Манящими, притягательными, невероятными.

Но как только я мысленно позволяю себе признаться в том, насколько сильно хочу ее, я вижу Эриду в объятиях своего отца. Вижу ее под ним, я вижу, как он вбивается в нее без всякой резинки, заполняя и до краев пачкая собой.

Желудок скручивает. Тошнота подступает к горлу. Я чувствую его смрадный запах на ее коже.

Резкий наплыв отвращения тут же сменяется еще большим желанием, до дрожи в кончиках пальцев.

Отбросив все неприятные картинки, и отключив чертовы мысли, я просто крепче сжимаю ее скулы и жадно нападаю на сочные и дерзкие губы. С отчаянным горловым стоном, я затыкаю ее рот, проникая языком в теплую полость. Теплую и сладкую. На вкус она как горький и изысканный шоколад, с цитрусовыми оттенками. К слову, у меня всегда была аллергия на этот продукт. Но сейчас мне плевать, что передоз может привести меня к блокировке дыхательных путей. Я хочу насытиться этой запретной сладостью досыта.

Эра проводит своим языком по моему, окончательно лишая внутренних тормозов и остатков разума. Одно ее присутствие, готовность, открытость, взаимное вожделение делает меня сумасшедшим.

Почти полностью снимает напряжение и внутренний контроль за чистотой. Я сейчас совершенно не в том режиме, чтобы размышлять о том, как много вирусов и микробов на поверхности капота моего спорткара.

Ладони настойчиво сжимают ее талию, вырывая тихое «ах» Ри в мои губы. Да, так, девочка. Показывай мне, как тебе нравится все, что я с тобой делаю и собираюсь сделать.

Беру в захват полную нижнюю губку Эриды, терзаю, пока ее шаловливые пальчики инстинктивно тянутся к моим брюкам. Она быстро справляется с ремнем и молнией, жадно обхватывая мой член сквозь тесные боксеры уже через пару секунд.

Порочное удовольствие простреливает все тело, жидким огнем концентрируясь в паху. Голова кружится, рычать на весь чертов лес хочется. То ли от удовольствия, то ли от дикой потребности оказаться в ее влажных и охрененно жарких тисках. Войти внутрь, подмять под себя совершенное тело, пленить, пригвоздить, пометить собой.

Избавить мою девочку от чужого запаха, от чужой одежды…сжечь все к чертовой матери, пропитать ее всю своим дыханием, потом и спермой.

В следующее мгновение я разрываю футболку Хоупа прямо на Эри, украв у нее еще один возмущенный возглас, переходящий в удовлетворенный стон, когда после прижимаю ее к себе.

Почти полностью обнаженную, дрожащую от потребности во мне, невероятно желанную.

Я знаю, она чувствует тот же жар, что ощущаю я, когда ее затвердевшие соски прижимаются к моему обнаженному торсу. Сам не заметил, как избавился от футболки.

Оторвавшись от чувственных губ, опускаю взгляд ниже, мазнув им по ее изящной шейке и красивым ключицам. Фокусирую взгляд на небольшой груди, красивой округлой формы с темно-розовыми бусинками. Сжимаю в ладонях манящие и тяжелые шарики, и тут же получаю очередную порцию ударов и возмущений от своей грешной колдуньи.

— Не смей. Сними свои долбанные перчатки, если хочешь касаться меня, — глубже забираясь на капот машины, заявляет она. Облокотившись на ладони, откидывается назад, демонстрируя моему взору каждый изгиб своей соблазнительной фигуры.

Черт. И это все мое. Абсолютно мое сейчас.

Я не собираюсь и секунды тратить на споры сейчас. Поочередно срываю с пальцев злополучную ткань, показывая Эриде раскрытые ладони.

— Довольна? — усмехаюсь надрывно, голос ломается от острого возбуждения.

— Да, — коротко кивает моя блудница, крепко сцепляя ноги в районе моих бедер. Ее пятки упираются в ягодицы, а раскрытые ноги находятся прямо напротив моих. Через телесного цвета белье я могу оценить, насколько сильно она возбуждена.

— Насквозь мокрые, — дразнящим шепотом замечаю я, прикладывая два пальца к набухшей плоти, начиная поглаживать ее через ткань. Брови Ри складываются в идеальный домик, и вся мимика на ее лице поет мне о том, насколько ей нравится все, что сейчас происходит.

— Это еще из-за Алекса. Не из-за тебя, — провоцирует очередную волну гнева во мне она. И ведь права, мокрая сука.

Не успеваю ответить, ощущая, как Ри стремительно освобождает мой член из плена боксеров, и до сладкой боли сжимает меня в маленькой ладони. Большим пальцем вырисовывает восьмёрку на самом кончике головки, заставляя меня в очередной раз лишиться разума и потеряться где-то в воображаемом космосе.

— Бл@дь, сука, — обхватив жадно шею ее, фиксирую лицо Эры напротив своих губ. Одновременно с этим, сжимаю свой твердокаменный член в кулак. Сдвинув ее милые трусики в сторону, ударяю головкой по клитору, переходя на скользящие и возбуждающие движения, выбивая из Ри рваные вдохи.

— Так хочешь? — по ее идеальной груди текут едва заметные бусинки пота. Есть ли что-либо совершеннее в этом мире сейчас? — Как сильно?

— А ты не видишь, — всхлипнув, отвечает Эрида, успевая плавно мотнуть бедрами. Мне нравится, с какой отдачей она напрашивается на мой член, заставляя меня бесконечно долго елозить по ее влажным складочкам, оттягивая наш фееричный совместный полет на ракете-спорткаре.

— Хочу, до боли, — она снова подмахивает своей соблазнительной задницей, заставляя меня еще сильнее сжать руку на ее горле. Шептать в ее полураскрытый рот, захватывая и кусая губы отчаянной грешницы.

— Как сильно, я спрашиваю? — добавляю грубее.

— Хочу. Больше, чем «sins», — проникновенно глядя в мои глаза, ласково просит девочка.

Уязвимая, искренняя, моя. Разве могу отказать?

— Какой хороший ответ, малышка, — хвалю я, обводя большим пальцем быстро пульсирующую на шее вену. — Ты знаешь, что сказать, чтобы быть хорошо оттраханной, Ри, — терпение испаряется мгновенно, я больше не собираюсь ждать. Плотнее обхватывая налитый кровью орган, я направляю покрасневшую от напряжения головку в ее теплое отверстие, одновременно глядя вниз, туда, где соединятся наши тела. Черт, это слишком горячо.

В груди сгорает до пепла все, за считанные секунды. Возрождается снова, горит вечным огнем. Печет над диафрагмой, лишает способности ровно дышать…блядь, это слишком сильно.

— И не противно тебе? — фыркает девушка, но я затыкаю ее рот. Не уместно сейчас упрямство твое, глупая.

— Заткнись, Ри. Иначе я перестараюсь, и ты не сможешь ходить неделю, — угрожающим тоном обещаю ей я.

Гортанный рык вибрирует на губах, и я закрываю губами ее принимающий меня стон. Поглощаю, проглатываю, пью ее. Стоит лишь скользнуть в ее тепло, как вбиваюсь в нее до упора одним толчком, растягивая для себя. Ри громко стонет, будто я у нее первый за очень долгое время. Хочется верить…

Хотя какое это имеет значение, блядь?

Как и чертовы презервативы, про которые я совершенно забыл, даже со своей патологической тягой к чистоте.

И я не уверен, что теперь хочу чувствовать ее как-то иначе.