– Не понимаю, Прохоров мне сказал, что вы его не пустили в операционную и сами прооперировали больного, – несколько смягчился Николай Кузьмич.

– Его фамилия Прохоров?

– А вы даже его фамилию не удосужились спросить?

– Извините, я как раз уже оперировал, и как-то не до того было, а ваш доктор не представился и не стал дожидаться конца операции. Просто по-тихому свинтил. Кстати, он взял историю болезни, а сам в ней ничего не написал.

– Ладно, я разберусь, – уже совсем спокойно произнесла трубка, – как там сейчас состояние пациента. Возможно, мы его завтра переведем в областную больницу.

Было еще два звонка от главного врача и из приемной губернатора. Не сговариваясь, говорившие в холодно-вежливой форме поинтересовались прошедшей операцией и состоянием Засса после нее. Правда, главный врач в конце добавил, чтоб после сдачи дежурства Егоров зашел к нему в кабинет. Будет непростой разговор.

Главный врач обычно мало интересовался лечебной работой. Александр Федорович видел его всего два – три раза в год на каких-нибудь общебольничных собраниях. Практикующие врачи чаще встречались с начмедом Александром Васильевичем, ему же сдавали дежурства.

Вторая ночная половина дежурства прошла относительно спокойно. Около полуночи Егоров удалил воспаленный аппендикс у молодого узбекского парня и в три часа ночи прооперировал пьяненькую женщину с ранением печени – жертву семейных разборок.

Наступило утро понедельника. Все так же ласково грело летнее солнце. Все так же щебетали птицы. Все так же теплый ветер заносил через приоткрытые окна пьянящие ароматы свежей, отмытой ночным дождем листвы цветущей черемухи.

Егоров приоткрыл окно, вздохнул полной грудью и посмотрел на линию горизонта. Там, над кромкой синеющего вдали леса, зарождалось новое солнце. Уже угадываются его теплые лучи и отличная погода на сегодня. Только на душе у хирурга было тоскливо и муторно. Мало того что не выспался, так еще буквально через пару часов предстоит беседовать с главным врачом о вчерашней стычке с народным избранником. Главное, что с этим Зассом сейчас все нормально: неплохо отошел от наркоза и от операции, разговаривает, настораживающих моментов со стороны живота нет.

– Проходите, садитесь, – индифферентным голосом произнес главный врач вошедшему к нему в кабинет Егорову. – Ну, расскажите подробней, что там у вас вчера произошло?

Хирург оглядел кабинет. Давненько он здесь не был, пару лет точно. За это время в кабинете выполнен дорогой ремонт и поменяна мебель. Теперь вместо доставшихся главному врачу от своих предшественников еще с советских времен: массивного стола, покрытого зеленым сукном и рассыпающегося на глазах дерматинового дивана, стоит приличная офисная мебель. Жесткий и узкий диван заменили на кожаный – мягкий и широкий, и стоит он, наверное, немалых денег. Егоров вспомнил продавленный их диван в ординаторской хирургического отделения, вылезший через лопнувшую дерматиновую обшивку поролон и ему стало грустно.

Но больше всего его поразило обилие разного рода дипломов, сертификатов, и других красивых картонных прямоугольников с надписями на разных языках и печатями, вставленными в изящные рамки и висевшими на большой белой стене, справа от восседающего за столом главного врача. Свободного места на этой стене почти не осталось. Над головой руководителя больницы висели портреты президента и губернатора. Между ними и чуть ниже фотография самого хозяина кабинета, где не раз видимый по телевизору солидный господин в дорогом черном костюме, пожимая руку, вручал главному врачу очередную картонку. Фамилию господина Егоров сейчас с ходу вспомнить не смог.

Присев на предложенный деревянный стул напротив начальника, в который уже раз Александр Федорович уставшим голосом поведал вчерашний случай. В подробностях обрисовав все детали. Главный врач, сидя в своем высоком кожаном кресле, внимательно следил за ним, ни разу не перебив.

– Ну, как-то так, – закончил свое повествование хирург и поднял взгляд на руководителя.

– Нда-а-а, – протянул главврач, постукивая по гладкой крышке стола тупым концом красного карандаша, – наворотили вы тут делов.

– Не понял?

– А чего тут понимать. Этот самый депутат друг и соратник нашего губернатора. Очень он на вас опечалился.

– То есть я должен был вместо ребенка взять на операцию его тестя?

– Сейчас уже поздно решать, кто что должен. Не стану ходить вокруг да около: мы люди взрослые, ценим время. Ничего личного: но вам следует написать заявление по собственному желанию. Это все, что я, от себя, могу для вас сделать.

– Как? – У Егорова от неожиданности рот приоткрылся, и он с минуту не мог собрать свои мысли в одну кучу. – За что?

– Александр Федорович, разве вы не понимаете?

– Нет, я не понимаю. Разъясните, пожалуйста.

– Все просто: губернатор рекомендовал вас уволить. Вот и все! Вы хотите по статье?

– А что, есть такая статья?

– Был бы человек, а статья найдется, – все таким же ровным голосом ответил главный врач и посмотрел в не прикрытое шторами окно слева от себя, где на лазоревом небосклоне набирал высоту жаркий солнечный диск.

– Я должен подумать, – дрогнувшим голосом выдавил из себя Егоров.

– А чего тут думать: вам предлагают написать заявление по собственному желанию. В противном случае подберем статью. Сами знаете, со статьей потом вряд ли куда в приличное место устроишься.

– Написал бы я это заявление, – взяв себя в руки, произнес Егоров, – но на мне простите, кредит висит – ипотеку за сына выплачиваю. Никак мне нельзя сейчас увольняться.

– Александр Федорович, еще раз повторяю – ничего личного. Вы отличный хирург, все мы это хорошо знаем, но сейчас задействованы такие силы. – Он с многозначительным видом поднял указательный палец правой кисти кверху, что я бы и рад вам чем помочь, но, увы, как говорится, себе дороже выйдет. С вашими золотыми руками, полагаю, вам будут рады в любом учреждении.

– Мне сейчас никак нельзя увольняться. И потом, если губернатор порекомендовал уволить, то все равно последнее слово остается за вами.

– Да, за мной, но… – Главный врач снова потыкал пальцем в потолок. – Идите, подумайте, через сутки дайте ответ. Надеюсь, вы примите верное решение.

Весть о том, что из-за конфликта с депутатом Егорова решили уволить с быстротой ветра разлетелась по больнице. После обеда к главному врачу с петицией пришли все заведующие клинических отделений.

– Как вы можете уволить практически единственного толкового, поливалентного хирурга? – кипятилась заведующая гинекологией. – Вы подумали, как мы без него?

– Незаменимых людей нет, – пожал плечами в ответ главный врач.

– Да, нет! Но и таких людей, как Егоров, тоже нет. Он гинекологическую патологию может прооперировать лучше иного гинеколога, я уже не говорю о…