники.

— Я позвонила отцу, он сказал, что договорится насчет собеседования для твоей сестры часам к десяти, — сообщила она.

Ваня несколько секунд молчал, а потом снял с себя наушники и повернулся к ней.

— А?

— Я говорю, что отец обещал договориться насчет собеседования для Лили, — немного раздраженно повторила она.

— Лиле звонила?

— Да, она в курсе.

— Ну ок, — Ваня снова надел наушники и вернулся к ноутбуку, на экране которого было открыто около десятка небольших окон.

Анна пожала плечами. Ок так ок. Видимо, вести беседы он был расположен только с ее мамой. Тем лучше, не будет мешать. Время уже приближалось к десяти, а значит, пора было оставить в стороне эту чудаковатую компанию и теней, и приниматься за торт. Долгов сказал, что выпишет Карину сегодня, возможно, она тоже придет на чай.

— У тебя есть нормальный кофе?

Это были первые слова Лили, стоило Войтеху открыть дверь. Не дожидаясь ответа и приглашения, она прошла вглубь номера и плюхнулась на кровать, издав приглушенный стон вместе с тяжелым вздохом.

— Только растворимый, — невозмутимо напомнил Войтех, закрывая дверь. — Но ты все равно проходи и располагайся.

— А как насчет выпить? — без особой надежды поинтересовалась Лиля.

— А вот это, как ни странно, есть. Вино, только оно комнатной температуры.

— Плевать. Давай.

— Кажется, собеседование прошло нелегко? — хмыкнул Войтех, подходя к подоконнику, на котором осталась почти полная бутылка с вечера их с Сашей свидания. — Тебя не взяли?

— Почему же, с руками были готовы оторвать, — фыркнула Лиля, с благодарностью принимая пластиковый стаканчик из его рук. — Их немного смутило, что я готова уйти со своей очень приличной московской зарплаты на их оклад.

— И как ты это объяснила? — Войтех присел на кровать рядом с ней, наблюдая, как она делает большой глоток и морщится. Все-таки теплое вино — та еще гадость.

— Сказала, что здесь живут мои родители. Мол, они уже очень пожилые, мама часто болеет, папе тоже нужна помощь, поэтому я подумываю о том, чтобы переехать к ним. Деньги меня не очень волнуют, поскольку в Москве остается симпатичная квартира в хорошем районе и недалеко от метро. Работа нужна больше для того, чтобы было, чем заняться, и стаж не прерывался.

— Звучит не очень убедительно, — заметил Войтех, едва заметно улыбнувшись.

Лиля откинулась назад, приняв довольно соблазнительную позу и выразительно посмотрела на него.

— Если бы это втирал ты — возможно, но когда это говорит хорошо сложенная блондинка с глубоким декольте, история сразу становится более убедительной.

Войтех тихо рассмеялся.

— Согласен. Значит, тебя собеседовал мужчина?

— Да, мне повезло. Леонид, лет сорока пяти. Полноват, женат, не очень умен и не слишком привлекателен, но чертовски уверен в себе. Поил меня гадким кофе, строил свои поросячьи глазки… Все-таки загадочные вы существа, мужчины.

— В каком смысле?

— Самые ничтожные из вас уверены, что они красавцы, альфа-самцы, мечта каждой женщины. А те, кто действительно могут чем-то привлечь женщину, страдают комплексом неполноценности.

— Разве у женщин не так же?

— Нет, подавляющее большинство женщин страдает комплексом неполноценности. Мы всегда найдем, за что себя ненавидеть.

— И ты тоже? — удивился Войтех.

Лиля игриво склонила голову набок.

— Ты же предпочел мне Сашу. Это нанесло непоправимый урон моей уверенности в себе. Кстати, где она?

— У Нева. Кажется, прерванный ритуал сказался на нем даже больше, чем тебе вчера показалось.

— Что с ним? — Лиля моментально растеряла игривость и выпрямилась. — Ему плохо?

— Рука так и не слушается. И чувствует он себя плохо. Я с ним столкнулся утром в коридоре, когда ты уже ушла. Он был бледен и выглядел устало, как будто вообще не спал. Саша сходила в аптеку и, кажется, собиралась ставить ему какую-то капельницу. Ты бы зашла к нему.

Лиля отвернулась и сделала еще один большой глоток из стаканчика, снова скривившись.

— Зачем?

— Мне кажется, твое общество всегда благотворно на него влияет, — Войтех опять едва заметно улыбнулся. — Не знаю, что между вами произошло, но, возможно, вам пора с этим разобраться? Вы ведь друзья. Если он тебя обидел или ты его…

— Тебе не кажется, что мы отклонились от темы? — резко перебила его Лиля, повернувшись к нему и гневно сверкнув глазами.

Войтех не стал настаивать.

— Да, конечно, прости. Так что тебе рассказал кадровик?

— Часа два пел мне про то, какой восхитительный и инновационный у них институт и какими важными исследованиями они занимаются.

— Серьезно? И какими именно?

— В том-то и загвоздка, — Лиля изобразила забавную гримасу. — Судя по всему, никакими. Такое чувство, что они просто пилят какие-то бюджеты. Хотя я допускаю, что это просто Леонид — никчемный пустозвон, который не в курсе деталей. На самом деле, он и не должен, он же кадровик. Мне кажется, он просто пытался произвести на меня впечатление.

— Про тени ничего не говорил, насколько я понимаю?

Лиля покачала головой и допила вино.

— Я даже спрашивала про них. Как бы в шутку, ненавязчиво, конечно. Он только посмеялся. Ничуть не напрягся, не испугался. Так что если институт и причастен, Леонид не в курсе. Но, если честно, я не думаю, что это они. Леонид устроил мне экскурсию по корпусам. Там все довольно уныло. То есть если какие-то исследования реально и ведутся, то довольно простые, как Ваня и говорил. Мне кажется, что-то такое сверхъестественное, как безликие тени, должно выглядеть иначе. Правда, в один корпус меня не водили.

— Почему?

— Леонид сказал, он давно закрыт и не используется. Выглядит он действительно заброшенным. Такой обшарпанный весь, даже внешне — жуть. — Она содрогнулась. — Так что едва ли он солгал.

— Вот как. А что за корпус?

Лиля достала телефон и открыла карту городка, а потом повернула экран к Войтеху.

— Вот этот, самый крайний. Плохая новость: он дальше всех от центральной проходной, через которую с территории городка можно попасть на территорию института. Чтобы в него попасть, нужно как-то пересечь всю территорию. Хорошая новость: если не идти от центральной проходной, а лезть через забор, то он самый близкий.