Мощным методом воздействия на сторонника культа является то, что Церковь объединения называет «купание в любви», — шквал одобрения со стороны всех, кто окружает женщину, в том случае, если она «справляется с программой». Но это «купание в любви» несет в себе скрытую угрозу: оно может прекратиться. В культах покорность вознаграждается любовью, но завоевывать эту любовь становится все труднее и труднее, и для этого нужно становиться все более смиренным и послушным.

На каком-то этапе поклонения культу красоты сидение на диете превращается в анорексию или булимию. Идея вознаграждения и наказания — главная в культе. Теперь, как пишет Эппель, «Сатана прячется за каждым углом, ждет любого неосторожного поступка, искушая праведника». Женщины, страдающие навязчивыми идеями в отношении еды, видят соблазны повсюду. Воспринимая аппетит как «дьявольское искушение», они оказываются в западне, из которой не выбраться. «Называя сатанинскими и греховными те желания и мысли, которые другие люди считают абсолютно естественными и нормаль: ными,—пишет Эппель,—культы связывают своих последователей эмоциональными и интеллектуальными узами, заставляют их отказываться от всех “эгоистичных” желаний и бесцеремонно вторгаются в их жизнь». Быть живой значит испытывать желание удовлетворить свой голод, и «постоянное напряжение, вызываемое необходимостью подавлять внутренне присущие тебе желания, очень изнуряет. Естественная человеческая природа последовательницы культа ставит под угрозу ее спасение». Вот что говорит один из бывших членов секты: «Просто жить и быть собой недопустимо ни на каком уровне... Все является исключительно важным. И даже если ты идешь в туалет, это исключительно важно. О господи, они действительно говорят тебе, что ты должен сидеть на унитазе и при этом медитировать! И ты испытываешь огромное чувство вины за то, что не можешь быть постоянно сконцентрированным на Абсолюте». Женщин учат тому, что пища и вес являются Абсолютом, на котором надо концентрироваться, причем не менее странными способами и в не менее странные моменты.

Культы, возникшие в Америке, «трансформировали пассивность, духовный голод и стремление к упорядоченности» своих последователей в «прибыльный бизнес, приносящий быстрые деньги». То же самое можно сказать и о культе похудения.

Для того чтобы выйти из секты, человек должен понять, что все, испытанное им там, было абсолютно реально и что это навязанная извне форма психического расстройства. Точно такой же подход действенен и в отношении последовательниц культа контроля над весом. Женщины, попавшие в эту ловушку, не смогут выбраться из нее, пока не осознают, что это безумие было навязано извне и что оно воздействовало на их сознание при помощи старых, третьесортных психологических приемов. Если же они наконец поймут, что подверглись самой настоящей идеологической обработке, использующей проверенные способы промывания мозгов, то сумеют вместо привычного отвращения к себе испытать сочувствие и увидеть реальную картину происходящего.

Общественное влияние новой религии

Массовое вовлечение женщин в ряды последовательниц религии красоты привело к тому, что наша бдительность была в очередной раз усыплена. Три слона, на которых стоит религия красоты, — голод, страх перед будущим и долговые обязательства — всегда использовались политическими лидерами, которые пытались удержать в повиновении недовольное население.

Религия красоты удерживает женщин в смирении, обещая, что за это им впоследствии воздастся. Она утверждает, что женская красота не принадлежит женщине, точно так же, как прежнее вероучение говорило, что ее сексуальность принадлежит другим. Женщина виновна, если оскверняет эту красоту нечистыми субстанциями, жирной пищей или дешевыми лосьонами. Ведь красота ее тела принадлежит не ей, а Богу. Но зато любые изъяны внешности — ее и только ее. Они доказывают ее греховность, и потому она заслуживает наказания. Женщина должна прикасаться к своей коже с благоговением, потому что красота гладкого молодого лица дарована ей Богом. Но она может истязать себя, если заслужила это своей «греховностью».

Все эти установки не дают женщинам полноправно обитать в своем собственном теле, заставляя их ждать его обожествления, которое никогда не наступит. Чтобы быть покорными, мы не должны чувствовать себя комфортно. Наш удел — оплакивать свое прошлое и бояться будущего.

