– Да мы в курсе! – улыбнулся оперативник. – Но все вопросы по этому поводу – к следователю. Пройдемте в машину! И, прошу вас, без глупостей!

Через полчаса машина остановилась возле Следственного управления, и вскоре Марина сидела в кабинете следователя и давала показания. Адвокат был рядом с ней. Она узнала, что Вадима должны в течение месяца экстрадировать в Россию, должны быть проведены следственные действия с их участием, и пока эти следственные действия не пройдут и не будет официального опознания Вадима, ей придется посидеть в следственном изоляторе. Это известие было для Марины полной неожиданностью.

Адвокат успокаивал ее:

– Не волнуйтесь! Я сейчас обращусь к кому нужно. – Он намекнул на Чубарова. – И он ускорит этот процесс. Главное – Вадима нашли.

Сейчас перед Мариной стояли две проблемы, которые очень волновали ее: помещение ее в СИЗО и продолжительность времени до экстрадиции Вадима. А вдруг что-то произойдет? Вдруг Игорь, который явно замешан в этих делах, что-либо предпримет и Вадима уберут? Вадим в Греции находится под домашним арестом, никто его не охраняет…

– Я категорически протестую против задержания моей клиентки и помещения ее в следственный изолятор, – сказал адвокат. – Я напишу жалобу!

– Пишите, пишите, – махнул рукой следователь. – Но дело в том, что у нас есть повод для задержания вашей клиентки.

– Какой еще повод?

– Даже если мы представим, что она не обвиняется в убийстве своего мужа, если он появится в России, если будут проведены следственные действия и будет полностью доказана ее невиновность, то наличие фальшивого паспорта – это статья Уголовного кодекса. Вы же знаете это не хуже меня!

Адвокат замолчал. Аргументы следователя были убедительными. Но Марину волновало не это, а помещение ее в следственный изолятор. Что ее там ждет? А вдруг Игорь предпримет попытку убрать ее?

Марина сидела в кабинете следователя. Было уже поздно, за окном стемнело. Она понимала, что скоро допрос закончится. Следователь протянул ей заполненные бланки допроса.

– Подпишите, пожалуйста!

Марина быстро прочла текст, затем передала листки адвокату. Виктор Михайлович просмотрел написанное.

– Все в порядке, – кивнул он, возвращая бланки Марине.

– Вот видите, – улыбнулся следователь, – я иду вам навстречу. По поводу фальшивого паспорта я оформил явку с повинной, как будто вы сами пришли ко мне и предъявили его. А эпизод по пересечению границы с использованием фальшивых документов мы вообще изъяли.

– Значит, есть основания выпустить мою клиентку на свободу под подписку о невыезде? Или под домашний арест? – тут же спросил адвокат. – Мы согласны на все.

– Думаю, что это невозможно, – покачал головой следователь, – поскольку формально погибший супруг Марины Андреевны следствию не представлен и мы не удостоверились, что он жив…

– Хорошо, – предложил адвокат, – пускай Марина Андреевна до утра, пока нет решения суда о ее аресте, побудет на свободе.

Следователь достал из папки какую-то бумагу:

– Вот решение Пресненского суда о ее заочном аресте.

– Как это? – не поняла Марина.

– Как только вы не явились на обжалование меры пресечения, – стал объяснять следователь, – предыдущий следователь подал в суд заявление о вашем заочном аресте. И суд удовлетворил его. А вы должны этому подчиниться. Сейчас вас отвезут в следственный изолятор.

– В какой?

– В следственный изолятор номер шесть. Он у нас единственный в Москве для женщин, в районе метро «Текстильщики».

– Ничего, Марина Андреевна, – стал успокаивать Марину адвокат, – я буду вас навещать. Побудете там некоторое время, а как только Вадима доставят и проведут следственные действия, то вас сразу же выпустят. Ведь так? – Он повернулся к следователю.

– Да, так, – кивнул тот, – если он подтвердит…

– Что он должен подтвердить? – удивилась Марина.

– Что вы его не убивали.

– Так он же живой! Как я могла его убить?!

– Ну, может, была какая-то попытка с вашей стороны… – продолжал следователь.

– Послушайте, – остановил его адвокат, – вы уже начинаете откровенно подозревать мою клиентку в том, чего она не совершала!

– Что вы, я просто так, предполагаю… – усмехнулся следователь.

Виктор Михайлович встал, еще раз повторил, что будет навещать Марину, и вышел из кабинета. Почти сразу вошли двое оперативников, надели на Марину наручники и вывели ее из здания Следственного комитета. На улице ее посадили в легковой автомобиль.

Машина с большой скоростью мчалась по ночной Москве. Вскоре свернули на Шоссейную улицу и остановились возле большого здания, напоминающего крепость – в форме шестиугольника, с внутренним двориком. Каждый угол сверху бы украшен башенкой, напоминавшей шахматного ферзя.

– Это и есть следственный изолятор, – произнес один из оперативников, обращаясь к Марине. Второй достал телефон и позвонил кому-то. После этого он вышел из машины, нажал на кнопку возле массивных ворот. Ворота открылись, и машина въехала на территорию.

Небольшие формальности, личный досмотр, душ – и вот Марина, получив матрас, одеяло и подушку, шла по коридору. Справа и слева она видела металлические двери с глазками – камеры, где находились арестованные. Наконец она в сопровождении женщины-конвоира поднялась на второй этаж.

– Стоять! Лицом к двери! – услышала Марина. Конвоир посмотрела в глазок, словно убеждаясь, что в камере все спокойно, затем вставила в замочную скважину массивный ключ и открыла замок. Дверь открылась.

– Пошла! – произнесла женщина. Марина вошла внутрь. Дверь тут же захлопнулась.

Камера была прямоугольной, около двадцати квадратных метров. Напротив двери – небольшое окошко почти под потолком, очень узкое. Окно было открыто. За рамой была решетка, а за решеткой – железные скобы, напоминающие солнцезащитные жалюзи. На тюремном сленге они назывались «реснички» – не давали заключенным возможности что-то видеть ни внизу, ни вверху.

Марина осмотрелась. Тусклый свет лампочки над дверью, защищенной металлической сеткой, позволил ей разглядеть обстановку. Камера была рассчитана на шесть человек. Три двухэтажные шконки располагались у правой стены и три у противоположной. Посередине – большой стол, с двух сторон – лавки. Все это было прикреплено к полу большими скобами. В углу камеры, за небольшой, около метра высотой, загородкой находился туалет, «дальняк», с раковиной для умывания. В другом углу стоял небольшой телевизор, который работал без звука. Видимость была плохая, так как антенны у телевизора не было. Все обитатели камеры спали. Марина положила вещи на свободное место. Посидев несколько минут, она улеглась, закрыла глаза и почти сразу уснула, измотанная событиями прошедшего дня…

На следующее утро Марина познакомилась со своими «соседками». В камере кроме нее находились пятеро женщин. Двое обвинялись в убийстве, одна проходила по делу о грабеже, одна – за хранение и распространение наркотиков, а пятая была мошенницей-аферисткой. «Да, – подумала Марина, – подходящий контингент! Но надо было как-то сосуществовать…»