Работорговец думал два дня, а когда настало время дать Брэдли и Тейлору ответ, собрал своих людей на палубе и, заложив большие пальцы в нижние карманы камзола, объявил:

— Надеюсь, вы понимаете, что в создавшейся ситуации нам нечего рассчитывать на покупку черномазых в Форт-Джордже. Одновременно нам запрещено покидать гавань, и сколько времени мы будем торчать в ней, известно лишь господу богу. Что же делать? Сидеть, сложа руки, и ждать, когда Брэдли и Тейлор, сняв богатый урожай, свалят отсюда? Нет, ребята. Я, как и вы, отправился за тысячи миль от дома, чтобы поправить свое положение. И если для этого требуется поднять на мачте «Веселого Роджера», я, не колеблясь, сделаю это.

Матросы, успевшие принять изрядную порцию рома, с удивительным единодушием поддержали хозяина «Алой зари». Взявшись за руки, они прокричали:

— Деревянный костыль или гроб золотой — стоять за тобой мы будем горой!

Теперь пиратская флотилия насчитывала три парусника. Адмиралом ее избрали Уильяма Брэдли.

Вечером того же дня на борту «Королевского охотника» собрались представители трех экипажей — что-то около семидесяти человек. В большой каюте накрыли два стола для адмирала, капитанов и их помощников, причем прислуживали им негры из Форт-Джорджа, на головы которых смеха ради надели белые напудренные парики. Остальные пираты расположились, кто где хотел: на верхней открытой палубе, на шканцах, на баке… Музыканты из корабельного оркестра устроились на квартердеке возле нактоуза и за полчаса до ужина начали «пиликать» — так пираты называли их игру.

Капитан Барни не участвовал в пирушке. Сославшись на общее недомогание и боль в раненой руке, он остался на борту бригантины под присмотром нескольких доверенных лиц Дика Тейлора.

Ровно в восемь адмирал и «лорды», сидевшие в большой каюте, сдвинули чаши с пуншем и выпили за скорейшее прибытие на Генриетту корабля с казной. По их прикидкам, «Феникс» должен был устранить все поломки, вызванные штормом, в течение пяти-семи дней. Учитывая, что шхуна прошла от островов Святого Духа до Форт-Джорджа за восемь дней, более тяжелый «Феникс» мог покрыть это же расстояние дней за десять. В таком случае, если погода не испортится, встреча с ним могла состояться уже через две недели.

— Это в лучшем случае, — заметил Пит Хилтон. — Но если «казначей» отправится сначала на Принцессу, нам придется ждать его еще месяц-полтора.

— Почему ты думаешь, что он изменит маршрут? — встревожился Дик Тейлор. — В секретном письме сказано, что из Кост-Касла «Феникс» и «Скарборо» сначала проследуют в Форт-Джордж, а потом уже — в Пойнт-Гэлли.

— А ты разверни карту, дружище, — ответил штурман. — Шторм отбросил «казначея» к островам Святого Духа. Так?

— Капитан Эштон уверяет, что так, — кивнул Тейлор.

— Куда же ближе идти от этих островов?

— Конечно, к Принцессе.

— То-то и оно!

— Да-а, — несколько удрученно протянул капитан «Причуды», — если это случится, мы проторчим здесь чересчур долго. Может, лучше изменить наши планы?

— Что ты предлагаешь? — спросил Эванс.

— Выйти в море и взять курс на острова Святого Духа.

— Предположим, мы сделаем это, — промолвил Брэдли. — Мы сделаем это, а «Феникса» там не обнаружим. Что тогда?

— Тогда можно будет наведаться в Пойнт-Гэлли. Если «казначей» окажется там, мы подкараулим его…

— Чушь! — скривил губы адмирал. — Вдруг его там не будет? Вдруг он отправится сюда?

— Мы можем оставить в Форт-Джордже часть наших людей, — нахмурил брови Дик Тейлор.

— А ты уверен, что эти люди, захватив добычу, пожелают дождаться возвращения остальных?

— Я не уверен, — ответил за Тейлора Чарли Эванс.

— И я, — поддержал его штурман. — Сужу о них по себе.

— Нам нет нужды менять наши планы, — твердо заявил Брэдли. — Здесь, на Генриетте, рыбка сама заплывет в нашу сеть. Если губернатор Моррис справится с ролью приманки, а я на это надеюсь, мы сумеем околпачить капитанов «Феникса» и «Скарборо», и денежки компании достанутся нам без лишних хлопот.

— Не верю я ему, — процедил Дик Тейлор. — В решающий момент губернатор нас предаст.

— И погубит свою дочь? — деланно усмехнулся Билли Брэдли.

— Зачем же? Победа — барышня капризная. Она может оказаться на стороне королевских моряков, и тогда не мы, а они будут диктовать свои условия.

— Пока мисс Моррис находится на борту «Королевского охотника», никто и никогда не сможет играть с нами в подобные игры! — повысил голос адмирал.

— У вас в плену находится женщина? — удивился Эштон. — Для меня это новость!

— Ты что, забыл, о чем я тебе рассказывал? — обратился к американцу Пит Хилтон. — Кэрол Моррис, дочь губернатора, является нашей заложницей.

— Я знаю, — кивнул Эштон, — знаю. Однако мне и в голову не могло прийти, что вы держите ее здесь, на судне. Где же она? Почему вы прячете ее? Пусть леди украсит своим присутствием нашу компанию!

Глаза Билли Брэдли сузились.

— Нет, — сказал он решительно, — она будет сидеть под замком.

— Почему?

— Здесь собралась слишком невоздержанная публика…

— Видать, барышня хороша собой? — Эштон осклабился и мечтательно протянул: — Эх, взглянуть бы на нее хотя бы одним глазком.

— В свое время.

— Кажется, наш адмирал записался в опекуны, — с иронией в голосе фыркнул капитан «Причуды». — Это повод для того, чтобы еще раз выпить!

Почувствовав в словах Тейлора насмешку, Брэдли едва не ответил колкостью на колкость, однако его выдержка могла произвести на компаньонов гораздо большее впечатление, чем неоправданная горячность, и он сдержался.

Некоторое время командиры ели и пили молча, перебрасываясь отдельными репликами. Потом Чарлз Эванс, Педро Нуньес и Джим Флай решили сыграть в покер, а капитаны, штурман Хилтон и адмирал, набив трубки виргинским табаком, затеяли спор о том, в какие края им безопаснее всего отправиться после того, как они захватят «казначея». Дик Тейлор не хотел возвращаться ни в Европу, ни в Америку. По его мнению, лучше всего было уйти на Мадагаскар, где у пиратов имелись тайные убежища и где они могли не опасаться, что до них доберутся королевские судьи и палачи. Эштон не соглашался с ним, уверяя, что в лесах Мадагаскара можно жить и без денег, а с деньгами лучше податься в американские колонии, где за умеренную плату любой губернатор с готовностью закроет глаза на происхождение привезенных ими богатств. Пит Хилтон напомнил коллегам о королевской амнистии, обещанной тем пиратам, которые добровольно оставят пиратское ремесло и сдадутся властям в любой из колоний его величества до 1 июля 1719 года.

— Денежки можно было бы припрятать где-нибудь в надежном месте, — сказал он, — а после получения амнистии вернуться за ними.