Божественное воздаяние — это краеугольный камень любой религии, которой нужны послушные последователи: верующий мирится с любой несправедливостью, притеснением, оскорблениями — и с голодом, — если за это ему обещана райская жизнь после смерти. Религии, построенные на обещании

счастливой загробной жизни, всегда стремились активно влиять на женщин, заставляя их не думать о жизни реальной, до-' вольствоваться малым и не претендовать на власть и достойное положение в обществе. Это происходило начиная с Элевсин-ских мистерий в Древней Греции и поклонения Деве Марии в Средние века и заканчивая современной религией красоты — и всегда поощрялось государством.

Однако до возникновения последней это состояние ожидания и постоянной готовности имело хоть какую-то ориентацию на нашу смертную жизнь: женщина могла надеяться на то, что ей встретится мужчина, который спасет ее. За этим следовало вступление в брак, после чего она получала статус жены и матери. Заветная цель все-таки могла быть достигнута в этой жизни и в этом физическом теле.

В этом смысле новая религия дарует еще меньше утешения, чем прежняя. Согласно ее доктрине, в земной жизни избавления ждать бесполезно. В прежние времена верующие знали, что смерть принесет им освобождение и чувство удовлетворения от того, что они выполнили свое жизненное предназначение. Современным женщинам запрещается даже представлять себе возможность освобождения не только в этой жизни, но и в следующей. Наша жизнь — это непрекращающаяся проверка на прочность, череда искушений и тяжких испытаний, с которыми мы должны неустанно бороться: «Имей в виду—когда ты достигнешь нужного веса, расслабляться нельзя. Следить за собой —отныне твоя пожизненная обязанность». Нас учат, что эта жизнь — юдоль скорби. Но такое ее восприятие извращает сам смысл жизни: женщина, которая умрет самой худой и с наименьшим количеством морщин, окажется победительницей.

В Новом Завете разумные девы берегли масло в светильниках до прихода жениха, а неразумные все сожгли, не дождавшись его[17]. Женщин убеждают в том, что они должны «эконо-

мить» удовольствия во имя своей красоты. Так, анорексички боятся потерять тот «запас», который они сделали, пока доводили себя до болезненного состояния. Точно так же женщины экономят купленные в магазине косметические средства, деньги, еду. Нас заставляют верить в то, что в любой момент мы можем быть призваны к ответу, признаны недостойными и отправлены во тьму внешнюю, которая ассоциируется у нас со старостью в бедности, одиночеством и утратой красоты.

Кристофер Лаш в книге «Культура нарциссизма» (The Culture of Narcissism) описывает, как отсутствие уверенности в завтрашнем дне приводит людей к одержимости молодостью. Религия красоты учит женщин бояться своего будущего и своих желаний. Но жить в страхе за свое тело и жизнь — значит вообще не знать полноценной жизни. В результате мы повсеместно наблюдаем проявления невротического страха перед жизнью. Вокруг полно женщин, которые планируют завести любовника, отправиться в Непал, научиться прыгать с парашютом, искупаться обнаженными, потребовать повышения зарплаты — но все это потом, когда они «сбросят лишний вес». А пока этого не произошло, они продолжают соблюдать обет целомудрия и отказывают себе в радостях жизни. Эти страхи присущи женщинам, которые никогда не могут получить удовольствия от еды, потому что чувствуют, что они недостаточно стройны или что это не тот случай, когда можно ослабить бдительность и насладиться моментом. Эти страхи присущи также тем женщинам, которые настолько боятся морщин, что кожа вокруг глаз у них всегда лоснится от крема, где бы они ни находились — на вечеринке или в постели с мужчиной. Женщины должны ждать пришествия ангела или «жениха», который вознаградит их за все труды и чье присутствие позволит им наконец жить в полную силу в гармонии со своими лицами и телами. Ведь если позволить нам здесь и сейчас зажечь фитиль, истратить все масло до последней капли и жить в лучах собственного света, это, по мнению общества, будет слишком дорогим удовольствием.