— Пи*дец, — сказала я в пустоту, пнула дверь в последний раз и повернулась к ней спиной.

С кухни на меня смотрел Бублик. Судя по его лукавому виду, против моей компании он ничего не имел. Я решила было выпить кофе — на часах было начало десятого, самое время. Но ко мне противно льнула явно уже несвежая майка, а от волос ощутимо пахло сигаретным дымом.

— Пес, как ты думаешь, могу ли я одолжить одну из футболок твоего хозяина? — Бублик тявкнул и вывалил розовый язык. — Если что, я скажу, что это ты разрешил.

Снова с трепетом вошла в комнату Руслана. На полупустых полках в огромном шкафу идеальный порядок. Такой, что позавидовала бы моя мама. Носочек к носочку. Я быстро обнаружила простую белую футболку и через несколько минут уже принимала душ, закинув свои вещи на экспресс-стирку. Сомневаюсь, что Руслан был бы в восторге от того, как я здесь хозяйничаю, но он не оставил мне выбора.

А через полчаса мои тряпки уже висели на балконе, и я сама там же пила чай. Позади был разговор с мамой, которая была уверена, что я с Мариной, и разговор с Бубликом, который тявкал мне через дверь ванной все время, что я там была. Небо щерилось тучами и наваливалось липкой духотой. Терпко пахло смолой, всюду распускались почки, зеленела трава вдоль дорог, тут и там были разбросаны так и не высохшие после вчерашнего ливня лужи. Я сидела и думала, что это самая длинная в моей жизни весна. Которая, как пазл, складывалась из тысяч и тысяч дней, а им не было ни конца ни края. Ничего, уже привычно вздохнула я. Выдам замуж Маринку, порву на свадьбе три баяна, а потом буду думать, как жить дальше. А для начала попытаюсь вспомнить, почему я ночевала именно здесь и пойму, как отсюда выбраться.

На балконе было зябко, с волос, мокрых после душа капала вода. Я с сожалением допила чай. Он был вкусным, а измученный алкоголем организм просил ещё, поэтому поднялась и прошла в квартиру. Осмелилась на ещё одну чашку, когда заскрежетал ключ в дверном замке. Я замерла, а Бублик, спящий под столом, наоборот, навострил уши. Сразу вспомнились все свои пьяные и смелые вчерашние выходки, удушливая волна стыда полезла из-под ворота футболки — Руслана футболки!!! — и залила лицо. Я готовилась к унижению. К уничтожению моральному и, возможно, даже физическому. Мне было страшно, как, наверное, бывает ребёнку, застигнутому на запрещенной не единожды шалости. Я подтянула вниз футболку, стремясь дотянуть её до коленей, Бублик кубарем вылетел в коридор.

— Привет, — поздоровалась я с входящим Русланом, делая глоток чая, который недавно казался таким вкусным, а сейчас растерял и вкус, и аромат.

— Привет, — ответил он.

Его голос звучал нейтрально. Даже устало. Я не могла различить в нем иных оттенков, например, ярости или презрения, как ни старалась, и это тоже нервировало. Я искала подвох. Большая кухня для нас двоих показалась мне сразу такой тесной. Хотя о чем я говорю, нам и в одном мире тесно вдвоём. Я всегда незримо чувствовала, что он где-то рядом, сколько бы не врала себе. Захотелось заглянуть в его глаза, разглядеть, что плещется на их дне. Может, гнев? Досада? Но все, что я увидела бы там, это темноту, теплую, бархатную, но непроницаемую.

— Я ночевала у тебя, — нервно передернула плечами я и отставила чашку с чаем слишком резко. Чай выплеснулся на стол и растекся неопрятной кляксой.

— Факт, — согласился он. Поставил на стул пакет с покупками, из него торчал хвостик сырокопченой колбасы, а я засмущалась, словно подглядываю. Руслан, покупающий колбасу на завтрак, был за гранью моего восприятия. — Так же, как и то, что ты в моей футболке.

