– Вы можете встать? – спросил Хайдеггер.

Я кивнул. Голова еще кружилась, но передвигаться я был в состоянии. Это обрадовало моих спутников. Мне предложили воду, тушенку и хлеб, после чего начался очередной переход.

Мы шли по пустыне уже несколько дней. Призрачные города и водопады маячили в отдалении, но сразу же исчезали, как только мы пытались к ним приблизиться. Измучившись и истомившись от жажды, мои спутники готовы были бросаться друг на друга по любому поводу, когда на горизонте показался островок изумрудной зелени.

– Не сворачиваем! Мираж. – крикнул хриплым голосом Хайдеггер. – Куда вы?

Но мы брели, почти ничего не соображая. Пятно притягивало нас. Рампа бессильно махнул рукой и поплелся за нами.

К нашему удивлению, чем ближе мы придвигались к оазису, тем четче становились его очертания. Мираж не растаял даже, когда нам пришлось прямо упереться в стену густой зеленой травы, за которой слышался птичий гвалт, хруст веток и плеск воды. Чуть дальше виднелась молодая рощица, над которой вился птичий базар.

– Следует разделиться и обследовать это место. – сказал Хайдеггер. – Встретимся здесь же. Господа, будьте бдительны. Если что, сразу стреляйте.

Мы двинулись в разных направлениях: Бауэр направо, Хайдеггер налево, а я, чуть постояв на месте, пошел на плеск воды, сквозь густую болотную траву, разросшуюся выше человеческого роста. Через несколько минут я увидел в просвете желтоватую водную гладь, и вдруг слабый ветер донес до моего слуха чьи-то голоса. Они не могли принадлежать моим спутникам, хотя бы потому, что один из них был женским.

Я чуть раздвинул траву руками и разглядел край песчаного плеса. Совсем близко от меня стояли двое. Девушка склонялась к воде и с наслаждением умывала лицо, а мужчина держал в руках горку грязной посуды. Это были Маша и Шлиссенджер. Я медленно присел на корточки от удивления.

– Ветер-то какой хороший! – Маша выпрямилась, вскинула руки и потянулась всем телом.

– И что такие девушки делают в Тибете? – с удовольствием глядя на нее, спросил Эйб.

– Моют миски. – рассмеялась она. – Слава. Богу, еще песок есть.

– Давай, давай. Еще намоешься. Береги руки для Лабримана. – бросил ей Шлиссенджер, храбро вступая в воду и погромыхивая тарелками. – Итак? Какая у тебя информация?

– Итак… – озорная улыбка, дрожавшая у Маши на губах, мигом исчезла. – Ключом должен послужить перстень. Лорд получил его на Мальте, в гостинице «Финикия».

– Все правильно. – задумчиво кивнул Эйб. – Продолжай в том же духе. Кстати, Лабоиман не замечает, что именно тебя интересует?

– Думаю, нет. – покачала головой Маша. – Я вообще его ни о чем не спрашиваю, просто слушаю. Он постоянно хнычет. Считает, что лорд его подавляет своими странными идеями, ну и так далее…

– Прекрасно. – Эйб кивнул. – Чтоб ты делала, если б я не научил тебя анализировать информацию? В советских школах не преподают логики. Говорят, у Ульянова была по ней двойка.

– Заметно. – кивнула Маша.

– Ого! Да ты становится контрреволюционеркой. – развеселился Шлиссенджер. – Однако, мне пришлось потрудиться, чтобы сделать из ворошиловского стрелка критически мыслящую личность.

– Заткнитесь, а? – попросила Маша.

Она отобрала у Шлиссенджера чистую посуду и повернулась, что бы двинуться в обратный путь, как вдруг картинка перед моими глазами дрогнула, зелень и голубизна стали расплываться, вместо них в лицо мне вновь бросилась сухая желтизна выжженной земли и пыльно-белое небо. Я находился в той же пустыне, никакой травы, воды, птиц и мокрых листьев, налипших мне на ботинки, не было. Но я был не один. Прямо передо мной, в полном изумлении глядя вокруг себя, стояли Шлиссенджер и Маша.

– Уже третий раз. – зло сплюнул Эйб. – Мыли, мыли, опять вся посуда грязная!

– Странные здесь миражи. – заметила девушка. – Миражи, внутри которых можно находиться.

И тут они увидели меня. Маша вскрикнула от удивления и уронила миски, Шлиссенджер сделал шаг назад.

– Мне не рады? – осведомился я стараясь наглостью справиться с собственным смущением.

– Лагер! – только и мог выговорить Эйб. – Я думал…

– И я. – я шагнул вперед и протянул ему руку.

– Если б я не был так рад вас видеть, я бы сказал, что подслушивать нехорошо. – Шлиссенджер вновь обрел свою всегдашнюю манеру говорить. Он тоже шагнул мне навстречу и крепко обнял меня. – А где Тохто? Вы с ним вышли?

– Нет. – я покачал головой. – Он тоже потерялся в пещерах. Я думал, вы погибли. Куда вы делись?

– Разве проводник вам не сказал? – лукаво осведомился он. – Меня унес маленький народец Эли. Чертовски милые ребята! Я подарил им свой кожаный ремень, а они показали мне дорогу наружу. Обещал вернуться с дюжиной ножей…

– И вилок. – оборвал я его, чувствуя, что меня снова беззастенчиво дурят.

Глядя на нас, Маша заходилась от смеха, Эйб тоже смеялся.

– Значит вы обманули, маленьких дикарей? – мстительно спросил я.

– Что поделать? – развел руками Шлиссенджер. – Я от природы очень лжив. – он подтолкнул меня вперед. – Идемте в лагерь. То-то все обрадуются!

Его последние слова были произнесены с такой издевкой, что я понял: желанными гостями мы не будем. Действительно, появление так сказать немецкой части нашей экспедиции не было воспринято на ура. Все итак расстроенные исчезновением прекрасного миража, уставились на нас с каким-то тупым удивлением, а когда, пришли в себя, лорд произнес весьма, двусмысленную тираду о том, что пустыня таит много неприятны неожиданностей.

– Я думаю, Лагер, вы снова поселитесь со мной? – сказал Эйб, знаком приглашая меня в нашу палатку. – Вам надо бы выдрыхнуться хорошенько.

Я растянулся на дне и с наслаждением выпрямил ноги. Сновидения мои были на этот раз приятными.

Когда я проснулся, то обнаружил, что лежу, заботливо упакованный в спальный мешок, моя одежда проветривалась на воздухе, а тяжелые в дребезг разбитые ботинки стояли у входа в палатку.

– Не надо благодарностей. – заявил Эйб, заглянув с улицы. – Вставайте скорее, ужин проспите.

Первыми, кого я встретил на улице, были доктор Бауэр и Хайдеггер. Они шли со своими мисками к костру. Настроение у обоих было подавленное.

– Я вижу, вы вовсе не расстроены, Лагер, – кисло сказал мне профессор, – что мы вновь наткнулись на этих янки. Это после всего того, во что мы вас посвятили?

– Да, но мы же спасены. – пожал я плечами. – Вода, еда, наши вещи, даже мулы! Как вы собирались двигаться дальше?

– Зарубите себе на носу, Фриц, – холодно сказал Рампа, – они нам мешают. Или может быть не всем? – он вопросительно скосил на меня глаза.

– Мешают. – нехотя согласился я. – Но некоторые нам обрадовались.