Прохладный ветерок играл в зелёном море за изгородью, плутал в чёрных локонах Дорис.

— Тебе следует вернуться в дом.

Дорис не ответила, но минуту спустя пробормотала:

— Мне следовало найти кого-то другого. Когда ты уйдёшь, я не смогу жить как прежде. Те же коровы — обычно я управляюсь всего с двумя за одну дойку. У меня не получается укротить Дэна, когда требуется, и я бессильна отшить всех парней, которые приходят сюда волочиться за мной. Но ты уйдёшь всё равно.

— Такова сделка. Это положит конец твоим горестям. Это — или моя смерть.

— Нет! — Лицо Дорис вдруг ткнулось в мускулистое плечо Ди. — Нет, нет, нет…

Она не знала, что отрицает. Не знала, почему плачет. Оба стояли, не двигаясь, — что рыдающая юная женщина, как будто её слёзы могли удержать призрака, что поддерживающий её бесстрастный молодой человек. Затем, чуть погодя…

Дорис резко вскинула лицо. Над самым её ухом тихо зарычал Ди. Девушка хотела было спросить: «что случилось?», но тут её голова с силой оказалась прижата к груди охотника. Прошло ещё несколько секунд.

Два силуэта, купающиеся в багряном зареве, слились воедино, но тут мужчина хрипло, с запинкой произнёс:

— Теперь я в порядке.

Вскоре Ди мягко отстранил Дорис и быстрым шагом направился к дому.

Едва он обогнул угол сарая, дразнящий голос поинтересовался:

— Почему ты не стал пить её кровь?

— Заткнись, — с неприкрытым отвращением отрезал Ди.

— Девочка знала. Она знала, чего тебе хочется. Ох, только не корчи такую рожу, со мной этот фокус не пройдёт. Можешь бороться, если желаешь, но ты же аристократ до мозга костей! И доказывать тут нечего: когда тебе нравится женщина, тебя тянет не в койку, тебя тянет впиться в её бледную шейку, вот так-то!

И это была полная правда. Когда Дорис обнажила перед ним душу, когда он всем телом ощутил её живое тепло, лицо Ди превратилось в страшную маску вампира — такое лицо было у него, когда он пил кровь мидвичских медуз во тьме подземного акведука. Но на сей раз благодаря поистине сокрушительной силе воли дампиру удалось подавить порыв.

Голос продолжал:

— Девчонка видела твоё второе лицо. Даже если и нет, спорю, она почуяла твоё дыхание на своей шее. Почуяла запах проклятой крови. И всё же сказала, что ей всё равно. Валяй, изображай дальше славного парня. Ты поборол свою страсть и отверг желание девушки — так ли поступают разумные взрослые дампиры? Ты вечно бежишь — от своей крови и от людей, которым ты нужен. Когда ты говоришь им, что разлука предопределена, это всего лишь удобный предлог. Послушай меня. Твой отец…

— Заткнись, — повторил Ди, но на сей раз в его словах была нешуточная угроза.

Голос умолк. Взбежав по ступеням, Ди задумчиво вгляделся в степной простор и пробормотал:

— И всё же мне надо идти — идти и найти его.

— Ах, чёрт!

Глаза Ди заполнили всё видимое в бинокль пространство, и прячущаяся в тени фигура поспешно отпрянула, испугавшись, что охотник заметит стороннего наблюдателя, на миг забывшего, что он находится на холме в тысяче футов от фермы. Следил за охотником не кто иной, как распутный сынок мэра, который, как полагали, давным-давно покинул деревню. Греко был облачён в боевую форму.

— Сукин сын хочет заграбастать всё веселье!

Греко отшвырнул электронный бинокль. Ещё прошлой ночью, решив, что осторожность превыше доблести, он взобрался на вершину холма и стал приглядывать за фермой. Сейчас, лёжа на брюхе, толстяк потянулся к перемётной сумке, порылся в свёртках с едой и прочими припасами и извлёк наконец благовонную временную ловушку.

— Хе, ну, как солнце сядет, ты своё получишь. Я запалю эту штучку, ты приползёшь сюда как миленький, а я тебя колышком, колышком! А потом — Дорис под мышку, и прости-прощай, забытая богом задница, — злобно прошипел он, снова разглядывая ферму.

Вчера граф и его оборотень так застращали молодчика, что он отказался от всяких мыслей об убийстве вампира, решив вместо этого похитить Дорис. «Колышек» предназначался, естественно, для Ди.

— Интересно, пройдёт ли всё так же гладко, как и в прошлый раз? — Чьи-то слова обрушились на Греко, точно ледяной град.

— Какого?..

Вскинув глаза, Греко увидел сидящего на суку, прямо у него над головой, привлекательного молодого человека, который простодушно улыбался, несмотря на то что левая рука ниже локтя у него отсутствовала, а обрубок был обмотан окровавленной тряпкой. В представлении красавец не нуждался. Ну не удивительно ли — не прошло и суток с тех пор, как бандит потерял руку, а он уже взобрался на дерево и умудрился до полусмерти напугать Греко. Лицо бандита не выказывало ни малейших следов усталости и перенесённых страданий, разве что бледные тени жёстко залегли под глазами. Как же он был силён — и физически, и морально!

Рэй-Гинсей беззвучно спрыгнул на землю.

— К-к-к-какого чёрта тебе нужно?

— Не валяй дурака. Эта свеча по праву принадлежит мне. Из-за тебя я потерял руку. Я пришёл сюда, к ферме, в надежде на встречу с графом и вдруг — о чудо! — столкнулся с не менее интересной личностью. Итак, наша троица по-прежнему жива и невредима?

Речь была вежливой, но в ней чувствовалась такая сокрушительная мощь, что Греко невольно закивал в ответ.

— Так я и предполагал. В таком случае мне предстоит быстренько решить несколько вопросов, если я собираюсь стать одним из них. — После этой загадочной реплики молодой человек дружески, почти фамильярно обратился к Греко: — Не соблаговолишь ли составить мне компанию?

— Работать вместе с тобой?

— Судя по тому, что я видел с дерева, ты одержим юной леди с фермы, а её телохранитель является препятствием. У меня есть свои причины желать ему смерти. Ну, что скажешь?

Греко медлил с ответом.

Рэй-Гинсей подзадорил его:

— А уверен ли ты, что сможешь покончить с ним, даже с временной ловушкой и в боевой форме? С твоим-то мастерством?

Греко молчал. Именно потому он ещё не спустился с холма и не умыкнул Дорис. Пример графской дочери убедил его, что благовоние, источаемое ловушкой, весьма эффективно против чистокровных вампиров, но тут дело касалось получеловека, дампира, и толстяк не был на сто процентов уверен, что средство сработает. Он натянул боевую форму, и поскольку её только что отремонтировали, у Греко не было возможности испытать костюм. Если понадобится сила, неизвестно, выдадут ли его доспехи полную мощность.

— Хочешь сказать, если мы скорешимся, то сообща сумеем это сделать?

Хитрость Рэя-Гинсея подействовала.

Перестав улыбаться, красавец кивнул:

— Несомненно. Чуть только солнце сядет, я вступлю с ним в бой, а ты, будь любезен, жди подходящего момента, чтобы зажечь свечу. Если он откроется хотя бы на секунду, что ж, мои клинки не промахнутся…