глаза говорили мне о многом. Его терпение, настойчивость, решимость, внимание, нежность сделали свое дело. Его я считала самым порядочным, и как-то незаметно влюбилась. Что же мне делать? Детей рожать я умею, а мужчин, получается, любить не умею. Нет, Митю я очень люблю. Возможно не так, но люблю, как умею. Я представить себе не могу: как я буду жить без него, если он соберется и уйдет? Жить то я буду, только как? У меня хватит сил, ума и средств одной поднять мальчишек, но при этом, я сама добровольно поставлю на себе жирный крест. Как обходиться без его утренних остроумных шуток, без его прощальных поцелуев, без его голоса и смеха в этой квартире? Кто будет меня «критиковать» и хвалить за обеды и ужины? Кто будет поднимать меня на руки, и кружить, радуясь со мной моим успехам? Кто будет так живо интересоваться нашими делами прошедшего дня? Кому я еще буду нужна с двумя детьми, кроме него? Его отношения с Алексеем ближе, чем у меня с сыном, но я не ревную. Мне нравится все, что делает Митя. Господи, не дай мне совершить глупость, – думала Александра, видя перед собой образ мужа. – Митя прав в одном: нельзя одними подозрениями перечеркнуть все хорошее, что между нами было». Ее мысли прервал телефонный звонок. Звонил Вадим.

– Саша, я не пытаюсь выгородить друга, – сказал он, после приветствия. – Димка эту дамочку даже пальцем не коснулся. Я тебе клянусь. Сама подумай, на фиг бы Димка звал постороннего, чтобы показать царапины? Зачем ему были нужны свидетели? Мила не прощает обид, а Димка ее отверг, за что и поплатился. Подлыми бывают не только мужчины, но и женщины. В нашем классе она была такая одна.

– У вас круговая порука? – спросила Саша с иронией.

– У нас школьная дружба, Саша. Будь Димка не порядочным, или «юным мстителем», вроде меня, я не стал бы тебе звонить, а молчал бы в тряпочку, чувствуя свою вину. Это же я пригрел змею в своем доме.

– Вадим, пожалуйста, не будь адвокатом. У нас и так в семье их два. Мы разберемся.

Прошла неделя. Все это время они прожили, как два добрых соседа. Дмитрий процесс выиграл и в четверг пришел с цветами.

– Решил начать с цветов? – спросила Саша, принимая от мужа желтые розы. – Я на осадном положении, но взять меня измором не вариант.

– Тебя можно взять только лаской и нежностью, тогда есть надежда, что ты не выпустишь свои колючки, – говорил он, целуя ее в щеку. – Санька спит?

– Угомонился минут двадцать назад. Нам гулять пора, а он уснул раньше времени. Обедать будешь?

– Саш, родная моя, я понимаю тебя, твои сомнения, – говорил он, переодеваясь. – Пойми и ты меня. Давай уже мириться.

– С чего ты хочешь начать свое перемирие?

– Если позволишь, с поцелуя, – не дожидаясь ответа, он обнял ее и поцеловал.

Один поцелуй перешел в другой, третий и Саша уже не помнила, кто из них кому помогал снимать легкую одежду. Она лишь слышала голос мужа: – « Я люблю тебя, Сашка, люблю»…

Закончив парить в облаках и спустившись с небес на землю, Дмитрий продолжал крепко обнимать жену, вдыхая аромат ее волос. Ему все еще не верилось, что Саша перестала не доверять и все возможно будет, как прежде.

– Сань, рассказывай: в чем причина, что ты сменила гнев на милость? Ты мне поверила или сделала вид, что поверила?

– Ты теперь знаешь мою реакцию на предательство, а мне нужно было «выпустить пар», который я носила в себе и чуть не взорвалась. Мить, прости меня. Я наговорила много и разного от злости и обиды. Знаешь, я никогда никому не навязывалась. Если мне мужчина был симпатичен, я давала ему самому право выбора и никогда не просила остаться, – говорила она, глядя в глаза мужу. – Ты очень мне дорог и нужен. Мы не будем больше возвращаться к вопросу об измене и, если она произойдет, мы расстаемся без ссор и обид, упреков и раскаяний. Мы не будем прислушиваться к мнению и советам психологов. Мудрость хороша там, где имеют место искренние чувства. Я люблю тебя так, как умею. Ты сумеешь сделать из меня ту Сашу, которая тебе нужна не ломая меня. Я в твоих руках, как глина, ваяй свою Галатею. Только помни одно, обожженная глина очень хрупкая. Да, звонил твой друг Вадим. Так яро за тебя заступался.

– Вадим? С чего это вдруг? Я никого ни о чем не просил, тем более защиты адвоката. Он даже не пришел тогда, когда я его позвал, а пришла Алла. Нашла в шкафчике какую-то жидкость и протерла мне спину. Еще и съязвила, что, если бы ее муж пришел домой с такой спиной, она не поверила бы его рассказу. Утешила. А сколько я наслушался советов, пока развозил их по домам? Всех и не запомнил. Сань, прости меня. Глупо было не сказать всего сразу. Я не только тебя «накрутил», но и сам «извелся». Одно дело, когда ты виноват и не знаешь, как оправдаться, и совсем другое дело, когда ты невиновен, а чувствуешь себя последним подлецом. Сашка, ты так меня отчитала, как школьника, – говорил Дмитрий, обнимая нежно жену.

– А ты, с одной стороны, и есть школьник, который вместо того, чтобы сказать все как есть, предпочел смолчать в надежде «авось пронесет». С другой стороны, ты оказался очень мудрым и дал мне выговориться. Начни ты возражать, я и думать боюсь, чем могло все закончиться. Весь этот вздор, мог перерасти в крупный семейный скандал, – отвечала жена, глядя на него пристально своими синими глазами.

Дмитрий прочел в них не только понимание, но и прощение.

Глава 9

Прошло две недели с тех пор, как Мила Савченко вернулась после встречи десяти выпускников в свою питерскую квартиру. Это была ее инициатива, ее каприз и ее «показательное выступление». После школы она не встречалась ни с кем из одноклассников. Ее жизнь складывалась очень удачно. Уже через год, после окончания школы, она вышла замуж. Молодая, здоровая и очень красивая, она разбила ни одно мужское сердце. Мила уехала с мужем сразу в Лондон, потом в Канаду. Но ее семейная жизнь длилась недолго, всего шесть лет. Ей было двадцать пять, когда она, втайне от мужа, прервала свою нежелательную беременность. Ее семейная жизнь дала трещину. После скандального развода, возвращаться домой, где все считали ее успешной и счастливой, она посчитала глупо. Оставаться в Канаде,