– Мы через ее владения проходим. Но пума на людей никогда не нападает, в отличие от ягуара. Можно не беспокоиться. Проводит до конца владений и вернется к логову.

Владения хищника были, видимо, достаточно обширными, поскольку грозный предупреждающий рык доносился то с одной, то с другой стороны. Пума подгоняла людей, требуя быстрее покинуть ее территорию. Сопровождение прекратилось только тогда, когда группа добралась до следующего горного отрога, но теперь этот отрог не перегораживал путь, а тянулся в нужном направлении. По каменистому склону с минимумом растительности идти было значительно легче, чем через сельву.

– Была бы вся дорога такая, – сказал один из коммандос.

– Специально так маршрут прокладывали, – ответил сержант, явно адресуя свои слова русскому. – Впереди еще один такой же отрог. Это ускорит движение.

Лукошкин никак их не прокомментировал. Еще до выхода он обратил внимание на то, как сержант с капитаном Альваресом изучают карту и ставят на ней отметки. Сам Лукошкин был категорически против всяких обозначений маршрута на карте, которая вместе с бойцами отправлялась в сопредельную страну. В случае чего, карта могла бы стать доказательством проникновения на территорию Колумбии венесуэльских коммандос. Но со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Кроме того, Лукошкин не знал, на чьей карте ставились отметки. Вполне возможно, что они остались на карте венесуэльского капитана, а сержант только запомнил наиболее удобный для прохождения маршрут. В принципе, капитану Альваресу такая карта действительно была нужна на тот случай, если группа не вернется. Надо было знать, где ее искать или хотя бы в какой район запускать летающее «ведро».

Следующий привал сделали, когда перешли горный участок и углубились в сельву. Сухой паек в специальной посуде, которая при вскрытии подогревает содержимое, венесуэльская армия закупала в России. Странно только, что в самой российской армии такого «сухпая» солдаты не видели. Видимо, работал тот же принцип, по которому в стране до дикости поднялись цены на дизельное топливо. Нефтяные компании объясняли все просто – в Европе большой спрос на дизельное топливо, и компаниям выгоднее отправлять его туда. Чтобы не работать себе в убыток, на внутреннем рынке цены тоже взвинтили до неприличия. А на дизельном топливе работает все сельское хозяйство. Следовательно, сельхозпредприятиям приходится или объявлять себя банкротами, или поднимать цену сельхозпродукции до такого уровня, что питаться в стране скоро смогут только нефтяные магнаты…

В этом, как считал Лукошкин, просматривался уже не просчет бездарного правительства, а умышленное доведение до банкротства всей страны. Можно подумать, что те же Арабские Эмираты не поставляют в Европу дизельное топливо! Поставляют. Однако в самих Эмиратах в переводе на российские деньги литр солярки после недавнего повышения стоил чуть больше двух рублей ву переводе на наши деньги. Но там правители о своем народе худо-бедно, но пекутся…

Эти мысли портили аппетит, и с сухим пайком майор справился последним. Но поднялся первым.

– Пора. До рассвета осталось немного.

В этом майор оказался прав. Рассвет наступил сразу после того, как группа преодолела еще один участок сельвы. А новый отрог хребта оказался еще более удобным для прохождения, чем предыдущий. И вел как раз в нужную сторону, и склон был более-менее пологим, что позволяло идти быстрее. За этим отрогом, в окраинной, еще не густой сельве можно было обустраивать позицию для стрельбы…

Темнеть начало в начале двенадцатого. По российским нормам это было бы уже очень поздно даже для лета. По нормам околоэкваторной Венесуэлы, для зимы, не отягощенной в этот год затяжными сезонными ливнями, да еще для горных районов страны это было нормально. Там, в Москве, люди готовились встречать Новый год, а в Венесуэле – Рождество по католическому календарю.

Кажется, можно было уже звонить домой. Владимир Алексеевич встал, прошелся по лагерю, словно разминал ноги, а на самом деле просто отдаляясь от тех венесуэльцев, кто понимал русскую речь, и вытащил трубку спутникового телефона. Долго слушал продолжительные звонки. Сначала решил, что жена еще не проснулась, хотя в спальне телефонный аппарат стоял на тумбочке рядом с кроватью. Она уже трижды могла бы проснуться. Это Владимиру Алексеевичу не понравилось, и он, чуть-чуть подумав, набрал номер ее сотового телефона. Сначала заиграла какая-то мелодия. Потом раздались два долгих гудка, прекратившихся с легким щелчком, как это бывает, когда абонент собирался ответить. Но трубка молчала.

– Алло! – требовательно сказал Владимир Алексеевич. – Алло!

Не было ни гудков, ни слов. А еще через несколько секунд автоответчик женским голосом произнес: «Телефон абонента выключен, или находится вне зоны действия сети».

Это Кирпичникову уже совсем не понравилось. Конечно, он не был склонен к панике и отдавал себе отчет, что случиться может всякое – от простого перебоя со связью до возможной забывчивости жены, которая не подзарядила трубку. И щелчок тоже мог быть случайностью. Не следует забывать, что звонит-то он из другого полушария. Кроме того, трубки спутниковой связи порой дают сбой при связи с трубками сотовыми. Сколько раз во время проведения операций прерывалась связь то с одной группой, то с другой… Это считалось нормальным явлением. Но неизвестность неизвестности рознь. Если она касается бойцов, способных за себя постоять, это одно. Если она касается женщины, это совсем другое.

Никому не показывая своего чувства беспокойства, он вернулся к костру, но садиться не стал. Даже когда на душе, что называется, «кошки скребут», забывать о своих обязанностях командира группы Владимир Алексеевич не собирался.

– Я так полагаю, – обратился подполковник к офицерам своей группы, – что мы здесь находимся не в туристическом походе, и потому засиживаться у костра никому не рекомендую. Ставрова с Радимовым выдерживают четкий график – проводят мониторинг каждые два часа. Старогоров сидит за радаром еще три часа, после чего его меняю я. Денисенко, Валеев и Гималай Кузьмич пока отдыхают. Альварес, я попрошу тебя, объясни дежурным, кого из твоих и когда будить.

– Понял, господин подполковник, я сам в эту ночь ложиться не предполагаю, – согласился капитан взять на себя обязанности «будильника». – В самолете выспался, потом в вертолете… Я вообще от природы человек бессонный. Буду лично будить. Мне утром хватит двух часов отдыха, чтобы прийти в форму.

Через три часа, как и обещал, капитан Альварес поднял Кирпичникова легким прикосновением к локтю. Владимир Алексеевич всегда просыпался легко и с ясной головой, и потому сразу сел и кивнул, показывая, что пришел в себя. Альварес вышел из палатки и подполковник вылез следом из палатки с полотенцем в руках. Хотел было пойти к речке, но венесуэльский капитан, как оказалось, уже ждал подполковника с небольшим пластиковым ведром воды. Умывание много времени не отняло. Майор Старогоров уже смотрел на своего сменщика, поторапливая взглядом. Что он имел в виду, Владимир Алексеевич догадался сразу.

– Самолет появился?

– Да. Летает по тому же маршруту, только уже в обратную сторону. Раньше против часовой стрелки круги наматывал, теперь по часовой. Надеюсь, недолго ему осталось… Светает. Группа должна уже выйти на позицию для стрельбы.