- Вот - красным указан путь маяка на карте, - поясняю я. - Вот - локация с Вашим адресом, видите?

Нервничая, оттягиваю ворот свитера. Дотошный какой! Заусило же... Лучше бы дочь успокоил. Но это в его духе, прицепиться к какой-то мелкой детали, забив на суть происходящего. Профессиональная деформация! Когда циклишься на несостыковках.

- Вижу...

Отворачиваясь, опять смотрит на свой забор.

- Совсем уже охренели... - ведет рукой по лысине. - На дочь полковника напасть у него дома!

- Да... гопота оборзела. Сначала на сестру капитана, - припоминаю ему тот беспредел с сестой Льва, по которому нас с ним пытались нагнуть. - Потом дочь полковника. Их же сразу не накажешь, они потом края теряют. 

В дверях со двора на улицу - Машенька и жена полкана.

- Мих... - шепчет мне Лев. - Что происходит?

- Чч... - бросаю на него многозначительный взгляд.

- Так, а... - разворачивается полкан. - Где нападавший-то?

- Убежал... - сжимаю я челюсти. Ой, Маша...

- Когда Миша зашел следом за нами во двор, тот швырнул меня в снег, я упала и заплакала, - воодушевлённо врет Маша. - Пока Миша поднимал меня, он... убежал!

"Маша... Маша! - качаю удрученно головой. - Молчи, чудовище!"

Я бы сначала вырубил его, а потом тебя из сугробов выкапывал!

- В общем, я не успел, товарищ полковник.

- Айдаров, а ты-то что?!

- А я... - Лев неуверенно переводит взгляд с меня на Машу и обратно. - Короче, я тоже... не успел?...

Киваю ему.

- И решил отказаться от преследования, чтобы проверить не ранены ли Мария и Медведев. И не нужна ли помощь...

- Фантастика! - закатывает глаза Тихонов. - Сказочная ахинея! Не видел бы вот это всё своими глазами... - машет на телефон.

- Что ты на них рычишь, Иван?! - возмущается его жена. - Ребята спасли твою дочь! Михаил вообще второй раз твою дочь спасает...

- Медведев, вообще, святой опер! У него в паху не жмёт! Не по воде сюда шёл, нет?

Снова прокашливаюсь. Еще как жмёт, после Машенькиных поцелуев. Встречаемся с ней глазами. Маша, поджимая губы, опускает взгляд.

- Ну что ты заладил? Дай лучше операм по звезде, Иван!.. И благодарность! Или как там у вас?!

- По звезде им и так прикрутили, полгода не прошло. Досрочно!

- Ты лучше, Иван, у Никиты поинтересуйся, как девочка одна на улице осталась? - становится претенциозным голос его жены.

- Ему позвонили... и он уехал... а я осталась, - поясняет Маша. - А когда заходила...

Тихонов недовольно скрипит зубами.

- Обязательно спрошу. Короче, капитаны - свободны. И - да... Медведев - спасибо. С меня премия.

- Не надо, товарищ полковник, - морщусь я.

- Почему это?

- Ну знакомы же мы с Машей... - развожу руками. - Да и нападавшего не задержали. За что премия-то?

- Нда... Свободны. Вернее - работайте дальше.

- Есть... - в разнобой бормочет мы.

Забирая женщин, закрывает дверь.

Молча садимся с Айдаровым в тачку.

- Что это было? - хлопает глазами Лев.

- Знакомство с тестем. Третья итерация.

Прикладываю лоб к холодному стеклу окна. На улице монтируют камеру наружного наблюдения.

Как завороженна я смотрю на место, где мы целовались с Мишей. Веду пальцами по лицу....

Сердце трепыхается, щеки горят. Медведь такой огромный... Ах, мамочка!... Страшно-то как.

Когда Миша смешит, конечно, уже не так страшно. Но все таки...

Но я уже решилась. И всё ему заранее позволила. Оттягивать некуда.

Завтра помолвка, и в ночь мы улетаем с Никитой.

Как Мише сказать?

Он ведь не поймёт. Всё с отцом поговорить порывается. Бесстрашный! Но я уже сотню раз пробовала. Это ничего не даст, кроме того, что поездка моя сорвётся, отец опять сляжет с сердцем, а самого Мишу и уволить могут. Папа в гневе так лес рубит, что никакие щепки не считает.

Да и не любит он Медведева.

Да и Никита грозился замучить его своей долбанной прокуратурой.

Нельзя мне Мишу так подставлять. А значит, и про отъезд говорить ему нельзя.

Не простит меня потом Медведь за такое. Поэтому это будет наш первый и последний раз.

Сжав в руках одну из множества мягких игрушек - папа до сих пор исправно дарит их мне на праздники упорно считая ребенком - опять тихо реву.

Слышу, как дверь приоткрывается.

Папа хмуро смотрит на меня, ложась плечом на косяк и скрестив руки.

- Маша...

- М?

- Так напугалась? Эвелина сказала, ты всю ночь проплакала.

- С каких пор Вас батюшка тревожит что со мной? - язвительно бубню я, шмыгая носом.

Хлопает дверью.

Умывшись, быстро собираюсь. Надо как-то умудриться сбежать. А завтра будь что будет.

Показательно кладу в сумку самые большие тетради, чтобы торчали. Длинную юбку, белую рубашку, очки. На лицо никакой косметики. Волосы собираю в пучок.

Ну вот... ботаник и ботаник. Мышка-норушка. Всё, как любит папа!

Корчу себе в зеркало мордочку. И на что только Медведев тогда позарился?

Закрываю глаза. И плыву в горячем, немного пугающим ощущении от его эмоций. С ним я чувствую себя особенной! Даже без вечерних нарядов.

Тихо спускаюсь с лестницы.

- Нет, ты скажи, Эвелина, - слышу голос отца, - я ведь ради неё всё делаю!

- Ты хороший отец, Иван... - поддакивает она.

- Неблагодарная... не интересуюсь я ей, видите ли! А чем я тогда с её точки зрения интересуюсь?! Я отец, а не нянька-подружка. Я решаю вопросы безопасности, обеспеченности и перспектив! Разве это не ясно?

- Ты очень внимательный, да. И ты хорошо заботишься о дочери.

- Бестолковая... сессию валит. Это она назло мне, я знаю. Ей плевать, что я с людьми договаривался, чтобы её на это место взяли!

- Ей не плевать, Иван. Не говори так. Она просто...

- Глупая, вздорная девчонка. Если сейчас я не вправлю ей мозги и не устаканю, то через год она превратиться в свою мать. И понесется каким-нибудь автостопом на край света в компании хиппи!

- Нужно немного помягче, Иван. Маша обижена на Никиту, а ты их торопишь.

- Обижена? Это все женская придурь. Мне что теперь из-за ее обид банкет для серьёзных людей отменять? Обиды сегодня есть, а завтра нет. А эти люди поддержат ее карьеру, если вдруг со мной что-то...