– Нет, мальчик, это зелье для меня. Для сегодняшнего колдовства мне понадобится немало сил.

– А я? Что должен буду делать я?

– О, мой юный безумец… Что должен делать ты… – Колдунья усмехнулась. Было что-то настолько страшное в этой усмешке, что Хасан поежился. – Ты, мой юный друг, должен будешь возлечь со мной, отдать мне свою страсть, принять страсть мою. И тогда, в миг наивысшего накала страсти, ты сможешь осуществить мечту – вдохнуть жизнь в свою любимую.

– Я смогу сделать это сам? И мог сделать такое раньше? Сам?

– О нет, мальчик, отнюдь не сам. Но без твоей души, без твоего желания все остальное будет лишь глупым и пустым колдовством.

– Я не понимаю, о Марджана.

– Доверься мне, мальчик… Просто позволь мне руководить тобой от первого поцелуя до того мига, когда твоя мечта оживет.

– Повинуюсь.

– А теперь расположи статую так, чтобы она была обращена лицом к этому очагу. Ведь это не простой огонь. Это огонь, который она должна впитать, дабы сбросить каменные оковы.

Хасан безмолвно повернул статую, не удержавшись, впрочем, от того, чтобы нежно не провести ладонью по ее щеке.

– А теперь иди сюда, юноша. И позволь себе не просто насладиться страстью. Отдайся ей так, будто от этого зависит вся твоя жизнь.

– Повинуюсь тебе, прекраснейшая.

О да, Хасан повиновался с радостью. Ибо как ни были высоки его чувства к каменной Айне, но смуглокожая, юная и сильная Марджана была необыкновенно желанна.

К удивлению юноши, колдунья вовсе не спешила падать в его объятия. Более того, она с усмешкой поглядела на Хасана и, взяв его за руку, повела в соседнюю комнату. Там парило горячей водой огромное корыто, вокруг которого были разложены принадлежности для мытья.

– А теперь, мальчик, тебе следует делать все, что я повелю. Неужели ты думал, что простого соития будет довольно, чтобы оживить твою грезу? Тебе следует пройти весь путь, каким идет варвар, поднимаясь до высокого, воистину небесного чувства. Теперь встань: снимем-ка с тебя штаны, Хасан. Они невероятно грязны. Всю эту одежду надобно спалить!

Руки Марджаны тем временем развязывали его кушак. Затем она быстрым движением стянула шаровары.

– А теперь в воду, Хасан! – скомандовала она.

– Я в твоих руках, красавица! – Он отшвырнул шаровары и забрался в корыто, где уселся поудобнее на специальное сиденьице. Его черные глаза широко раскрылись, когда он увидел, что Марджана будничным движением освобождается от бледно-лилового кафтана – того самого, в котором он ее увидел вчера.

– Ч-что это ты делаешь? – проговорил он сдавленным голосом.

– Ну не думаешь же ты, в самом деле, что я буду мыть тебя, стоя снаружи, глупый мальчишка? – бесстрастно сказала она. – Я составлю тебе компанию. Но не в моих правилах мыться одетой. – И Марджана забралась в воду.

– Но помни хорошенько, Хасан, – нынче ночью нашу страсть в должное русло направляю я! Позже, когда ты вполне поймешь, что значит обладать ведьмой из рода Аль-Абдалла, верховодить станешь ты. Ежели же ты поведешь себя словно лесной зверь, я не смогу подарить тебе воистину неземное блаженство… А не испытав его, ты не сможешь подарить жизнь твоей каменной любимой. Ты понимаешь меня? Согласен мне подчиниться? Я горжусь своими талантами и желаю их проявить нынче же – и сполна!

В его черных глазах вспыхнуло пламя. Чтобы женщина верховодила им в любви? Такого он еще не испытывал…

Хасан кивнул:

– Как скажешь, Марджана. Я – глина в твоих нежных пальчиках. Делай что пожелаешь – лишь дай мне вкусить то, что обещала!

– Нынче ночью я подарю тебе столь много… – соблазнительно промурлыкала она. – О, с этой ночью не смогут сравниться все твои прежние ночи, вместе взятые…

Огонь в глазах Хасана разгорелся еще ярче.

– Открой рот, – велела она и, когда он подчинился, принялась тереть его зубы куском грубой ткани. Затем подала ему маленький серебряный бокал. – Набери эту жидкость в рот, Хасан, но не глотай, а как следует прополощи и выплюнь назад в бокал. Это не любовное зелье, а лишь простая целебная вода. Теперь твое дыхание чисто и достойно прикосновения уст ведьмы великого рода.

Сердце Хасана бешено забилось, когда Марджана подарила ему нежный поцелуй.

– О-о-о, вот так гораздо лучше! – одобрительно произнесла она, причмокнув. – Любовник должен быть приятен во всех отношениях – в том числе и на вкус… А теперь, Хасан, займемся твоей головой. Она быстро и умело вымыла черные волосы Хасана. Они чуть вились, но были грубы на ощупь… Должно быть, юноша в последний раз совершал омовение очень давно. Потом она досуха вытерла голову Хасана полотенцем. Затем, взяв чистую и свежую салфетку, она вымыла ему лицо, изумившись, сколь сильно испачкалась белоснежная ткань…

– Полно, да умывался ли ты хоть раз в своей жизни? – спросила она, оттирая его черную шею и уши.

Но разомлевший Хасан молчал. Теплая вода расслабляла усталые мускулы. Как же приятно ему было! Наконец он лениво промолвил:

– Поверь мне, волшебница, лишь последние несколько… нет, не помню, сколько дней, превратили меня в столь неугодного твоему взору человека. Но моя цель была столь близка. Она, словно путеводная звезда, звала меня за собой.

Марджана смолчала, но наградила его легкой улыбкой. Она всецело сосредоточилась на заботах о его теле. О, он должен полностью углубиться в свои желания, полностью уйти в мир чувств. Вскоре настанет время ее учителя – наверняка луна уже скрылась за горами! Грациозным и неторопливым движением она взяла мочалку и щедро намылила ее, затем принялась тереть его широкую, покрытую темными волосками грудь. Вскоре на груди появилась обильная пена, и соски Хасана – нежно-розовые среди нежной белизны – выглядели странно беззащитными… Осторожно она ополоснула его. Потом вымыла одну руку, затем ладонь, вычистила ногти… Потом неторопливо занялась другой рукой.

Повернув его, она стала тщательно тереть спину, периодически смывая пену и щедро поливая его ароматной водой.

– А теперь придется тебе встать, Хасан: мне надо вымыть все то, что сейчас скрыто под водой.

С жеманным смешком, более подходящим для девушки, он подчинился. Теперь настала очередь Марджаны удивляться – его мужское естество было твердо словно камень…

Девушка не обратила ни малейшего внимания на это впечатляющее зрелище – она аккуратно намылила одну ногу, потом стала тщательно ее тереть и незаметно нажала на тайную точку под коленом. Со скрытым удовлетворением она увидела, как вмиг пропало все желание Хасана. Этому фокусу когда-то очень давно научил ее один из дервишей, на поверку оказавшийся девушкой. Должно быть, ей это удивительное знание послужило не раз. Теперь она спокойно продолжала свое занятие – вымыла другую ногу, зад, живот и пах…