— А почему? — наконец решившись, спросила я.

Руслан потянулся, чуть хрустнув позвонками и почти достав пальцами вытянутых рук до потолка. Я поневоле почувствовала себя такой маленькой. Потом посмотрел на меня, с прищуром, даже чуть лукаво или, быть может, мне показалось? И принялся выкладывать покупки. Нарочито медленно.

Я стояла и ждала, пыталась незаметно оттягивать футболку все ниже, Бублик заглядывал в пакет, встав на стул передними лапами, Руслан вынимал покупки. Три апельсина. Пакет молока. Соленая рыба в вакуумной упаковке. Два стаканчика йогурта. Боже мой, я всю жизнь боялась и ненавидела человека, который есть пятипроцентный вишневый йогурт. Словно… простой смертный.

— Ну же? — не выдержала я.

— Ты очень хотела секса. Со мной. — Я фыркнула. Ха! Уж что я точно помню, так это. Я посмотрела на него выжидающе, и он продолжил. — Но после пятого коктейля согласилась заменить секс посещением стриптиз-клуба для дам. В моём присутствии. Одному богу известно, зачем тебе вчера был так необходим секс, когда ты едва на ногах стояла.

— И что дальше? — холодея, переспросила я.

— Дальше ты полезла на сцену, решив, что у танцора идеальная задница, попыталась её укусить, но тебя вырвало. Прямо там. На сцене. На полуголого танцора.

Я замерла, наверняка с приоткрытым ртом. Я понимала, что если я все это и в самом деле совершила, да ещё и на глазах Руслана, то мне остаётся только удавиться. И вдруг меня осенило.

— Ты врёшь!

— Вру, — легко согласился он и вдруг улыбнулся той самой мальчишеской озорной улыбкой, от которой у меня дыхание перехватывало.

Я хотела даже обидеться, но слишком велико было моё облегчение, несмотря на то что стриптизера я помнила, правда, кусать не пыталась, а вот своё водворение в эту квартиру нет.

— Пока, — попрощалась я. — Мои джинсы на балконе. Я надену их мокрыми. Все в порядке. И…спасибо. За ночлег. И чай у тебя вкусный.

Попыталась протиснуться мимо него, такого большого, придерживая одновременно футболку, чтобы не вздумала задраться, когда я буду перешагивать через лежащую здесь же собаку.

— Свет, — вдруг позвал Руслан меня, назвав по имени. Я ожидала раскатов грома, аплодисментов зала, но, кроме сопения Бублика, ничего не услышала. — А может, останешься?

И поймал меня за руку. За ту самую, что придерживала край футболки, под которой ничего не было. Ткань, почувствовавшая нечаянную свободу, сразу же взметнулась на пару сантиметров вверх. Остановил, удерживая напротив себя. Я напомнила себе о том, что мужчина, держащий меня за руку, вовсе не повод для того, чтобы забывать дышать. Даже если это Руслан.

И вскинула взгляд. Посмотрела на него — он снова был близко, а я просто преступно расслабляюсь, недопустимо. Затем отпустила взгляд на его руку на моей. От неё знакомо, волнами, шло жгучее тепло, только с ним так бывало, с Русланом. Нет, сейчас я вовсе не думала о рациональности своего поступка или об Антоне. Я думала о том, как же здорово было бы нырнуть в этот огонь с головой. А ещё о том, что это непозволительно — задавать такие провокационные вопросы. Может, я останусь? А может, нет? Я глупая слабая женщина, я не хочу ничего решать, просто сделай что-нибудь!

Наверное, все тысячи мыслей, что метались в моей голове, словно стая вспугнутых птиц, отразились на моём лице. Руслан провёл пальцем по моей руке выше, до сгиба локтя, оставляя за собой горящий след. Вторая его рука легла, все так же обжигая, на моё бедро, на самую грань между тканью футболки и голой кожей.