Советского Союза больше нет. Но есть Россия, и ее сельская местность по-прежнему осталась такой же, как и прежде. Города меняются, но это другой мир. Сельская местность в России стабильна, по крайней мере, пока еще. Грандиозные пейзажи, невероятные масштабы, красота природы и способность человека ее портить — это по-прежнему серьезная реальность у нашего восточного соседа. Если бы не было видно машин, тракторов и линий электропередач, по сельской местности по-прежнему можно было бы передвигаться на неудобных, качающихся и громыхающих телегах.

Дело в том, что в этом представлении даже сейчас есть доля реального. Отправляясь в поездку на машине, оказываешься на дорогах, по которым можно передвигаться только с пешеходной скоростью из-за огромных выбоин и поворотов: не дай бог, если подвеска плохая… Никто долгое время не ремонтировал эти малые проезжие дороги и, кажется, впредь ремонтировать не собирается. Хорошо, если за магистралями будут ухаживать. В сельской местности мы почти всегда перемещаемся на пару сотен лет назад. Мало где можно пережить подобное ощущение.

Мир меняется поразительно быстро — ничто не стоит на месте. Сказка может отразить этот существующий мир, как делается в «Дяде Федоре». В «Дяде Федоре» звучит не только призыв к изменениям, звучит и пожелание сохранить лучшую часть прошлого. Если изменения должны произойти, то главным образом духовные! В «Пеппи» забавное ради забавы и анекдот ради анекдота, в «Дяде Федоре» в конечном счете все как-то более жизненно и человечно. И тем не менее тоже смешно. Сказка все время остается в масштабах, задаваемых обычной жизнью. Даже тогда, когда мы по-взрослому знаем, что такой вещи или изобретения взаправду быть не может.

Взять, к примеру, хоть трактор, Тр-тр Митю, который приобретают герои. Это обычный трактор во всем, кроме одного: он работает не на дизельном топливе, а на пищевых продуктах, прежде всего на супе. Сказка! И это сказочное свойство, однако, стало былью: из человеческой пищи, продуктов питания (масличные культуры, сахарный тростник, зерновые) в мире изготавливается топливо, поскольку ограниченные запасы нефти истощаются и нефть из-за этого всегда будет только дорожать. Инженер Успенский уже в свое время, и очевидно невольно, предсказал и эту тенденцию. Совсем другое дело, будет ли в изуродованном голодом мире правильно с этической точки зрения превращать нужные бедным продукты питания во вспомогательное средство для транспортирования обеспеченных людей. Особенно когда растущий спрос повышает до небес и цену продовольствия.

Другое соответствующее изобретение — это искусственное солнце, которое можно прикрепить на потолок. В советское время были созданы гигантские проекты, с помощью которых удовлетворялась потребность в энергии. Я сам видел Братскую ГЭС. Электричество ощущалось непосредственно: когда проходишь под линией электропередачи, волосы действительно трещат. Но этих электростанций уже не достаточно, чем больше людей и выше уровень жизни, тем больше нужно энергии. Искусственное солнце — вот решение Успенского. Оно загорится, начнет передавать тепло. Так не придется вырубать природу; деревья и леса сохранятся как для птиц и зверей, так и для человека. Электричество может производить расположенная где-то далеко атомная электростанция. А искусственное солнце — это, возможно, и отсыл к вечным источникам энергии: к силе солнца и термоядерному реактору, который будет производить энергию бесконечно, подобно солнцу.

9

Идея книги про Дядю Федора родилась в пионерском лагере, где Успенский в 1960-е годы по-прежнему иногда работал вожатым. Однако произведению пришлось ждать своего часа и претерпеть многообразные изменения формы, прежде чем оно наконец увидело свет. Одной из центральных фигур, повлиявшей на окончательный облик книги, был распознавший дарование молодого Успенского и в дальнейшем поощрявший его Борис Заходер, известный детский писатель и переводчик.

В Советском Союзе был в свое время распространен хороший обычай: маститые писатели вели различные семинары, творческие мастерские, литературные кружки, в которых молодые, непризнанные, но уже попробовавшие перо авторы-стажеры представляли свои тексты и испытывали их на прочность перед своими коллегами и старшими товарищами. Вот и прообраз будущего «Дяди Федора» Успенского попал таким образом к Заходеру. Тот дал Успенскому совет: замени главного героя, тогда еще взрослого Дядю Федора, на маленького мальчика с тем же именем. Заходер хотел, чтобы главной героиней к тому же стала девочка, но Успенский, который понял существенную мудрость совета, все равно остановился на мальчике. На самом себе, можно сказать.

Я читал воспоминания вдовы Заходера о своем муже, в них она упоминает и об Успенском, и о «Дяде Федоре». Согласно воспоминаниям, Борис Заходер считал, что Успенский присвоил себе его идею… Таким образом, Заходер обвинял Успенского в своего рода воровстве, хотя и обиняками. Но, разумеется, дело обстояло не так. Успенский не отрицает совета Заходера, но все остальное принадлежит ему, в том числе реализация предложения.

В литературе мысли составляют великую общность (семь основных сюжетов), но все решает реализация. Кто угодно может придумать сколь угодно гениальную фабулу, но одна лишь фабула — это еще не книга. Книга — это другое: мир, в который вступает читатель и в котором он начинает жить, веря в него. И даже этого не достаточно. Книга существует, только если писатель разохотит читателя к дальнейшему чтению, если ему удается своими словами и видением концепции выстроить в книге образ, который воодушевит или заставит читать дальше. Так, что история начнет жить и продолжаться в самом читателе и после того, как книга уже закончилась.

Иногда это удается. Я думаю, что в таких случаях всегда речь идет о написанном в состоянии невинности, нечаянно. Это невозможно повторить сознательно. Нужно только ждать, что та же нечаянность когда-нибудь опять случится, что охвативший в тот момент порыв высказаться окажется больше своего автора и счастливо охватит его снова.

Ясно, что когда «Дядя Федор», по прошествии стольких лет, наконец возымел огромный успех и в России, Заходер обиделся и на это. Учитель любит чаще всего того послушного и одаренного ученика, который все равно остается в его тени. Лишь у немногих учителей находится достаточно чувства собственного достоинства, чтобы освободить его от мук его собственного тщеславия. Тогда учитель получит возможность наслаждаться успехом ученика искренне, без негативных эмоций и зависти. Я встречался с Заходером (и его женой) и тогда сразу увидел основные черты характера этого человека: жадность и эгоизм (непомерное эго). Заметить их было нетрудно. Заходер даже не пытался скрывать свое самодовольство.

Ничего нового в этом нет. Часть литературы рождается под влиянием своекорыстных и порой даже темных сил. Излишне говорить, что, с точки зрения книг, это не имеет значения. Все решает конечный результат — то есть хороша книга или плоха. Но с другой стороны: делай человек что угодно ради своих напечатанных книг, произведения от этого не улучшатся. Это и Заходеру, как человеку бывалому, следовало бы помнить.

На деле было иначе. Собственное «я» зачастую ближе, чем нужно. А поскольку и чувство собственного достоинства у учителя хромало да еще и амбиций через край (он был прекрасным переводчиком, чего ему было недостаточно), то такая комбинация пагубно сказалась на отношении к талантливому ученику, в данном случае Успенскому.